По ту сторону звёзд

Вольный народ. Фронтир. Планета Земля.

Вольный народ — сильные и очень жестокие люди, по большей части являющиеся головорезами, работорговцами или чумазыми с ног до головы шахтёрами, которые добывают руду, просто отрывая руками куски от астероидов. По крайней мере, так считают жители всего остального населённого людьми космоса, которым посчастливилось родиться или поселиться в метрополиях, или на худой конец в одной из крупных промышленных колоний. Все планеты с населением менее ста тысяч человек уже считались фронтиром, так как, если дальше и были ещё какие-то обжитые системы, то людей там было ещё меньше. Исключения, как правило, составляли колонии, потерянные после последней и самоубийственной войны Джоре, которые сумели выжить и развиться в полной изоляции. Примерно раз в столетие кто-нибудь натыкался на одну из таких колоний, и в зависимости от того, кем был капитан — работорговцем, торговцем или просто авантюристом, ищущим приключений на свою пятую точку, и развивался дальнейший контакт между «варварами» и «цивилизованным» миром. Чаще всего аборигенам везло и их посещали хоть и любители поживиться чужим добром, но знающие меру и ещё не совсем растерявшие человеческий облик люди, которые к тому же не умели держать рот на замке. Довольно быстро о новом богатом или не очень мире становилось известно властям крупных государств, и они устанавливали над ним протекторат, вводили в систему крупные полицейские силы и уже через два-три поколения аборигены искренне считали себя гражданами и чуть ли не костяком того или иного человеческого объединения. Но некоторые колонии, похоже, так и не были засвечены дальше того или иного калана, обычно работорговцев, и вот уже не одну сотню лет служили им постоянным источникам дохода, а информацию

С каждым годом отлавливать «мясо» становилось всё сложнее, а ведь эти люди, проданные на невольничьем рынке, кормили клан Марта уже три сотни лет. Ещё дед нынешнего главы клана сумел наладить бесперебойные поставки товара, по одной-двум сотням в месяц, и ввёл жёсткую систему контроля над тем, кто и что знает о местонахождении этого «рыбного» места. Полных координат не знал никто, вводя их перед прыжком по частям, а Искины были запрограммированы не вести никаких навигационных записей, отключая соответствующий блок ещё в системе Маркан, последней на пути к Земле. Земля… Ещё сто лет назад людишки на этой планете едва копошились у себя на орбите, строя станции с громкими названиями, считая их невероятным достижением науки и техники, а на деле эти «станции» были меньше грузового челнока, стоящего сейчас в третьем ангаре и уже готовящегося к предстоящему рискованному полёту. Да, с каждым годом риск быть пойманным становился всё выше, и даже торчать здесь, за орбитой местного пояса астероидов, всячески прикидываясь одним из пролетавших мимо камней, было уже не комфортно. Последние двадцать лет, когда Эрис уже вовсю хозяйничал в клане, ему стали поступать неприятные доклады, об обнаружении снующих туда сюда беспилотных тягачей, таскающих астероиды помельче к одному из недавно построенных Лунных заводов. И пару раз эти тягачи, в поисках ценных минералов даже умудрялись просканировать Меридон — главный и единственный носитель клана. Эрис, конечно, сомневался, что излучение их маломощных радаров и лазеров проникло не то что за обшивку, а даже за щит, но от греха подальше приказал отойти на максимальное расстояние, доступное для грузового челнока. Ещё дальше, и на обратный путь топлива у него уже не хватит, или скажем так, прилететь то он прилетит, инерцию ещё никто не отменял, но вот времени у него это займет на пару недель дольше. Но больше всего Эрис опасался зарождающегося военного флота Землян, которые уже успели пару раз за это десятилетие пострелять друг в друга. И судя по записям сражения за маленькую красную планетку, что произошло два года назад, их орудия вполне могли повредить, а при большой удаче, даже уничтожить грузовой челнок. Меридону, конечно же, потуги даже всего их флота показались бы лёгкой щекоткой, но раскрывать местным информацию, о том, что кроме них во вселенной есть ещё кто-то, Эрис не собирался. Тогда они точно начнут штамповать свои корветы и фрегаты со всем энтузиазмом, и о так полюбившейся охоте на живой товар придётся забыть. Клан Марта, конечно, не погибнет и найдёт себе другое занятие, но удар всё же будет очень ощутимым. С невесёлыми мыслями о будущем своей семьи и всех, кто на неё работает, Эрис поднялся в рубку. С порога, первая же новость оказалась неприятной. Беспилотных тягачей землян заметно прибавилось. Их было чуть ли не втрое больше, чем месяц назад и все они роились около большого астероида недалеко от Меридона. Похоже, им позарез приспичило дотащить его до своей планеты и сотворить с ним какое-нибудь непотребство, например раскрошить и расплавить, благо астероид был почти целиком из железа. Камень, а точнее, железяка, была в два раза больше носителя и с земными возможностями, они будут тащить её до скончания века. Вторая же новость была скорее не неприятной, а странной, и поскольку Эрис не любил странности, эта новость насторожила его гораздо больше. В двухстах тысячах километров от них медленно проплывал, сложно сказать, что это было, но больше всего это напоминало самый обыкновенный астероид. Вот только за всё время нахождения здесь, ни один астероид не двигался по такой траектории. Около сотни метров в длину и семидесяти в обе стороны, он был, похоже, целиком из какого-то сплава свинца. Усевшись в капитанское кресло, Эрис вчитался в показания пассивных сенсоров и его брови ещё сильнее нахмурились. Что бы это ни было, но подобного раньше он никогда не видел. Астероиды из свинца были не редкость, но чтобы целиком и полностью, такого он припомнить не мог. С червячком страха внутри, Эрис активировал внутрикорабельную связь и, стараясь не выдать своего волнения, коротко бросил фразу, которую уже очень давно никто не произносил на этом корабле: «оранжевый уровень, всем занять свои места».

Сергей долго смотрел на экран, практически не мигая, и пытался предугадать действие объекта. Ещё вчера он утвердил план операции, но, несмотря на всю кажущуюся надёжность, он всё равно подсознательно ждал, когда же объект наберёт свою умопомрачительную скорость, а затем и вовсе исчезнет, как это бывало раньше. Хотя, появившись в Солнечной системе, он должен был пробыть здесь не менее десяти суток, а сейчас пошли только вторые, но и такого пристального внимания объект до этого не получал. Возможно они, кто бы они ни были, испугаются и улетят. И тогда начальство его по головке не погладит. Но лучшей возможности узнать, кто же это повадился похищать ни в чём не повинных граждан Евроазиатского интеграционного союза (ЕИС), похоже больше не представится. Атлантический альянс что-то пронюхал, и в следующий раз невольное соперничество может испарить и без того небольшие шансы на успех. Немного подправив угол наклона телескопа, Сергей потёр уставшие глаза, и, щёлкнув переключателем, произнёс то, что от него сейчас ожидали сотни людей за операторскими пультами, за интерфейсами суперкомпьютеров, за рабочими столами, заваленными отчётами и прогнозами, в общем, вся та разведывательная машина Союза, направленная сейчас на одну единственную точку за поясом астероидов. Он произнёс «Начали».

Эрис барабанил пальцами по подлокотнику. Псевдо астероид, а это был именно искусственный объект, сомнений быть уже не могло, медленно удалялся от корабля. Он прошёл уже двадцать тысяч километров, так и не приблизившись ближе двухсот тысяч, и примерно через час покинет зону непрерывного сенсорного контроля. Зато три десятка шахтёрских тягачей, наоборот, решили протащить свою добычу в непосредственной близости от Меридона. Каких-то сто километров для космоса ничто, две секунды набора ускорения, или ничтожная доля секунды на полной скорости в одну третью световой. И Эрис не верил в совпадения, а то, что этот астероид приспичило провести в такой близости от носителя, не могло быть случайностью. Похоже, что тайное стало явным, и пора сматывать удочки. Земляне решили поиграть с ним, но он тёртый калач, и не будет ждать, чем всё это закончится. — Давай, Пим, зажигай свою машинерию. Мы уходим, — одна короткая фраза погрузила до этого наполненный гулом капитанский мостик в тишину. Пим, приземистый и широкоплечий мужик отвечал на корабле за работу двигателей, и сейчас все взоры обратились на него. Он крякнул, посмотрел на экран с картой, проследил путь шахтёров, ещё раз крякнул, и, потянувшись, принялся что-то набирать на клавиатуре. Остальная команда, похоже, только сейчас стала соображать, что к чему, и оживлённо заёрзала в своих креслах. Послышались щечки тумблеров и отрывистые команды, и Эрис отметил, что, несмотря на обленившуюся в последние сытые годы команду, свою работу они выполняют всё ещё хорошо. Но Эрис не знал, что как бы хорошо они не выполняли свою работу, время уже ушло. В тот момент, когда факелы двигателей забились неровным огнём, прогревая термоядерную смесь из материи и антиматерии, а кормовые щиты образовали широкий конус, чтобы выпустить бьющееся солнечное пламя наружу, в образовавшуюся брешь впился высоко энергетичный рентгеновский луч. За ничтожное мгновение он продавил хлипкую воронку поля вокруг двигателей, прошил ярко сияющую плазму насквозь и поглотился соплом. Ничем не удерживаемая плазма брызнула во все стороны, прожигая корпус и калеча двигатель, и вообще всю корму. Эрис побледнел и впился в подлокотник. То, чего он опасался, случилось, и случилось в самый неподходящий момент. Астероид, до того тихо мирно летевший прочь от корабля, и зашедший ему условно за спину, сейчас разваливался на куски от всепожирающего пламени. Мощная ядерная или даже термоядерная реакция лишь десятой своей частью пошла на запитку укрытого в его недрах рентгеновского лазера, а оставшиеся девяносто процентов сейчас испаряли всё остальное. Теперь стало понятно, почему он был из свинца, так как единственное разумное объяснение этому — укрыть от сенсоров то, что находится под ним, теперь обрело смысл. Выругавшись сквозь зубы, и прикрикнув на разоравшуюся команду, Эрис стал отдавать одно распоряжение за другим. Во-первых, надо было потушить пожар в технических колодцах, где сейчас расплавленный метал переборок заливал дорогостоящее оборудование. Во-вторых, хоть маршевые двигатели и превратились в спёкшуюся груду металлолома, но экономичные ионники ещё можно было запустить, да и все маневровые, кроме парочки кормовых, отзывались на тестовые команды. Бросив всех свободных людей и дроидов на борьбу с пожаром, Эрис приказал запускать магнитные катушки, которые слабым голубым свечением подтвердили свою работоспособность. Корабль медленно, но уверенно стал набирать скорость. Сто метров в секунду, двести, триста… Но тут на сцену вышла вторая часть актёров, и тактическому носителю Меридон четвёртого поколения стало не до ускорения.

Сергей и все остальные ликовали, наполнив укрытую под поверхностью Луны разведывательную станцию шумом и криками. Кто-то вскочил со своих мест, кто-то так оживлёно жестикулировал, что сбил стаканчики с кофе со своих рабочих консолей, и они непривычно медленно полетели к полу. И всё из-за того, что им удалось самое главное. Все аналитики хором утверждали, что на корме, в районе двигателей у них должна быть наименьшая напряженность того странного непроницаемого поля. В противном случае плазма от своих же двигателей хоть частично, но отразиться назад, что не происходило за все предыдущие наблюдения. И что если и наносить удар, то именно по двигателям. Что и было проделано с точностью. Наблюдая глазами последствия взрыва, Сергей уже отдавал команды операторам буксиров. Наступала кульминация.

Эрис со злостью и беспомощностью наблюдал за растущим на экране астероидом. Каких-то двадцать секунд. И как этим крохам, до того тащившим его с пешеходной скоростью, удалось за минуту разогнать его до четырёх километров в секунду. — Открыть огонь! Стреляйте же! И маневрируем. Осталось пятнадцать секунд. Нос корабля окутался вспышками и в сторону железного астероида понеслись разогнанные болванки, которые за секунду преодолев разделявшее их расстояние, впились огненными иглами в изрытый кратерами и бороздами железный щит. Естественное строение этого проклятого куска несостоявшейся планеты служило ему отличной защитой. Реакторы, перегруженные во время взрыва, только сейчас смогли выделить энергию на один залп из лазерных установок, на что астероид отреагировал появлением новых борозд, но никак не развалом на куски. Десять секунд. Сместившаяся под действием маневровых, километровая туша корабля просто физически не могла ускоряться ещё быстрее. Этого мало, подумал Эрис, и с замиранием сердца и дыхания проследил взглядом ещё один залп носовых орудий, нацеленных, по возможности, на наиболее вероятное направление разлома, высчитанное Искином. Мгновением позже астероид всё же раскололся в яркой вспышке, прошедшей по его экватору, и стал медленно разваливаться на две неравные половинки. Пять секунд. Приготовиться к удару! Приготовиться к удару! Приготовиться к удару! Эрис зажмурил глаза и вжался в кресло. Времени не осталось.

Станция ретранслятор, установленная в кратере одного из крупных и стабильных астероидов, мгновенно передала на лунную базу картинку разрушения с телескопа разведчика. Туннельный, или, как его ещё называли, струнный способ передачи сигналов, требовал только двух вещей — открытого один раз микро туннеля и мощных генераторов на обоих концах. Не позволяя, из-за своих размеров, протащить через себя даже атом, он отлично пропускал электромагнитные колебания в каком-то своём пятом измерении. Сергей особо не вдавался. Ему важен был лишь результат — мгновенная связь на огромных расстояниях. Наблюдать в реальном времени, как объект, похоже, даже успевший обстрелять астероид, скрывается в облаке разрывов, пыли и тысяч обломков, а значит его, Сергея, план удался на все сто процентов, это было… Неописуемо, эйфорийно, круче, чем секс, которого у него уже чёрт знает, сколько не было. Люди, намного важнее Сергея, сейчас довольно улыбались и кивали друг другу с мониторов, а он сам вдруг обнаружил, что жмёт протянутые руки и отвечает на дружеские похлопывания по спине. Всё получилось. Всё, чёрт возьми, получилось! С глупой улыбкой на лице, Сергей откинулся на спинку кресла, хрустнул шейными позвонками и уставился в потолок. Объект, целый он или раскуроченный, как консервная банка, может минуту и подождать. Сегодня Сергей точно получит новое звание.

Эрис очнулся в медкапсуле, и долго не мог понять, что вообще происходит. Мозг отказывался соображать, нейросеть не отвечала на мысленные команды, а всё тело так затекло, что первые пару секунд он вообще думал, что ему оторвало голову. Матовая поверхность крышки медкапсулы плохо пропускала свет, и сколько Эрис не всматривался, кроме серых пятен, ничего разглядеть не получилось. Спросить бы хоть у кого-нибудь, что происходит? Тяжёлые мысли тяжело ворочались в покалывающей черепушке, а провалы в памяти очень напрягали. Он помнил удар, когда его швырнуло на ремнях безопасности вперёд, как у него похоже треснуло пару рёбер, и как Пима раздавило между консолью и рухнувшей стеной. Потом, его, вроде бы, куда-то волокли в невесомости, которую он точно запомнил, заблевав себе шлем скафандра изнутри желчью и кровавыми комками. И вот, наконец, он пялится в потолок через полупрозрачный пластик. Из всей этой крайне паршивой ситуации можно выделить лишь один положительный момент — он жив.

Второй раз его разбудил голос, женский и довольно приятный. Интересно, у кого может быть такой голос? Женщин на борту Меридона хватало, парочку он даже пользовал пару раз, но этот был слишком молоденький. — Вы меня слышите, Эрис Ванхабе? Вам ввели стимулятор, вы должны скоро быть на ногах. Кивните, если вы меня слышите. Эрис, решил, что лучше не кивать, голосок этой милашки был так хорош, пусть ещё попросит. Слабые доводы сознания, подсказывающие, что это глупо, он задвинул подальше. Но стимулятор уже разогнал сердце до сотни ударов, кровь быстро доставила чудодейственное вещество в кору головного мозга, и нейроны, наконец, сообразили, что они, оказывается, носители разума. Резко распахнув глаза и не обнаружив над собой серого пластика, Эрис выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Челюсть и вообще лицевые мышцы свело судорогой, тело бросило вперёд, и вот он уже сидит по пояс в розовой жидкости, уровень которой быстро падает. Первая осознанная мысль, была о неисправности потолочного светильника, мерцающего и время от времени гаснущего. В неровном белом свете хрупкая фигурка его спасительницы казалась немного жутковатой, дополненная бледным заострившимся лицом. Короткие чёрные волосы, зачёсанные назад, были по мужски засалены и грязны.

— Где все? — первый вопрос дался с трудом, отвыкшие связки скрипели, как заржавевшие петли. Получив на него ответ, что живых всего пятнадцать человек, и сейчас они в третьем ангаре подключают кислородный генератор, Эрис попросил вытащить его из этой отвратительной слизи. Нисколько не смущаясь своей наготы, он обтёрся полотенцем, сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая сердце и нервы, и затребовал себе какую-нибудь одежду. Комбинезон и скафандр были найдены и принесены Мерти, а это была она, он вспомнил, как брал себе под крыло медсестричку из вольных, и Эрис стал пробираться, через заваленный мусором коридор. Низкий, практически инфразвуковой гул металла, с постоянными поскрипываниями и треском сообщал, что дела плохи. Пройдя пару относительно целых палуб, где даже работало освещение, и, о чудо, гравитация (а невесомость Эрис не переносил), он дошёл до лифтовой шахты. Точнее, бывшей лифтовой шахты, так как сам лифт был перекошен и наполовину выбит из неё наружу. Протиснувшись под ним и уцепившись за скобу лестницы, он пополз вниз на добрых двадцать метров, где выбравшись из технического люка, оказался на третьей ангарной палубе. Вид открывшийся ему, удручал. Все ворота, от одного конца до другого, были покорёжены и угрожающе вдавлены внутрь. В двух местах, похоже, были пробоины, но сейчас они были заварены квадратными листами железа. Маленький ремонтный дроид копошился в углу, перебирая какие-то куски, а справа, возле шкафов с оборудованием, толпились люди. Они не сразу его заметили, поглощенные кто чем: раскопками в кофрах с запчастями, матерным ремонтом какой-то двери с помощью кувалды, просто сидением в углу с отстраненным видом. Всего пятнадцать человек, одна десятая от команды Меридона… Заслышав его шаги, люди обернулись и с кислой радостью принялись его приветствовать. Брат Пима, Селер был мрачнее тучи, но то, что он выжил, было большой удачей. Если эта груда металла и могла сейчас поддерживать жизнь, то только благодаря ему. Лучший инженер, шестая категория, починит даже то, что не сломано. Отец Эриса купил его и брата на рабском рынке у конкурентов ещё подростками, и всю жизнь растил их как верных помощников. И сейчас бывший, правда, уже очень давно, раб, явно тяжко переносил потерю лучшего друга, а по совместительству, брата. Но он нашёл в себе силы рассказать и даже показать на работающем экране, как обстоят дела. Видео столкновения с астероидом, записанное парочкой не пострадавших внешних камер, было просмотрено молча. Двух километровый железный убийца, уже развалившейся на куски, зацепил Меридон вдоль всего правого борта. Видимое даже невооружённым взглядом поле, словно крышка той медкапсулы, укрыло корабль. Удар на скорости в четыре километра в секунду не оставил бы от них и следа без защиты, но матовый кокон сопротивлялся ему целую секунду. Получив такой кинетический удар, огромный корабль отбросило, как детскую игрушку, щит, не выдержав, лопнул, и с чудовищными перегрузками металл стал рваться, как ткань. Несколько крупных кусков астероида разлетелись во все стороны, но тысячи отколовшихся догнали кувыркающуюся тушу и засели в нём, как пули. Дёрнувшись, когда на видео гордый профиль носителя, напоминавший, ещё секунду назад, сокрушительный молот, развалился на части, Эрис кивком приказал Селеру выключить этот фильм ужасов. Несколько минут он просто стоял, в неподвижности смотря сквозь все переборки и стены в вечность, а затем, стряхнув оцепенение, начал бурную деятельность.