По законам Дикого поля
Шрифт:
В Заволжье сравнительно теплое лето, за которое хорошо прогревались реки, озера, лиманы. На свет вылупливались несметные тучи комаров и мошки. Ими питались рыба, которой развелось просто прорва. Кто видел, как по Волге идет на нерест волжская сельдь – бешенка, тот не забудет виденное никогда. Рыба шла так густо, что вода в реке поднималась. В гущу идущей рыбы втыкали ветку дерева, и она не сразу падала. Лов ценной рыбы прекращался, ибо бешенка забивала все снасти, не давала работать.
Прожорливые сомы на ватагах выхватывали белье у хозяек, пришедших для постирушки.
И степные озера кишили рыбой.
А где множество рыбы и птицы, там множество зверя.
В Сибири добывали ценного соболя и много белки. В Диком поле, в Заволжье добывали бобра, лисицу, норку, порешню, хохулю, волка, корсака, коз. Попутно добывали рысь, медведя черного и бурого, горностая и хоря, белку, пять видов диких кошек, включая крупных камышевого и лесного кота… На сурков и зайцев и не смотрели. Их били крестьяне в огородах и шили шубейки, теплые, но не долговечные. Убывало число оленей, а пушного зверя, плодовитого, не сокращалось, пока свободна степь.
Только лисицы привозили звероловы в Самару до пятидесяти тысяч шкурок в год. Среди них лису черную и чернобурую, чей мех ценился выше соболиного.
Вожа и Васек поставили капканы и кулемы. Время от времени их проверяли. Но больше охотились на зверя конным нагоном… Если зверь ушел в нору, то ставили вокруг нее обмет и выкуривали. Выскочившего зверя давила собака или сами звероловы хватали руками.
Много добывали в озерах хохули. Мех ее имеет тяжелый запах; его даже против моли кладут. Зато красивый и прочный. Ловили ее западней из приволочных колечек, связанных между собой, куда хохуля залезала, как в нору, и запутывалась. Ловили и плетеной рыболовной мордой. Шкурка у хохули маленькая, цена две-три копейки… Зато за день и тридцать шкурок добыть можно.
Выбрав нужное число хохули, Вожа остановился.
– Больше потребности на прожитье не бери. Пусть зверь плодится. Еще бобров промыслим, и мы в достатке.
Гуляющих бобров звероловы промышляли на большом озере. Водная поверхность озера в ширину две сотни саженей, зато в длину версты четыре. Вокруг озера стена камыша, зеленое кольцо шириной пятьдесят-сто саженей. Весь берег утоптан животными. Среди камыша тянутся пересекающиеся тропинки.
Бобров били тупой стрелой из лука, гнутого из березы. Старались мех не повредить. Но скоро осторожные бобры ушли под воду и в камыш и на берегу не показывались.
Тогда звероловы нашли выход. Когда к берегу ветром подогнало плавун, они решили использовать его вместо лодки. Плавун из легких плавающих перегнивших остатков листьев, древесины, камыша зарос не только травой, но и кустарником. Плавун оказался крупным. На таких плавающих островах любят гнездиться лебеди и другие водоплавающие птицы. Но в конце лета плавун пуст.
На плавуне быстро соорудили шалаш из ивовых веток и камыша. Под шалашом вырезали оконце для воды. Через оконце маленьким веслом гребли в нужную сторону. Плавун веслу подчинялся плохо, да звероловы особо и не напрягались, больше полагались на ветер и удачу.
Звероловы успели добыть еще несколько бобров, когда на берегу заметили охотников за людьми, ордынцев, вышедших на баранту. Вначале Вожа увидел одного. После наблюдения за берегом насчитали шестерых. Ордынцев не очень много, но намерения у них оказались самые серьезные. Они внимательно следили за плавуном, на котором стоял шалаш.
Пока плавун находился на середине озера, ничто не угрожало звероловам. Но ордынцы могли увести коней, которые паслись в степи. К тому же Вожа не хотел находиться в качестве дичи и выжидать. Он привык идти опасности навстречу. Когда выжидаешь, не знаешь, где оплошаешь.
Когда усилившийся ветер погнал плавун к противоположному берегу, ордынцы стали отходить от камышей. Сделалось понятно, что они решили идти вокруг озера.
Вожа привязал к одному из ружей веревку.
– Вот тебе якорь, – сказал он меньшему брату. – Саженей за пятнадцать до камыша попытайся выгрести от берега еще столько же. Там бросишь в воду якорь. Привяжи к кусту. Если не осилишь грести, все одно бросай якорь. К берегу не подходи, что бы не случилось. Понял? Басурманина увидишь – стреляй. Если не увидишь, тоже постреливай поверх камыша.
– А ты?
– Погуляю по берегу. Дай метательный нож.
Вожа оставил на плавуне все огнестрельное оружие, которое могло подмокнуть в воде. Он не стал рисковать мальчишкой и оставил его на воде. Плавун стал хорошей отвлекающей приманкой…
С одним охотничьим и двумя метательными ножами, сбросив кожаную куртку и повязав голову косынкой, Вожа прямо из шалаша ушел под воду через прорубленное оконце.
Куда старшой делся, дальше Васек не видел. Он сразу же начал грести изо всех сил. Когда он посмотрел в щелочку, то увидел, что плавун остался на том же месте. Ветер оказался сильнее.
Васек бросил в воду тяжелое ружье и закрепил веревку. К его ужасу, ветер продолжал гнать плавун к берегу, у которого уже, едва прикрывшись камышом, изготовились к нападению хищные разбойники. Но саженей за десять медленное движение плавуна прекратилось. Якорь за что-то зацепился.
Один из разбойников, медленно прощупывая дно ногами, двинулся к плавуну, держа в руках ружье. Васек выстрелил в него. Шалаш наполнился пороховым дымом. Неожиданно Васек раскашлялся, так что из глаз потекли слезы.
Когда Васек протер глаза, то увидел на берегу Вожу.
– Поднимай якорь! – крикнул Вожа.
Звероловы решили возвращаться на тот берег, где оставили коней пешком, вокруг озера. Когда они выходили из камыша, Васек увидел в разных местах среди камыша поверженных врагов.
Более промышлять на этом озере Вожа расхотел.
– Хватит нам бобров. И редкий белый бобр у нас есть, и два королька [94] . Еще беркута добудем – и на ярмарку. Без беркута мне на ярмарке не быть.
94
Королек – так звероловы называли бобров редкого и ценного черного окраса.