По ту сторону Солнца. Часть первая
Шрифт:
Минжминжо Нию теперь широко растянул уголки губ, приоткрыв сам рот и явив ряды голубых зубов, на углах увенчанных небольшими темно-синими, определенно, драгоценными камушками, больше похожими на шляпки грибов нанизанные на тонкие ножки.
– Отбираем мы только взрослые особи существ, - вновь начал он толкование, и, сделав небольшой шаг вправо, выходя из пристального обозрения Дарьи, одновременно, отвернул голову в сторону, точно не в силах его переносить.
– С определенными параметрами органа центральной нервной системы и непременным условием его дальнейшего развития. Поелику не все высокоразвитые расы, в виду значительного срока жизни, в настоящую пору могут иметь собственное продолжение, путем деторождения.
Внезапно свет (досель наполняющий помещение) лишь на мгновение сменил сияние с
– Прибыли велесвановцы. Это особая уважаемая и оберегаемая всеми иными высокоразвитыми, раса. Або их послугами пользуются все проживающие в Веж-Аруджане. Они обладают характерными качествами диэнцефалона, особым мастерством. Потому перекройкой поступающих засим к ним физических структур малоразвитых существ занимаются только тарховичи. Всех остальных перекраивают, зачастую те расы оные их выкупили, выменяли или выиграли в торгах.
Минжминжо Нию резко качнул головой влево так, что она будто груша крутнувшись, явила Дарье его лицо с широко открытыми миндалевидной формой глазами. Из глубин его карих радужек как-то и вовсе мощно выкатившись, укрупнились белые зрачки, вроде указывающие подняться с тахты. Даша немедля встала на ноги, опершись новыми лоптасто-широченными в пальцах стопами о пол, единожды подумав, что вот сейчас в ее жизни наступает какой-то иной, очередной или просто ожидаемый этап. Не законченный, не завершенный, как чувствовалось последнее время, а продолжающийся, точно пролонгированный на какой-то неопределенный срок действия. И этому новому отрезку существования собственного мозга (теперь уважительно называемого диэнцефалон) она никак не могла противостоять. При сем ощущая внутри того самого мозга-диэнцефалона особую горечь, что никогда более не увидит своего Пашуню, не прижмет, не поцелует его, как дотоль произошло с дочуркой Любушкой, оставившей по себе дикое желание хотя б ее коснуться. Одновременно, пришло и осознание того, что жизнь столь любимого ее сына теперь будет зависеть от бывшего мужа и его пассии, или все же (как благо!) от дедушки и бабушки.
– В ближайшие колоходы, - понизив голос, каковой сейчас стал звучать, перемешиваясь с глухим эхом, вроде перемигиваясь с потухающими бирюзовыми пятнами на стенах и потолке, дополнил таусенец.
– Это исчисление времени принятое в системе Дюдола-тиара вы вырастите и с тем окончательно приобретете общие признаки расы велесвановцев.
– Почему же, интересно, вы не спросили у меня, хочу ли я этого переезда и такого явственного изменения тела?
– достаточно громко бросила Дарья и, точно уловив плывущую от Минжминжо Нию тревогу, и сама тягостно передернула плечами, тем самым возвращая привычное для себя чувство волнения.
– Ваше мнение допрежь никого не интересовало. Поелику у вас был лишь мозг. Обаче, и днесь, он хоть и назван диэнцефалоном, мощь присущую велесвановцам наберет не скоро, - довольно-таки ровно и снова приглушенно ответил таусенец. Теперь он вернул положение головы в надобную форму, и, воззрившись на стену, досказал, и вовсе едва шепнув, - а по поводу изменения, ежели вы не поняли. Изменения не было. Ваш диэнцефалон перенесли в новое, юное тело, выращенное в Научном Ведомстве планеты Садхана, системы Тарх, дотоль взяв необходимые компоненты от расаначальника велесвановцев.
Он тотчас смолк, теми пояснениями, окончательно придав Даше состояние нервозного возбуждения и легкого покачивания вправо-влево. А секундой погодя обе створки двери раскрылись, впустив в помещение двух таусенцев, обтянутых в белые комбинезоны, скрывающие не только туловище, но и конечности, всего-то и демонстрирующие головы да лица на них, с четко проступающей темно-синей венозной системой и даже розоватой на вид, слегка трепещущей, плотью.
Глава восьмая.
Вошедшие таусенцы, враз шагнули в разные стороны, высвобождая проход позади себя, в виде бело-серого длинного коридора с округлыми стенами, в котором обозначились создания - велесвановцы, как мгновенно догадалась Даша. Не столько ассоциируя их схожестью с собой, сколько просто принимая в своем диэнцефалоне проскользнувшую информацию, как данность.
Велесвановцев было двое, оба высокие, рост коих может сантиметров на десять даже превышал таусенцев. Их ровная, без волос, выемок, родинок с зеленовато-коричневым цветом кожа имела более темные, чем у Дарьи, прямо-таки болотные с сизым отливом, расплывчатые пятна по всей поверхности и была покрыта значительно-густой слизью, кое-где (а именно в местах стыков с одеждой) свернувшейся в мельчайшие желтоватые катушки. Голова, если на нее смотреть со стороны, и впрямь имела схожий с яйцом вид, а закругленно-вытянутый подбородок придавал лицу в целом наклонное состояние. Отсутствие на лице носа, которое заменяли две широченные впадины ноздрей, с оттопыренными короткими колыхающимися бортами, окружающие трепещущие розоватые выемки, делали велесвановцев, коли не страшными, так однозначно (на взгляд Даши) безобразными. Крупными, с удлиненными уголками (заканчивающимися в височной части головы) были глаза, без привычной склеры с черными овально-растянутыми вдоль век зрачками. И если у вошедшего первым в комнату они имели бирюзовые радужки, то у второго смотрелись темно-синими. На веках и впрямь не имелось ресниц, устья желёз, впрочем, по их слегка вывернутому краю проходила тонкая белая полоса. По две пластинки с каждой стороны головы заменяли уши и прикрывали складчатой формы слуховой проход также розоватый на вид. Ошиблась Дарья и по поводу рта, ибо последний хоть и был у велесвановцев небольшим, напрочь лишился губ или даже малого их напоминания, представляя собой точь-в-точь тонкую щель.
Войдя в помещение, оба велесвановца остановились напротив Минжминжо Нию так, что шедшего вторым заслонила фигура первого, и замерли. И тотчас склонились головы не только двух застывших около открытых створок таусенцев, но даже и Минжминжо Нию, вроде сейчас пред ними стояли более мощные, значимые создания, обладающие особым статусом, и если говорить понятиями землян, крупным денежным запасом.
– Доброго времени, пресветлый авгур Девдас, - первым заговорил Минжминжо Нию и Даша для себя, наконец, отметила, что его голос звучал приглушенно с шипящими оттенками.
Стоящий впереди велесвановец одетый (подобно Дарье) в темно-фиолетовую без рукавов тунику, обработанную понизу и пройме рукавов серебряной атласной полосой, и темно-бордовое парео, медленно перевел взор с лица таусенца на нее. Потому Даше удалось более детально разглядеть расовые черты велесвановцев, а значит и свои. Высокий лоб велесвановцев, как оказалось, почти не имел приметных для человека надбровных дуг и самих бровей, переходя в чуть угловатую верхнюю оконечность. И у первого (коего Минжминжо Нию, назвал пресветлый авгур Девдас), впрочем, как позднее разобрала Дарья, и у второго был украшен рядами крупных (с ноготок) выпирающих чешуек. И если у Девдаса, в пяти рядах проходящих по лбу, количество их соответствовало четным числам: десять, восемь, шесть, четыре, два, обладая серебристым отливом. То у второго в четырех рядах соответственно располагалось нечетное их количество: девять, семь, пять и три, с желтоватым отливом. Опять же у них имелись волосы, вельми жидкие в понимание волос человека. Соломенного цвета они вылезали из макушки головы и были заплетены в тонкие (вернее, даже тонюсенькие) три косички у каждого.
Второй велесвановец, имел более низкий статус, чем Девдас, потому что также как и таусенцы приметно клонил голову, да и был одет в более блеклые тона одежды: голубую тунику (обработанную понизу и пройме рукавов зеленой атласной полосой) и розовое парео. Интересным штрихом, отмеченным Дашей, оказалось наличие на обоих велесвановцах поясов, стягивающих их тонкие талии, больше напоминающие широкие кушаки. Соответственно серебристой расцветки с длинными висячими прядками различной длины, унизанными густо-фиолетовыми драгоценными камушками у Девдаса и шафранового цвета с золотистыми пятью камушками на концах у его помощника, секретаря или ученика, как догадливо отметила Дарья.