По Уссурийскому краю. Дерсу Узала
Шрифт:
На другой день мы отправились в село Пермское, расположенное на четыре километра ниже Фудзина.
Экономическое благосостояние пермских крестьян не заставляет желать ничего лучшего. Село это можно было назвать образцовым во всех отношениях. На доброхотные пожертвования они построили у себя в деревне школу. У ребятишек было много книг по природоведению и географии России. Все крестьяне достаточно начитанны и развиты; некоторые из них интересовались техникой, применяя ее у себя в хозяйстве. Кабака в селе Пермском не было. При нас один новосел позволил себе выругаться площадной бранью. Надо было видеть, какую проборку задали ему старожилы. Все
Земля в долине Вай-Фудзина весьма плодородная. Крестьяне не помнят ни одного неурожайного года, несмотря на то что в течение сорока лет пашут без удобрения на одних и тех же местах.
В период летних дождей вода, стекающая с окрестных гор, переполняет реку и разливается по долине. Самые большие наводнения происходят в нижнем течении Вай-Фудзина, там, где река принимает в себя сразу два притока: Сыдагоу – справа, и реку Арзамасовку – слева. По словам пермцев, умеренные наводнения не только не приносят вреда, но, наоборот, даже полезны, так как после них на земле остается плодородный ил. Большие же наводнения совершенно смывают пашни и приносят непоправимый вред.
От устья реки Сыдагоу долина Вай-Фудзина сразу расширяется. Отсюда видно уже море.
От села Пермского дорога идет сначала около левого края долины у подножия террасы, а затем отклоняется вправо и постепенно подходит к реке. Здесь растет редкий лес дровяного характера, состоящий из низкорослой черной березы, японской ольхи со спирально скрученным стволом и ольгинской лиственницы. Песчаная почва сверху покрыта тонким слоем наносного ила, поросшего травою. Где только дерновой слой подвергся уничтожению, оголились пески. Вследствие этого дорога между селом Приморским и берегом моря считается тяжелой.
Выйдя на почтовый тракт, я кончил съемку, отдал планшет сопровождавшему меня стрелку и взял ружье. Несмотря на пройденный длинный путь, моя собака все время бегала по кустам, выискивая птиц. Один раз она сделала стойку по слуху. Я подошел к ней. Она прыгнула в заросли, что-то схватила зубами, потрясла головой и бросила в сторону. Это оказалась маньчжурская полевая мышь, весьма распространенная по всему краю. Величиной она с обыкновенную домашнюю мышь, но с буро-желтой окраской и с белыми лапками. Эта мышь не так подвижна, как домашняя, и вследствие этого легко становится добычей хищных птиц. Кормом ей служат различные семена растений, дубовые желуди и корни трав. Забрав мертвую мышь как охотничий трофей, я пошел дальше по дороге.
На половине пути между селом Пермским и постом Ольги с левой стороны высится скала, называемая местными жителями «Чертовым утесом». Еще пятнадцать минут ходу – и вы подходите к морю. Читатель поймет то радостное настроение, которое нас охватило. Мы сели на камни и с наслаждением стали смотреть, как бьются волны о берег.
Из морского песка здесь образовались дюны, заросшие шиповником, травою и низкорослыми дубками, похожими скорее на кустарники, чем на деревья. Там, где наружный покров дюн был нарушен, пески пришли в движение и погребли под собою все, что встретилось им на пути.
Наш путь был окончен.
В пост Ольги мы прибыли 21 июня в два часа дня и разместились по квартирам. Все наши грузы шли на пароходе морем. В ожидании их я решил заняться обследованием окрестностей.
Глава четырнадцатая
Залив Ольги
История залива. – Тихая пристань. – Китайский поселок Шимынь. – Пост Ольги. – И. А. Пятышин. – Отъезд П. К. Рутковского. – Крестовая гора. – Б. Н. Бунин. – Геология залива Ольги. – Китаец-золотоискатель. – Птицы. – Тигр на вершине хребта. – Гольцы. – Лишаи и мхи. – Мабита. – Поиски. – Лед подземный. – Истоки реки Сандагоу. – Пятнистые олени.
Залив Ольги (43° с. ш. и 152°57? в. д. от озера Ферро) открыт французским мореплавателем Лаперузом в 1787 г. и тогда был назван портом Сеймура. Во время Крымской кампании несколько английских судов преследовали русский военный корабль. Пользуясь туманом, судно укрылось в какую-то бухту. Англичане потеряли его из виду и ушли ни с чем. Так как это случилось 11 июля, в день Ольги, то русские залив своего спасения назвали ее именем. В память избавления своего от врага они поставили крест на высокой горе, которая с той поры стала называться Крестовою.
При входе в залив Ольги справа высится одинокая скала, названная моряками островом Чихачева. На этой скале поставлена сигнальная башня, указывающая судам место входа. Но так как летом в этой части побережья почти все время стоят туманы, то она является совершенно бесполезной, ибо с моря ее все равно не видно.
Залив Ольги закрыт с трех сторон; он имеет километра три в длину, столько же в ширину и в глубину около 25 м. Зимой он замерзает на три месяца только с северной стороны. Северо-восточная часть залива образует еще особую бухту, называемую местными жителями «Тихою пристанью». Эта бухта соединяется с большим заливом узким проходом и замерзает на более продолжительное время. Тихая пристань (глубиною посредине 10–12 м, длиною с километр и шириною в 500 м) постепенно заполняется наносами речки Ольги.
На восточном берегу залива находится китайский поселок Ши-мынь [86] , называемый русскими «Кошкой». Раньше поселок этот был главным китайским торговым пунктом в Уссурийском крае. Ежегодно сюда приходило до сотни шаланд с товарами из Хунчуна. Охотники с реки Уссури доставляли в Ши-мынь соболиные меха, ценные панты и дорогой женьшень. Дары тайги выменивались на продукты морского промысла. По длинному ряду бараков, расположенных на берегу моря для склада товаров и разного сырья, можно судить о размерах торговых оборотов китайцев в заливе Ольги.
86
Ши-мынь – каменные ворота.
В самом углу залива находится русское селение, называвшееся ранее постом Ольги. Первая постройка, которая появилась здесь в 1854 г., была матросская казарма. В 1878 г. сюда приехали лесничий и фельдшер, а до того времени местный пристав исполнял их обязанности: он был и учителем, и врачом, чинил суд и расправу.
В 1906 г. в посту Ольги была небольшая деревянная церковь, переселенческая больница, почтово-телеграфная станция и несколько мелочных лавок. В настоящее время пост Ольги не деревня и не село. Ольгинцы в большинстве случаев были разночинцы и запасные солдаты, арендовавшие землю в казне. Никто не занимался ни огородничеством, ни хлебопашеством, никто не сеял, не жал и не собирал в житницы, но все строили дома, хотя бы и в долг; все надеялись на то, что пост Ольги станет городом и захваченная земля перейдет в собственность, после чего ее можно будет выгодно продать.