По ту сторону
Шрифт:
Яркие прожектора внезапно залили светом весь двор. Володин стоял на крыльце, когда заметил белизну голых ног убегающей женщины. Она мелькнула в проеме разбитого забора и исчезла в темноте. Он бросился за ней, но вдруг остановился.
– — Где?
– Да вон же она.
– Кто? – Настя подошла к оператору, ничего не понимая.
– Девка убежала. Через забор ушла.
– Приди в себя. Какая девка? Это машина с пьяными въехала тут…
– Сама ты с ума съехала, – Арсений все еще тряс рукой в сторону дыры в заборе. – Она ушла, надо догонять.
– Что же стоишь?
– Надо машину брать. В темноте мы не обнаружим ее.
Произошедшее быстро дошло до сознания Дена.
– Не могла она босиком до леса добежать. Не могла.
– Вот что, ребята. Я хочу спать. Вы разбирайтесь тут, а я пойду спать. Хоть всю ночь дорогу из леса патрулируйте, – Настя развернулась и пошла к дому.
– Ха, обалдела что ль? У нас жертва сбежала! Понимаешь ты? Жертва! Этого нельзя допускать! Ни при каких обстоятельствах.
– Послушайте вы. Дауны. Сейчас тут будет вся милиция Подмосковья. У нас во дворе разбитые машины, гром, выстрелы, взорванный забор.
– Не взорванный, а сбитый.
– Может даже трупы есть. А где Роман?
– Я не видел его с тех пор…
– Она права, мы должна найти Романа и проверить, что там мы можем спрятать… или увезти. Ты должен позвонить шефу.
– Он убьет меня за ночной звонок.
– Не болтай глупости, это его бизнес, пусть он и решает, что нам делать.
Бежать по траве было еще легко. Непривычная даже к ходьбе босиком, она не чувствовала сейчас боли от ударов о корни и острые концы валявшихся сучьев. В лесу она укрылась от убийц. Но надо было выбираться к жизни. И как можно быстрее.
Глава 7
Метро Тушинская имеет два выхода, как и большинство станций московского метрополитена. Макдоналдс выбрал для себя тот, что был ближе к рынку. Дорога, сворачивающая сюда с Волоколамского шоссе, была не чуть не уже самой Волоколамки и создавала впечатление площади, кишащей торговцами, людьми, идущими с рынка, или туда направляющимися. Длинные струйки очередей причудливо извивались в ожидании своих автобусов и маршруток. Но при всей толчее не было ощущения тесноты и замкнутости. Вообще, иллюзию огромной свободной площади создавал еще потрясающий вид, открывающийся всем, кто направлялся от метро к рынку. Рынок занимал часть Тушинского аэродрома, который и сейчас еще вспоминал время от времени о своей летной сущности, устраивая иногда воздушные праздники. Огромное незастроенное пространство военного аэродрома, которое не расхватали еще жадные до свободной земли застройщики, спасенное, видимо, военными соображениями, или вето военного ведомства, тешило взор, не создавая преград для навязчивого желания заглянуть за горизонт. Его линия красовался короной выросшего на той стороне Москвы-реки высотного здания «Алых парусов» и игрушечного, как из спичечных коробков, района Строгино. Макдоналдс находился на той стороне съезда, где не было жилых домов. За ним заборился какой-то заводишко и маячил аэроклуб имени Покрышкина.
Я появилась в своем великолепно испачканном тряпье незаметно, выйдя из дворов. Солнце палило нещадно. Казалось, оно решило выдать всю свою теплую жаркую мощь за один день и на все лето. Разморенные от жары люди сонно передвигались, посасывая бутылки с водой, пепси и пивом. Никто не обратил на меня внимания. Бомжей у метро всегда было хоть отбавляй. Раньше я всегда удивлялась этому обстоятельству. Они не просили милостыню, не клянчили у прохожих, не протягивали грязные ладони к полным сумкам натарившихся на рынке людей. Они просто сидели тут, недалеко от коробочников, что продавали щенков и котят в хорошие руки. Теперь я вздохнула с облегчением, увидев тут как минимум пять человек в таких же несуразных нарядах как и мой.
Я шарахнулась. Правый глаз выхватил из группы коробочников мою соседку. Толстая невысокая женщина с туго собранными в хвост светлыми волосами смотрела по сторонам, время от времени разговаривая с товарками.
– Ир, ты посмотри-ка за моими, я сейчас подойду. Тебе попить принести?
Слава богу, подумала я, хоть отвлекли ее. Конечно, вряд ли бы узнала она меня сейчас, даже если бы мы столкнулись бы с ней нос к носу. Но черт его знает. Когда смотришь человеку в глаза, то кажется, что тебя видят насквозь.
Коробки с живностью стояли у самого метро. На той стороне открытый для всех ветров возвышался Макдоналдс, приманивая к себе тенью пестрых зонтиков и столиками, уютно расставленными на высокой террасе. Вход в него и стал центром моего наблюдения. Я ретировалась. Подходить близко и выходить на такое открытое место не было никакого резона. Да и служащие Макдоналдса могли турнуть. Вряд ли им нужны были среди клиентов грязные чушки. Я зашла за коробочников и уселась на низкую каменную ограду двора, внимательно наблюдая за площадью. Один глаз имел узкий обзор. Приходилось вертеть головой и напрягать зрение, чтобы всмотреться и разглядеть. Быстрый успех моей встречи с Ахмедом вскружил мне немного голову. Надеясь на удачу, я не строила планы, а просто ждала выхода Насти.
Она должна была придти не одна. В этом я была уверена. И вряд ли она вынесет на встречу с Ахмедом конвертик с деньгами. Значит можно было высматривать и ребят. Но их я не знала. Не помнила. Возможно, я бы и смогла узнать всех, если бы у меня была возможность понаблюдать за ними, послушать голоса, увидеть характер движений и манеру говорить. Но, маловероятно, что меня ждет этот момент истины здесь и сейчас. Я помнила только девушку. И ее готова была вытащить из любой толпы. А вот парни… Они знали меня в лицо. Наверняка выслеживали меня раньше, имели фото, ловили момент похищения.
Я надвинула шапочку, старательно испачканную врачом и завязанную у меня за ухом, на самые брови. Конечно, они думают, что я умерла, в этом мое преимущество. Но уверенности в том, что Ахмед им не позвонит и не предупредит их, у меня не было. На что я рассчитывала? Не на то, что он меня пожалеет. Это вряд дли. Совершенно очевидно было, что он убил бы меня прямо в больничном вестибюле, если бы девушка и охрана так внимательно не следили бы за нами. Я улыбнулась. Да, разыграно было все как по нотам. Одно могло сейчас его остановить: – наверняка он рассчитывал успеть доехать до дома, взять все необходимое, может быть деньги со счета, и успеть куда-то спрятаться. Как только он сделает это… дальше я не стала думать. Ахмеда нельзя было назвать человеком развитого ума. Особого интеллекта в нем не было. Значит, все будет так, как подскажет ему инстинкт и три с половиной процента его работающего мозга. Если он сумеет ими воспользоваться и надежно спрятаться, он может и забудет обо всей этой истории. А если нет, и ему придется остаться в Москве и шастать тут в поисках денег и пристанища – он им позвонит.
Но несколько дней у меня было.
– Ряженые появились, – раздался хриплый голосу меня за спиной.
Я вздрогнула. Сзади сидел такой же грязный, как и я мужик, в синих когда-то штанах, подвязанных теперь простой веревкой. У его ног сидел второй. Несмотря на палящую жару, тот был в черной синтетической шубе, серых рваных брюках, которые обнажали грязные коленки. На ногах у второго не было ничего, кроме рваных сизых носков.
– У меня что – грязь другая? – стараясь говорить как можно тише, ответила я.