По ту сторону тайны
Шрифт:
Система Риггос-2, планета Ахерон, станция мониторинга среды № 517,
12 августа 2541 года, поздний вечер
– Паша, чего застыл?! Помоги свой трофей выгрузить!
Вот так, недолго пришлось бездельничать. И что Тарасову все неймется?.. Тяжко вздохнуть мне помешали ватные блямбы в ноздрях, и я незамедлительно вспомнил про разбитый нос. Черт, не зря я на голову грешу! Дыхание затруднено, вот и проблемы с кислородом у мозга. Вон как кровь в ушах колотится! Так что тупить мне сейчас прямо-таки по статусу положено.
– Иду, бдин!
– Эй, ты чего гундосишь? – вскинулся майор и подозрительно уставился мне в глаза. Зрение к этому моменту к темноте вполне адаптировалось, чтобы различить такие подробности, да и света от звезд и спутников хватало. – Ты себя нормально чувствуешь?..
– Отбали!..
– Та-а-ак! Ну-ка, Олежек, взяли!.. – Майор поудобнее уцепился за шиворот спеленатого по всем правилам пленника, дождался, пока Денисов схватится покрепче, и мощно потянул. Бесчувственное тело благодаря объединенным усилиям бравых соратников легко выскользнуло из нутра внедорожника, приложившись пятками об утрамбованную почву, и осталось висеть враспор между пленителями. – Паша, не отставай! Лучше бы тебе Гюнтеру показаться…
Ага, нашли тоже медика! Хотя тут я несправедлив, необходимая подготовка для оказания экстренной помощи в полевых условиях у него есть. Боюсь только, в моем случае она не поможет. Но сопротивляться не было сил, и я безропотно побрел за коллегами, которые весьма бодро поволокли опутанное синтетическим шнуром тело к входу в модуль.
Внутри относительно недавно было вполне себе уютно, чего нельзя сказать о нынешнем состоянии жилища. В прихожей и столовой, совмещенной с кухней, царил форменный кавардак – незамысловатая утварь разбросана по углам, откидной столик вывернут из шарниров, стулья валяются в живописном беспорядке, красуясь погнутыми ножками из хромированных трубок, разве что трупа со следами побоев для полной аутентичности недостает. Судя по кривой ухмылке Денисова, именно здесь он схватился с непрошеными гостями, но не вполне удачно, раз те его скрутить сумели. Впрочем, подробностями я интересоваться не стал, дабы лишний раз не нарываться на грубость. Как говорил один мой преподаватель в академии, вовремя проявить деликатность – высокое искусство, нередко весьма полезное для здоровья.
Пленного мы бросили посреди кухни, нимало не озаботившись его удобством. Он до сих пор благополучно пребывал в отключке – зацепил я его качественно, это даже Тарасов признал.
В модуле худо-бедно функционировало аварийное освещение, поэтому в темноте шариться не пришлось. Но и в этом обнаружился свой минус – майор, едва мазнув по моей физиономии рассеянным взором, сразу же жестко приказал:
– Паша, марш к Гюнтеру. Он в соседней комнате.
– Ну на…
– Все, я сказал! Олег, давай этого гаврика на стул…
Осознав, что с тарасовской спиной спорить совершенно бесполезно, я шагнул было к неплотно закрытой двери в спальню, но меня отвлек шорох створки входного шлюза. Удивленно обернувшись – кого еще принесло?! – я буквально напоролся на гипнотический взгляд огромных желтых глаз с характерными вертикальными зрачками. Крупный… нет, не так: откровенно здоровущий рыжий сибиряк с удивительно наглой мордой расселся посреди кухни, обмотавшись хвостом, и беспардоннейшим образом на меня пялился. Этак, знаете, оценивающе, как будто запоминал. У меня с непривычки мурашки по коже побежали, но уступать в безмолвной дуэли я не собирался – при всей моей нелюбви к кошачьим, основные принципы общения с усатыми-полосатыми я усвоил еще во времена беззаботного деревенского детства. Ну то есть летних каникул, проведенных у деда с бабкой. Впрочем, не спешите обвинять меня в котоненавистничестве – я всех не люблю одинаково, в том числе собак и прочую домашнюю живность. Потому и питомца завел сверхэкзотического – инопланетный искин, поселившийся в моем планшетнике, иного эпитета не заслуживал. А уж эта длинношерстная скотина с неестественно умными зенками мне не понравилась с первых же секунд знакомства. И на стресс бы я это впечатление списывать не торопился. А вот кошак, есть такое подозрение, элементарно надо мной издевался. Однако дальше игры в гляделки конфликт не зашел, но, как я сильно подозревал, лишь пока. Очень уж нехорошо котяра прищурился, прежде чем отвел взгляд.
Видимо, Денисов тоже что-то просек, потому что перестал возиться с бесчувственным пленником и утихомирил напарника коротким, но предельно емким «брысь». Кот, вопреки моим ожиданиям, внял голосу разума и вальяжно прошествовал в соседнюю комнату, небрежно сдвинув дверь лапой. На какую-то секунду мне показалось, что прочный пластик скрипнул под его когтями и украсился четырьмя параллельными бороздами, но я тут же обругал себя параноиком – при здешнем, с позволения сказать, освещении и не такое почудится. Тем более, моргнув, повторно я царапины обнаружить не сумел. И лишь несколько оправившись от потрясения, я сообразил, что гадский котик уперся именно в то помещение, куда мне и самому незамедлительно нужно попасть. Вздохнув с досадой, я все же прошел в спальню – комната была приспособлена именно для этой цели, о чем недвусмысленно свидетельствовала огромная надувная кровать, сейчас пребывавшая в некотором беспорядке. С утра, видимо, она была по всем правилам заправлена, но потом кто-то небрежно откинул плед и буквально швырнул на простыни девушку, одетую в шорты из комплекта тропической формы и обтягивающую майку. При этом, что характерно, даже не потрудившись избавить ее от туристических ботинок и каких-то непонятных примочек на поясном ремне. По крайней мере, кроме стандартного накопителя от регистратора в чехле, ни один из остальных приборов я опознать не сумел. Да и тот лишь по косвенным признакам – у кровати валялись очки со стеклами-хамелеонами и легко узнаваемыми утолщенными дужками.
Девица пребывала в беспамятстве, что, впрочем, для меня сюрпризом не являлось – Денисов об этом неоднократно сообщал. Лежала она на спине, к тому же кто-то заботливо подсунул под ее рыжую голову подушку, так что рассмотреть спутницу Егеря, даже с поправкой на условия видимости, мне удалось хорошо. Симпатичная в общем-то – слегка курносая, с удивительно голубыми глазами, что нетипично для обладательниц подобных шевелюр глубокого медного оттенка, к тому же весьма стройная и не лишенная неких соблазнительных округлостей. Короче, во всех отношениях приятная дама. В другое время и в другом месте с удовольствием бы с ней прилег. Чисто гипотетически конечно же.
Я поспешил прогнать прочь образ недовольно поджавшей губы Евгении Сергеевны – блин, ну что за дела?! Уже и подумать ни о какой другой девчонке нельзя! Что-то совесть отменно не вовремя проснуться изволила. Или это опять же последствия тесного знакомства с приборной панелью «бобика»?.. Черт, хватит на беспомощных девиц пялиться, меня Тарасов сюда со вполне определенной целью загнал – Гюнтеру показаться. Вот и будем действовать согласно приказу.
Искомый Гюнтер обнаружился у изголовья кровати. Сразу я его не заметил по вполне понятной причине, теперь же, оторвавшись наконец от созерцания стройной фигурки пациентки, я наткнулся на его вопросительный взгляд.
– Тарасоб белел тебе показаться, – поспешил я прояснить причину своего появления в чужой спальне. – Что-то с носом не того.
– Да я уже понял, – хмыкнул тот. – Чего гундосишь-то?
Я отмахнулся от явно риторического вопроса и замер, уставившись на постель – до меня лишь сейчас дошло, что рядом с девушкой разлегся Петрович, вытянувшись во весь свой немалый кошачий «рост». Бока котяры мерно вздымались, исторгая характерное урчание, а сам он при этом старательно вылизывал руку пациентки. Впрочем, та на раздражители не реагировала, устремив невидящий взгляд в потолок.
– Чего он тут?..
– Лечит, не видишь, что ли! – ухмыльнулся соратник. – Умный кошак. А ты не дергайся, а то сейчас задену ненароком…
– Уй, блин!..
– Не дергайся, говорю! Тэ-экс, что тут у нас?.. Поздравляю, больной, у вас сломан нос.
– Тоже мне нобость! Что делать-то?!
– Ничего, – пожал плечами несостоявшийся эскулап. – Ты уже все сам сделал. Теперь, главное, шнобель не тревожь. Как на борт вернемся, док Шульц починит. Я думаю.
– Э-э-э?..
– Да не трясись так, в крайнем случае будешь этакой брутальной горбинкой красоваться, бабы такие любят.