По ту сторону Солнца. Часть первая

Асеева Елена Александровна

А из-под пронзенной кожи вниз на лицо Дарьи уже текла тонкой струйкой голубо-зеленая, вязкая кровь, поколь ассаруа неторопливо вставлял туда поданную Самиром серебряную, тонкую пластинку, создавая подкожное уплотнение и формируя на лбу чешуйки. Арун Гиридхари свершал обряд очень медленно, вероятно, как и всегда, давая время заторможенному диэнцефалону Даши перенастроиться и принять

боль. Потому лишь после второй вставленной чешуйки боль несколько утихла, превратившись в малое покалывание, а потом онемение самой кожи на лбу, и ссасуа перестал морщить верхний край и немного вздыбливать ноздри. Впрочем, неприятие текущей крови, степенно застывающей на щеках, пытающейся залезть в глаза, заставили Дарью прикрыть верхние веки, и вместе с этим вроде как воспринять происходящее удаленно, покрытого легкой дымчатостью, единожды уловив чуть звенящие капли воды опадающей в озеро и тихие гнусавые звуки, летающего неподалеку бойлоса. Может и мечтающего укусить юного велесвановца, но не смеющего из-за количества взрослых подлететь ближе.

Наколов десять (как и положено авгуру) щетинок, все то время подаваемых Самиром, негуснегести принял у него пористую губку. И утер не только лоб (прекращая там кровотечение), но и впитал в ее пористую структуру остальную юшку с лица Даши, таким образом, высвобождая зрительность происходящего для глаз, приподнимая дотоль сомкнутые верхние полупрозрачные веки. Вернув губку харару, каковой немедля опустился на пирс, приняв позу пуспа, Арун Гиридхари положил руки на плечи Даши. Медленно ассаруа развернул Дарью в направление причала так, дабы ее было видно всем сидящим в позе лотоса велесвановцам, и произнес, и звуки, идущие на велесвановском языке, плыли столь торжественно, заглушая все допрежь слышимое:

– Нарекаю тебя бурсак именем Камал.
– Он, кажется, только миг помедлил, словно вздохнув через рот, а после дополнил, - Джаганатх. И тем скрепляю тебя Камал Джаганатх со мной и расой велесвановцев.

Дарья впервые слышала свое новое имя, величание.

Имя, которое длительное время, обдумывая, выбирал ассаруа, ориентируясь на способности своего ссасуа и пользу, кою мог тот в дальнейшем принести расе велесвановцев. А услышав двойное имя, Даша и вовсе замерла, ошарашено уставившись на сидящих велесвановцев, стоило негуснегести объявить ее наречение, враз склонивших вниз, почти к груди, головы.

Арун Гиридхари вновь развернул в свою сторону юного авгура и принялся медленно снимать с него вещи, неотрывно глядя сверху вниз, удерживая от вопросов, не позволяя разрушить внезапно возникшую тишину ночи, где похоже смолк и бойлос, страшась такого количества велесвановцев. Он отступил вправо, когда и паталун оказался в его руках высвобождая путь Камалу Джаганатху, в прошлом Касторновой Дарье Александровне, к озеру Дана, куда тот должен был войти впервые, не только окончательно смыв связи с прошлым, но и объединившись со всеми кто касался этой воды. Даша знала, что вода в озере, как и обобщенно, на планете холодная, но ранее настроенный на новые параметры диэнцефалон и в этом случае должен был действовать на прежнем уровне, подстраиваясь под температуру озера.

Потому, не мешкая, Дарья направилась к краю пирса, и, остановившись на его рубеже, как когда-то в детстве, в прошлой, той жизни на Земле, по ту сторону Солнца, сомкнув верхние веки, прыгнула с причала в воду солдатиком, стоя на вытяжку с прижатыми к бокам руками. Мгновение спустя почувствовав легкое покалывание всей кожи, смыкающуюся гладь воды над головой и четкость ее темно-синей зяби перед глазами.

Осознавая себя, как нечто уникальное, неповторимое не только в понимание статуса авгура, ссасуа самого негуснегести Аруна Гиридхари, в чьих способностях оказалось принятие отчетливой фантасмагории, но и велесвановца, второго велесвановца из тысяча ста пятидесяти восьми, имеющего двойное величание.

Имя - Камала Джаганатха.