По законам судьбы. Николь
Шрифт:
Как только они вошли в ресторан, вышколенная администратор, не спрашивая кто они, сразу же провела их к столу, на котором не было никаких блюд, только бутылки с водой и высокие стаканы. Когда все расселись, предложила чай, кофе или что-то другое по личным предпочтениям. Фаттах, поднял руку, молча останавливая предложения, администратор тут же исчезла и они остались ждать. Охранники сидели в машине, внимательно наблюдая за входом в ресторан, Фаттах приказал им не заходить, тем самым не нагнетать атмосферу, чтобы Николь случайно не почувствовала себя в ловушке. Неожиданно в зале появился Юсуф, поздоровавшись с отцом сел рядом, заставив пересесть
Буквально за минуту до назначенного времени в ресторан вошла худенькая, одетая, как мальчишка в тёмной спортивной кофте с капюшоном, девушка. Это была Николь. На её лице ещё были заметны сильно побледневшие за это время следы от ремня и побоев. Один след, перечёркивал наискосок её щёку, ещё один, который не был виден на фотографии, пересекал лицо с другой стороны, проходя через лоб, глаз, губы и подбородок. Девушка пришла в сопровождении двух мужчин, одетых в дорогие костюмы с деловыми портфелями в руках. Юристы сели с двух сторон от неё и достали бумаги, положив их перед Фаттахом.
– Что же он с тобой делал, девочка? – одними губами, почти беззвучно спросил отец.
– Уже не важно, господин, Фаттах, главное, что он хорошо за это заплатил.
– Ты похудела, - нервно теребя край платка на шее, прошептала мать.
– Мне нельзя было есть, нужно было соблюдать строгую диету и залечить раны. Не волнуйтесь, теперь всё в порядке.
Чтобы перевести разговор в деловое русло, девушка указала на документ, лежащий перед арабом.
– Господин Фаттах, - начала Николь тихо, но уверенно, - это договор на передачу моей доли, выделенной вами в своём имуществе в пользу моего брата Усмана. Договор очень простой и лаконичный, никаких подводных камней. Ознакомьтесь с ним.
– Почему Усману, почему не мне? Я старший и раз тебе не надо, значит это всё должно перейти мне, - громким голосом потребовал Юсуф.
– Ты и так уже достаточно много промотал отцовских денег. Я не собираюсь бросать свою долю в бездну, тем более, что ты самостоятельный взрослый мужик и можешь сам зарабатывать и строить бизнес, Усману ещё нужно учиться и пусть эти деньги пойдут на его образование.
– Я аннулирую этот договор, - закричал в бешенстве Юсуф.
– Не получится, - отрезал один из юристов. – Мы всё предусмотрели. Вы не можете претендовать на эти средства. Если они не достанутся господину Усману, то будут перечислены в помощь, пострадавшим от людей и содержащимся в неволе, диким животным.
Юсуф, отшвырнув стул, вскочил и размашистым шагом вышел из ресторана. Отец его не остановил. Договор подписали быстро. Передав, таким образом, причитающуюся ей часть имущества в пользу младшего брата, Николь свернула свой экземпляр договора в трубочку и встала.
– Николь, - позвала мать.
– Мама, не волнуйся за меня. Я уже взрослая, у тебя есть муж, а главное есть Усман, поэтому посвяти себя им, отныне мы не вместе.
Женщина заплакала, она не могла обсуждать жизнь семьи в общественном месте.
– Николь, зачем ты мне всё отдала? Разве тебе самой не нужны деньги? – решился спросить младший брат, но сестра не ответила.
Девушка посмотрела в глаза Фаттаха и произнесла свой приговор:
– У меня больше нет семьи, а чужого мне не надо.
Переведя взгляд на брата, добавила:
– Господин Фаттах не мой отец. Он
– Я люблю тебя, Николь, - громко и отчётливо проговорил мужчина. – Ты всегда будешь моей дочерью. Я безмерно виноват перед тобой.
– Поздно сожалеть о содеянном. Только вот недаром люди говорят: Не своё не жалко.
Её слова, словно кинжал, пригвоздили всех на месте, лишив дара речи. Николь молча вышла из ресторана. Мать, не моргая провожала свою дочь, шепча молитвы ей в спину, вымаливая для неё помощи и сил справиться со всем, что с ней произошло.
Неожиданно на то место, где только что сидела Николь, опустился, не понятно откуда взявшийся здесь, Зишан.
– Я готов взять твою дочь себе, - забыв о почтении к старшим, развязно заявил мажор. – Я, честно говоря, не помню, что было той ночью, помню только, как держал её обнажённую в руках, и мне нравилось, как она кричала от страсти, а я целовал её. Теперь она снится мне каждую ночь.
– Кричала от страсти? Ты ненормальный. Отдать тебе Николь? Принцессу? После того, что ты сделал с ней? – из последних сил блокируя внутри ураган, выдохнул Фаттах.
– Какую принцессу? Я уже от души поимел её. Кому она теперь будет нужна? Привези её ко мне. Сладкая она у тебя.
– Сладость теперь горчит, - выдавил из себя Фаттах и встал, за ним поднялись и жена с сыном, и его личный юрист.
– Куда она теперь от меня денется? – зло процедил им вслед Зишан. – Я подожду.
В тот же день Фаттах подал в отставку, отказавшись от поста в министерстве. Когда об этом доложили шейху, тот очень удивился:
– Эта девчонка не была его родной дочерью, к чему такие радикальные решения? Я могу и сейчас отдать её замуж, только у них на её счёт такие претензии и требования, словно она и вправду настоящая принцесса, а от принцессы там уже ничего не осталось. Видите ли, унизительно ей стать второй или третьей женой.
Зишан, сидящий в кабинете отца, скривил губы:
– Пусть строят из себя гордых и обиженных, а я посмотрю на сколько их хватит. Вот увидишь, отец, теперь она мне задаром достанется, ещё и в ногах будет валяться, а я уж, поверь, умею с такими обращаться.
– Зишан, а тебе пора хоть немного остепениться и так разговоры уже пошли о твоих подвигах. Я смотрю на эти выкрутасы сквозь пальцы, потому что это обычные девчонки, но сразу скажу, поостерегись тронуть женщину из арабской семьи.
– Я не дурак, отец, всё понимаю, поэтому и развлекаюсь с такими, как эта Николь. Правда, красивая зараза. Вот увидишь, всё равно со временем приберу её к рукам. Никто на ней не женится.
Через несколько дней в одном из районов города для старшего сына Фаттах купил хорошую квартиру. Юсуф сразу переехал, хоть и всячески сопротивлялся, но по требованию отца, всё же покинул его дом. Младший сын буквально в то же время уехал учиться в университет в Лондоне. Фаттах уволил всех слуг, оставив только несколько охранников для смены, одну служанку, повара и садовника. От садовника он не мог отказаться, зная, что Татьяна много времени проводит в саду и это могло хоть немного исцелить её душу. После того, как бывший персонал покинул дом, Фаттах приказал охране закрыть ворота и никого больше не принимать. Только слуги могли уходить и приходить в дом, в других случаях, открывать ворота было категорически запрещено.