Шрифт:
“Гейс – распространённая в древности разновидность запрета-табу в Ирландии”. (Википедия)
Строки, пропитанные магией. Саги – истории древних ирландцев, тысячу раз пересказанные, утрированные и измененные, но все равно хранящие силу предков, их представление о чести, верности и жизни в целом.
Ирина, благоговейно провела по строкам, несущим мудрость сквозь века. “Предания
Изданная в конце девятнадцатого века в очень ограниченном тираже, книга была его гордостью, и то, что неугомонная девчонка смогла добраться до “священного талмуда”, как его в шутку называла мама, было очень рискованно. Отец, являясь человеком очень спокойным, даже иногда крайне флегматичным и рассеянным, мог за такое наказать.
Только ни кара родителя, ни страшилки, которые он же про этот манускрипт рассказывал (большей частью описанные в этой же книге или почерпнутые из таких же не менее древних изданий), не могли остановить любознательный, пытливый и непоседливый ум девушки.
Удобно устроившись в одном из кресел-качалок на открытой веранде, расположенной сзади летнего домика, девушка в очередной раз перечитывала захватывающие истории предков. Конец октября радовал аномально теплой погодой, и Ира наслаждалась книгой на свежем воздухе, греясь на удивительно теплом, но, к сожалению, клонящемся к закату солнышке.
Картинки завораживали. Искусно и мастерски прорисованные, очень реалистичные, являющиеся идеальным дополнением к тексту под ними.
Страницы перелистывались одна за другой. История читалась взахлеб, погружая девушку в мир кельтской мифологии.
Иру, как дочь историка, всегда больше привлекали легенды и сказания разных народов. По ним можно было узнать много нового и интересного о стране, о людях, погрузиться самой в их жизнь.
Поглощенная очередной сагой, девушка перевернула еще одну страницу и негромко вскрикнула, ощутив, как палец полоснуло неожиданно острым краем листа. Это маленькое происшествие застало ее врасплох. Было непонятно, как она могла пораниться об книгу, которую читала не в первый раз и которой было за сотню лет.
Словно воспользовавшись секундным замешательством, на месте пореза стремительно набухла алая капелька крови и набрав критическую массу, устремилась к раскрытой перед ней книге.
Ирина заторможено наблюдала за происходящим словно сторонний наблюдатель. Маленький шарик меж тем пролетел будто в замедленной съемке и упал красной кляксой в самую середину строки одного из гейсов: «Каждую девятую ночь и в канун Самайна не можешь ты покидать пределы дома своего», и в ту же секунду бесследно впитаться в нее.
– Такое невозможно… – произнесла Ирина вслух для пущей убедительности, чтобы успокоить себя. Голос прозвучал ужасающе глухо.
Неведомо откуда налетевший порыв ветра взметнул страницы, и следующая капля упала уже где-то между ними.
Но этого Ирина уже не заметила, рефлекторно сунув палец в рот. От увиденного и ледяного порыва по спине пробежались холодные мурашки и ее тело инстинктивно передернулось, словно пытаясь избавиться от увиденного.
Увлеченная вначале книгой, а затем произошедшим, девушка не сразу заметила, что неожиданно ясный, очень теплый для октября осенний вечер сменили низкие хмуро-серые облака и медленно, но верно, все заполняющий туман.
Непроницаемый, густой, вязкий. Казалось, что он с каждой секундой сгущается все больше и целенаправленно подбирается к дому все ближе и ближе, скрадывая вначале краски, оставляя лишь очертания, а затем и полностью поглощая.
Происходящее наводило ужас, а только что прочитанное и увиденное еще больше подстегивало воображение.
Взбудораженное сознание настойчиво, но неуверенно пыталось убедить себя, что это просто игры подсознания, света, тени… Да чего угодно. Просто разыгралась слишком бурная фантазия.
Внутренний голос шептал, что нужно спрятаться, зайти в дом, найти кого-то из родных (лучше всего отца) и все им рассказать.
Из полуобморочного состояния Иру вывели приближающиеся и пока еще приглушенные голоса. Кто-то направлялся в ее сторону из дома. Это успокоило: теперь девушка была не одна и это придало сил, отрезвило. Туман уже не казался таким ужасным, пораненный палец просто досадной неприятностью. Тем более вот же одна из капель осталась на обложке. Значит и вторая найдется на одной из страниц.
Конец ознакомительного фрагмента.