По велению короля
Шрифт:
В зале появилась Макара, уже узнавшая от Лерайи, что произошло.
– Дайте его мне, милорд, – попросила она. – Он уже достаточно большой, чтобы обойтись без молока, но думаю, что сейчас оно его успокоит.
Взяв Уилли, она приложила его к своей полной груди, и тот стал сосать, что-то довольно бормоча.
Служанка вымыла высокий стол, на котором лежал Уилли. Гунна собрала в корзинку зелья и травы и ушла. Слуга унес тазик с водой и окровавленные тряпки, которыми Эллен очищала рану. Лэрд взял жену за руку и вывел из дома, где велел одному из своих людей убрать все оставшиеся во
– Я хочу, чтобы входная дверь постоянно охранялась, пока не придет время запирать ее на ночь, – потребовала Эллен. – Повезло еще, что он всего лишь расшиб головенку. А ведь мог бы побежать на мостик, упасть в ров и утонуть! И никто бы не увидел его и не услышал! Правда, мостик невелик, да и ров не слишком глубок, но все же!
– Я поговорю с Артэром и велю поставить у двери стражника, – согласился лэрд.
– Спасибо, – пробормотала Эллен и расплакалась, икая и всхлипывая, как ребенок.
Дункан притянул ее к себе и обнял.
– Мы могли потерять его, – рыдала она.
– Но не потеряли же! – утешал он.
– А ты больно ранил меня!
– Разве не ты только что пообещала больше не говорить об этом? – нежно поддразнил он.
– Но почему ты вдруг усомнился во мне? – не успокаивалась Эллен.
Дункан тяжело вздохнул:
– Не то чтобы усомнился… просто я глупец. Ревность затмила мой здравый смысл. Когда Йен Джонстон, злобно сверкая глазами, произнес эти ужасные слова, что-то завладело мной. Грызло день и ночь. Перед глазами стояли жуткие картины. Меня словно околдовали.
Он еще сильнее сжал руки.
– Я люблю тебя, Эллен Макартур, и не мог вынести мысли о том, что другой мужчина владел тобой. Я знаю, ты была мне верна, но эти коварные речи едва не довели меня до безумия.
Эллен задумчиво кивнула:
– И все же, муж мой, мы должны кое-что уладить. Я никогда не изменю тебе и всегда буду верной и преданной женой. Но ты должен поклясться, что будешь безоговорочно доверять мне, что бы тебе про меня ни плели. Если хочешь, чтобы между нами все было как прежде, ты должен мне это пообещать.
– Обещаю! – истово поклялся лэрд.
– В таком случае мы помирились, муж мой, – слегка улыбнулась Эллен. – Надеюсь, ты поцелуешь меня в знак нашей любви?
Он нагнул голову и нежно коснулся губами ее губ.
– Мы больше не в ссоре, жена моя. И надеюсь, больше никогда не поругаемся.
– Не будьте глупеньким, милорд, – засмеялась Эллен. – Семейная жизнь не бывает без скандалов и свар, но больше всего я боюсь не их, а отчуждения между нами. И мы всегда будем мириться перед сном.
– Согласен! – воскликнул он со счастливой улыбкой. – Но не хочешь же ты спать сейчас?
Эллен лукаво хихикнула, но все же качнула головой:
– Ночь и без того скоро настанет.
Вечером лэрд и его жена удалились сразу после ужина. Сим переглянулся со слугами, и они радостно заулыбались. Похоже, все неприятности подошли к концу. Несчастье с сыном заставило хозяев забыть о своих бедах. Никто не сомневался, что в будущем году зал огласится криками новорожденного.
В спальне лэрда горел огонь. Дункан медленно, осторожно снимал с жены простую одежду, целуя
Он завладел ее губами, упиваясь их сладостью, ища языком ее язык. Эллен тихо вздохнула, когда их языки сплелись в чувственном танце. Поцелуй сменялся поцелуем, пока ее соски не напряглись от желания. Дункан рванул завязки штанов, пытаясь освободить могучую плоть.
– Сапоги! – внезапно простонал он. – Я забыл их стащить!
– Нет. Я не желаю больше ждать! – яростно прошипела Эллен и толкнула мужа на спину, так что ноги его свисали с края кровати. Встав между ними, она рывком стащила штаны, обнажив его набухшее мужское достоинство. И стала ласкать его, гладя и чуть сжимая восставшее копье, пока он не застонал. Тогда Эллен нагнулась и принялась лизать его по всей длине, после чего взяла в рот. И начала посасывать, сначала осторожно, потом все энергичнее. Дункан тихо вскрикнул и судорожно выгнулся.
Эллен подняла голову, взглянула на мужа влажными глазами и снова стала лизать, проводя дорожку от живота до горла. Язык пощекотал его соски. Не успел Дункан опомниться, как она больно их прикусила и, оседлав его, вобрала в свое жаркое лоно и стала объезжать, сначала медленно, потом все быстрее. И вскрикнула, когда, он смял ее груди, оставляя синяки на белоснежной плоти. Насладившись игрой, он стиснул ее попку и стал ласкать. Так же внезапно, как она овладела им, он слегка поднялся, схватил Эллен за талию и, уложив на спину, поднял ее ноги себе на плечи и стал вонзаться в тесное лоно. Безжалостно. Резко. Глубоко.
Она, словно в забытьи, яростно царапала его, тихо причитая и время от времени вскрикивая. Голова Эллен кружилась, а воздуха не хватало. Он уносил ее выше и выше, пока она не ослабела от невероятного наслаждения, захлестнувшего ее.
– Дункан! – всхлипнула она, но он не ответил.
Приоткрыв глаза, она уставилась в его лицо, сосредоточенное, свирепое, почти яростное. Искаженное страстью.
Откуда-то изнутри поднялась дрожь. Эллен ощутила эту дрожь более остро, чем когда-либо. Она вдруг поняла, что умирает, но почему-то ей было, все равно. В тот момент, когда она скользила в блаженную тьму, Дункан коротко вскрикнул, и краем угасающего сознания Эллен почувствовала, как его соки наполняют ее, чтобы создать новую жизнь.
Когда Эллен наконец снова пришла в себя, оказалось, что муж держит ее в объятиях. Оба они были совершенно нагие и укрыты пуховым одеялом. Слегка повернув голову, она увидела лежавшие на полу сапоги.
– Ты проснулся? – тихо спросила она и услышала его смешок.
– Я ждал, пока ты придешь в себя.
– Разве я спала? – смущенно спросила Эллен.
– Ты потеряла сознание, когда мы достигли пика вместе, милая, – пояснил он.
Эллен опустила глаза, не зная, стоит ли смущаться. Они с самого начала страстно отдавались друг другу, но впервые любили с таким пылом.