По велению вселенной… Я пробуждаю спящее лихо
Шрифт:
В ней же я ощутил что-то новое. Это был не дух соперничества или интерес к точным наукам.
Готов голову на гильотину сложить, это неоправданно пафосное мероприятие ее совсем не интересовало. Учителя любят выдвигать способных детей на подобные унижения во имя долгожданной прибавки к зарплате. Скорее всего, она просто выполняла свою обязанность. Оправдывала возложенные ожидания. Как мне знакомо это…
Потому такое безразличие к происходящему становится оправданным. А смущение мотивировано не более чем, как столкновением со мной. Вряд ли мальчики интересуются
Впрочем, это приятно.
Мне, на самом деле, девушки никогда не нравились. По крайней мере те, что со мной учились. Все до единой какие-то недалекие, вульгарные, живущие по принципу: «Авось, лошок клюнет». Ведут себя вызывающе, одеваются так, будто были готовы в любой момент раздеться. Она такой не была. Была в ней и кротость, и обаяние, и скромность. Должно быть, принцессы так и выглядят.
Сейчас она сидела на другом конце зала и медленно жевала обед, а я не мог оторвать глаз от ее чистого образа. Вокруг стоял гул детей, жаждущих своей похлебки. Из общего шума доносился какой-то современный сленг, понятный только определенной субкультуре, но я старался не обращать на них внимание. Я все пил и пил, сок никак не заканчивался. Мы сейчас не столкнемся взглядами снова, знаю, но это и не было моей целью. Не сегодня.
Меня все еще ждет другая миссия. То, для чего я был рожден.
– Куда ты все время смотришь? – Спросила моя одноклассница Полина, сидевшая напротив меня. Теребила прямые иссиня-черные волосы, другой рукой подпирала подбородок. Та и не думала начинать обед. Она продолжительное время сидела на диете, но по факту просто бездумно морила себя голодом. Девчачьи комплексы – забавная штука.
– Да так, веду наблюдение. – Не люблю такие назойливые вопросы, поэтому стараюсь отвечать односложно и нейтрально. Так провокация не сработает. Мои дела всегда должны оставаться при мне и никого не касаться впредь.
Та протяжно вздохнула: – Ты хоть в курсе, что скоро придут результаты олимпиады? Неужели неинтересно?
– Не. Я выиграю, задачи были не такими сложными, как изначально обещали. Учителя любят излишне нагнетать. Надо будет – пойду на городскую, лишь бы не доставали. Мне не об этом надо думать. Сама знаешь.
– А что, следы появились? – Не без смешка спросила она. Мне не нравилось ее чувство юмора. Слишком глупые шутки, лишенные твиста. Подковырка ради обесценивания. Полина вообще яркий представитель неразумной расы, которая, казалось бы, хорошо понимает естественные науки, но при этом остается совершенно неинтересным человеком. Вроде бы много чего знает, а дальше своего носа ничего не видит. И этого человека в свое время заметили лучшие маги города.
Да, она пытается быть многогранной личностью, много читает, интересуется всяким, но на деле все ее великолепие ограничивается собиранием карточек с полумифическими монстрами. Вся такая серьезная, а занимается детским промыслом. Не понимаю, что она в этом нашла.
– А должны?
– Ну, если пораскинуть мозгами, то что-то же должно быть? Легенды не берутся с потолка. Значит, были свидетели. Как это получается: Зверь существует, а никаких признаков жизни нет? По-моему, это нелепо.
– Я уже не раз говорил: Зверя видишь лишь однажды. Дважды, согласно легенде, ты его не встретишь.
– Дальше только смерть?
– Вот именно.
– Пф, еще хуже. Тот, кто сочинил эту легенду либо мертвец, либо большой лгун. Сам знаешь, что выбрать.
Как же она начинала бесить меня в такие моменты. Нет, чтобы тактично промолчать и тем самым показать хотя бы толику своего интеллекта, так нет же, надо гнуть свою линию до конца. Бестактная. Потом она начнет удивляться такому отношению к себе.
– То есть, ты мне не веришь?
Ее лицо тут же прояснилось. Очевидно, мне удалось застать ее врасплох. – Почему же? Верю. Просто говорю что…
– Так гласит пророчество, оно не может врать. Зверь существует. Это факт. Понятно?
Та, опустив голову вниз, пожала плечами: – Как скажешь.
Мы минуту сидели молча. Та девушка, за которой я наблюдал, уже скрылась из моего поля зрения.
Полина же не сводила с меня глаз. Ей что-то не нравилось, но я не хотел знать причины этой недовольной гримасы. Она тоже не стремилась посвящать меня в это. В последнее время она только и делает, что молчаливо записывает меня виновником любой мелочи.
– Давно хотела спросить…
– М?
– А что вообще происходит между нами?
– То есть?
На самом деле, я понимал, к чему она клонит. Не хочу выяснять отношения. Ненавижу, когда человек, что-то придумывает в своей голове и выдает желаемое за действительное. В такие моменты я предпочитаю выглядеть блаженным дурачком. Пусть тоже побесится. Ощутит себя в моей шкуре.
– Я понимаю, что ты… – она многозначительно закатила глаза и сделала жест двумя пальцами, – «занят своим предназначением», но тебе не кажется, что в наших отношениях что-то не так? Ну, вот будто не так как раньше.
Я притворился задумчивым: – Хм… Нет, думаю, все как всегда.
То, что я стал меньше оказывать знаков внимания, не делало меня бесчувственным человеком. Повода для этих ухаживаний не было.
Она частенько косячила с рецептурой новых зельев. Выучила парочку более-менее сносных, но на большее ее не хватило. С таким же успехом я бы и сам мог пойти по пути развития на зельеварение. Тогда бы она точно осталась бесполезным питомцем, вечно снующим у моих ног. Иногда она предлагает толковые идеи, но не делает ничего для их воплощения. За что ее поощрять?
Да, она сама предложила мне помощь, но, видимо, умение рассчитывать свои способности – не ее конек. Вот и сейчас загорелась идеей о том, что можно научиться стирать память. Мол, это может помочь в бою. Этакая палка, которая может стрельнуть. Рояль в кустах, которую не учел или просчитал создатель. Как бы «баг», но на самом деле – «фича». Но дальше дело не продвинулось. Поэтому мне было неприятно слышать из ее уст подобные упреки.
Полина одобрительно покивала головой: – Сложный период, да?