По законам судьбы. Николь
Шрифт:
– Да он только и сказал, - решил заступиться за Имрана дед, - что ты лежал на маме, когда он вошёл в спальню и мама сказала, что вы играете в паровозик.
Анвар от злости закатил глаза и, запустив пятерню в волосы, сжал их на макушке.
– Папа, ты что не помнишь, мама сказала, что я могу тоже с вами поиграть и быть трубой? Когда сидел на твоей спине, ты повторял «чух-чух», как говорит паровозик, а я кричал «ту-ту», а мама смеялась и целовала тебя.
– Имран, а как ты думаешь, твои мама и папа возьмут и меня поиграть с вами в паровозик? Может прицепным вагончиком? Анвар, ты не против?
Кодим, глядя на всё это представление, которое устроил
– Да что это такое? Осман, остановись, наконец, - зарычал Анвар.
– Не мешай, пусть внук выскажется. Ты сам мне про паровозик не рассказал и точно играть не возьмёшь, а вот Имран, он другое дело.
Дед ласково погладил внука по волнистым чёрным волосам.
– Нет, дед, - нахмурился тот в ответ. – Тебе уже поздно в паровозик играть. Там, как говорит папа, всё нужно делать быстро. Папа, когда мама смеётся, говорит: Подожди, Николь, сейчас сын уйдёт, и я быстренько уголька для скорости в топочку накидаю. А ещё папа говорит, что от этого паровозик просто мигом бежит по рельсам.
– Да, твой папа, как я погляжу, хороший машинист, - наигранно вздохнул Осман, - мне за ним точно не угнаться.
– Осман, а ты один на дрезине попробуй, там уголёк не нужен, - наконец-то рассмеялся Анвар, облегчённо выдохнув.
– Дрезина, она на ручной тяге хорошо бегает. Ладно, если всё выяснили, отдыхайте, а мне нужно переодеться с дороги.
Оставив родных в хорошем настроении, Анвар отдал служанке приказ, чтобы госпожа поднялась в спальню. Когда Николь вошла, он уже лежал голый и, глядя на неё, уверенно поглаживал свой железный член.
– Звали, господин, - Николь тут же потупила глазки, всем своим видом выражая покорность, на самом деле пряча улыбку и включаясь в игру.
– Подними голову, жена. Всегда чувствую подвох, если не вижу твоих глаз.
– Не могу господин, вы же голый, - продолжая стоять на месте, пропищала в ответ.
– Тогда раздевайся, быстрее. Видишь же, что я в нетерпении.
– Как скажете, господин.
– Николь, - уже заводясь, выдохнул Анвар. – Поторопись.
Молодая женщина начала медленно расстёгивать мелкие пуговички на своём длинном платье.
– Ты что, издеваешься? У меня сейчас яйца уже лопнут, а ты играешь?
– Лопнут, как в микроволновке? Бах и всё?
– Ах, ты ж, вредина. Смеёшься? Сейчас я тебе покажу «бах и всё».
– Это что, как у кроликов: считаем до трёх и все дела? – Николь, смеясь, попятилась.
– У нас с тобой однажды уже так было. Ну очень быстро.
Анвар подхватился и рванул к Николь, а та к дверям, но только убежать от возбуждённого мужа не получилось. Николь смеялась, когда он тащил её упирающуюся в кровать.
– Как у кроликов и как у божьих коровок, по-всякому, - залезая на кровать и затаскивая на неё любимую, рычал араб.
– А что там у божьих коровок?
– попискивая, продолжала веселиться Николь, пока муж, путаясь в её длинном платье, пытался его задрать.
Сил, желания и времени, чтобы стаскивать с Николь платье у Анвара не было, как говорила его жена, от слова «совсем». Его хватило только на то, чтобы задрать его почти до плеч. И тут он всё же притормозил, удивлённо уставившись на голое тело перед собой.
– А где трусы? – вроде с возмущением прошипел, поднимая глаза.
– Я же тебя ждала, готовилась, - хихикнула Николь. – Мне кажется, что я с этой беременностью стала какая-то озабоченная. Никогда за собой такого желания не замечала. А сейчас дождаться тебя не могу, так хочу
– Ласкала поди себя, пока меня не было? – теперь уже довольно оглядывая красивое тело жены, прошептал ей в самое ушко.
Поборов в себе яростное желание обладать, Анвар начал целовать жену, шепча, что в следующий раз он посмотрит, как она ласкает себя и она не посмеет ему в этом отказать.
– Ты уже это видел, а сейчас не тяни, Анвар. У тебя же яйца типа того, бах и всё. Хочу тебя сильно-сильно.
– Я решил воспитывать в себе выдержку, - ухмыльнулся довольный араб, не прекращая ласкать налившуюся грудь.
– Ты, - начала обиженно вырываться Николь.
– Тихо, тихо, - приказал муж, прижимая её к постели всем своим телом.
– Что значит «тихо»? Я хочу тебя, Анвар.
– Моя, моя. Моя горячая и нетерпеливая.
Рука мужчины, раздвинув ножки Николь, всеми четырьмя пальцами скользнула между ними, ласково оглаживая. Анвар провёл по складочкам, собирая на пальцы тягучую влагу и в тоже время нежно размазывая её по лону. Когда средний палец коснулся самой чувствительной кнопочки, то чуть заметно надавил, а потом снова провёл влажными и скользкими, как будто вымазанными в масле пальцами, но уже вдоль попки и до той самой кнопочки. Ласка была такой медленной и нежной, что только от прикосновения и круговых движений сразу всех пальцев Николь задохнулась от накатившего возбуждения и задрожала, прижимаясь к мужу, а он, чувствуя её тело, снова и снова кружил вокруг её чувствительного местечка, нажимая и даря новую волну эйфории. Только когда оргазм стих, Анвар медленно, наслаждаясь самим чувством обладания любимой, вошёл в неё. Вот только стоило почувствовать жар женского тела и соприкосновения, от которых цепляло каждое нервное окончание, что хотелось максимального ускорения и Анвар ускорился. Он двигался так, чтобы ещё раз довести Николь до пика. В какой-то момент, уже не контролируя своё желание, встал на колени и, приподнял бёдра жены. Теперь ещё и видя их соединение, он сам сгорал от возбуждения. Почувствовал, как напряглось тело Николь и она постаралась посильнее вжаться в него, остановился. Услышав стон, подчиняясь желанию любимой, вошёл в её на всю длину и сделал бёдрами круг, который повторил в лоне жены его член, тем самым надавливая на внутренние точки.
– Это …, - выдохнула Николь, не в силах подобрать слова, но по её затуманенному взгляду, араб и так догадался, что подвёл её уже к грани. Сделав серию толчков, он снова прошёлся по кругу и Николь забилась в его руках, застонала и замерла. Немного переждав, чтобы не обломать кайф жене, Анвар, насладившись зрелищем своей власти, в тоже время понимая, что не только господин, но и слуга, за несколько толчков дошёл до той же грани, замер чувствуя, как Николь помогает ему сама сжимая мышцами его член сорвался, чувствуя, как вдоль позвоночника, опаляя всё внутри, покатывается оргазм, выстреливая внизу живота.
– Ты чего в самом начале упиралась?
– уже лёжа расслабленно после полученного удовольствия, спросил Анвар. – В постель чуть ли не силой пришлось тащить. Не хотела меня, что ли?
– Тебя и не хотеть невозможно.
– Тогда не понял?
– А упиралась для приличия, - не гладя в глаза мужа, нежно провела пальчиком по его груди, проделывая чувственную дорожку между его чёрными завитками.
– Ах для приличия? Приличная моя жена. Тогда и будем считать, что всё до этого было прилично, а сейчас ты станешь для меня той самой развратной кошечкой, которая сводила меня с ума, давай вспомним своё горячее выступление.