По воле случая. Том 4
Шрифт:
– Папа?
Такое простое и родное слово, произнесенное знакомым каждой клеточке души голосом… Оно сокрушило всё. Разум опустел, подломившиеся колени не выдержали вес тела, и упавший на пол Камиль неверяще всмотрелся в полное слёз лицо дочери. Такой знакомой, такой живой…
Улыбающийся хозяин дома молча сжал его плечо и вышел, увлекая за собой наблюдающего за трогательной картиной целителя. И они остались вдвоем.
Наверное, сейчас Камиль не смог бы повторить всего произнесенного тогда. Не сдерживая жгущих душу и лицо слез, он отчаянно прижимал к себе дочь и говорил, говорил, говорил… Словно стараясь как можно скорее заполнить
Так они и стояли — отец и дочь, едва не потерявшие друг друга. Юнусов-старший, его странные игры с Орловыми, да и они сами — всё отошло на последний план. И хорошо, что всегда бывшая умницей Аня вовремя поняла, что происходит с родителем. Потому, крепко взяв отца за руку, она уверенно потащила его за собой.
К своему стыду, даже сейчас Камиль не мог вспомнить тот путь от целителя до кабинета хозяина поместья. Очнулся лишь очутившись в мягком, удивительно уютном диване, с бокалом виски в руке, сидящей рядом дочерью и Михаилом напротив. Кстати, тот так и не позвал своего наследника или его невестку, и, вспоминая свое состояние, Камиль совершенно его не винил. Скорее наоборот, еще больше зауважал.
А потом состоялся разговор. Долгий, и совершенно нелегкий. Убедившись, что гость пришел в себя, Михаил все же пустил в кабинет Игоря, ну а в какой же момент к ним присоединился сам Премьер, мужчина так и не вспомнил.
Хорошо, что тогда он всё же нашел в себе силы отпустить дочь с невесткой Михаила, ибо предмет разговора… Как оказалось, он не один подозревал наличие еще одного игрока в деле, в которое оказались втянуты все присутствовавшие. И тогда, и сейчас Камиль чувствовал, что подобный план просто не мог быть детищем его отца: Вагиз Тагирович Юнусов всегда хитрым, продуманным, старающимся обыграть противника «из тени». Пусть он и не чурался в случае необходимости использовать не самые благородные методы, но никогда бы не позволил навредить собственной внучке.
Тогда, слушая Орловых и Премьера, Камиль осознал всю степень своей слепоты. Нет, он видел, что с отцом что-то не так, что его действия не несут ничего хорошего ни клану, ни семье, но продолжал выполнять его «просьбы». Ладно хоть хватило ума установить за стариком слежку.
По итогам их разговора родился План. Подозрений и вопросов хватало у всех сторон сложившегося конфликта, но вот чего не доставало, так это конкретики. Единственное, на чем сошлись — Юнусов-старший однозначно замешан. И одновременно с этим, каждый по тем или иным причинам предположил, что действует тот по чьей-то указке. А значит, осталось лишь установить фигуру «кукловода».
Сказать, что Камилю не нравилась собственная идея — значит не сказать ничего. Но шансы на успех были, пусть и сомнительные. Он неплохо, как ему казалось, знал собственного отца, и, несмотря ни на что, продолжал верить, что старик совершенно не тянет на роль главного злодея. Как не тянет и на роль палача для внучки и клана в целом. А значит…
И Орловы, и Премьер, и он сам — каждый осознавал, что весь их «великий план» основан исключительно на вере, но в условиях, когда происходящее и прозвучавшие за столом имена возможных «кукловодов» могут всколыхнуть всю страну, действовать нужно было тихо и быстро. Кто достаточно умен и расчетлив, чтобы спланировать грандиозную подставу? Кто обладает достаточной властью и богатством? И кто, наконец, способен оказать столь значительное влияние на фигуру вроде Юнусова-старшего? Закравшаяся в тот момент Камилю в голову и подкрепленная слежкой за родителем идея, зачем всё это нужно было «кукловоду», так его ошарашила, что мужчина предпочел оставить ее при себе и для начала дождаться результатов Плана.
Так они и поступили.
Оставить дочь на попечение все тех же Орловых и через Премьера зарегистрировать официальное начало войны между двумя Великими кланами… Забавно, но и тогда и сейчас, наименее удачной казалась именно первая идея — а что если всё это устроили хитрые Орловы, сумев обвести всех вокруг пальца? Не станет ли дочка заложницей?
И все же, он доверился. Что могло так повлиять на опытного политика и мага? Да причина всё та же, на самом деле: дочь. Обнаружившаяся в комнате внука Михаила — счастливая, раскрасневшаяся и, несмотря на возраст, азартно что-то покрикивающая с джойстиком в руке. Живая и здоровая… Понаблюдав за режущимися в приставку детьми, Камиль просто улыбнулся и ушел.
И вот он здесь, в автомобиле, лично следит за отцом. В тот вечер по возвращении домой Камилю не составило труда отыграть пустоту и боль, всего какие-то пару часов назад затапливавшие сознание. Похоже, и сам не желавший верить в потерю внучки, Юнусов-старший впервые показал непривычную для окружающих слабость. На этом фоне даже новость об объявленной наследником войне, казалось, не слишком затронула старика. Честно сказать, в тот момент Камиль едва удержался от провала — настолько опустошенным выглядел родитель, на которого в любой другой ситуации где сядешь, там и слезешь. А тут такая буря эмоций…
В тонированное стекло озлобленно постучали, отрывая погруженного в свои мысли Юнусова-младшего, и мужчина вздрогнул. Отключился буквально на минуту, но в Москве за это время автомобиль с отцом затеряется в два счета! К счастью, не привыкшего полагаться исключительно на удачу Камиля выручила предварительно прицепленная Следилка. Опасаясь обнаружения, не рискнул вешать на самого отца, но машина — другое дело. Мелкая и незаметная, Следилка просто ускользает от чужого внимания на фоне полного плетений города, оставаясь осязаемой лишь для своего владельца.
Настроившись на сигнал, мужчина вжал педаль в пол и уже через полчаса осторожно парковался. Успел. Из остановившегося прямо напротив здания как раз вылезал отец — бледный, растрепанный, не похожий на самого себя. На секунду где-то в глубине вновь проснулось сочувствие, но потом в памяти мелькнул образ лежащей на полу ресторанчика Ани — и сознание заполнила холодная решимость.
Набросив на себя Сокрытие, Камиль бросил авто и поспешил за Юнусовым-старшим. Заходить в лифт не рискнул: пусть отец не так силен, как Михаил Орлов, но он все еще опытный А-ранговый. Потому, бросив взгляд на табло над лифтом, рванул вверх по лестнице.
Последний этаж. Вышедший из лифта родитель молча кивнул симпатичной секретарше и зашел в кабинет. Ни табличек, ничего, а сам офис принадлежит фирме, зарегистрированной на Кипре — он проверял, еще тогда, после первого визита сюда отца.
– Добрый день. У меня запись на три часа, проверите? — скинув Сокрытие и вновь превратившись в уважаемого наследника одного из Великих кланов, поинтересовался у девушки Камиль.
– Простите, но у вас не может быть записи, — холодно отшила его она, не впечатлившись знакомым лицом и сверля подозрительным взглядом. — Прошу, покиньте этаж, иначе я буду вынуждена вызвать охрану.