По закону Мёрфи. Часть 2
Шрифт:
— Почему меня не встречают? У нас гости? — раздался знакомый голос с нотками шутливой претензии.
— Это Пётр Алексеевич, мой сосед, — прошептала я.
Поставила подсвечник на место, пальцы слегка дрожали, нервы в последние дни шалят, совсем стали ни к чёрту. Такими темпами собственной тени начну бояться. Вытерла вспотевшие ладошки о джинсы и вышла в коридор.
— Пётр Алексеевич, ты же знаешь, я тебя всегда жду.
— Иди ко мне, егоза, обнимемся, а то словно чужая, — Пётр ласково приобнял меня, похлопав по спине. — Пойдём на кухню, накормишь, с гостем познакомишь и расскажешь,
— Почему сразу случилось? — поинтересовалась я.
— Потому, что у нас гость.
— Что в этом странного?
— Ничего, если не знать, что с некоторых пор ты стала избегать людей.
— На то были причины.
— Ой ли? Ладно, не об этом сейчас, но я сначала в душ. Без меня не начинайте.
Пока Пётр мылся, я накрыла на стол и объяснила Эджею, почему соседу можно доверять. Он из той категории мужчин, которые живут по совести. Именно так — по совести и христианским заветам, которые чтил.
Пётр Алексеевич, не стесняясь гостя, рассмотрел его и, видимо, сделав определённые выводы, занял свой любимый стул, что стоял у окна. Не спеша приступил к ужину, внимательно слушая то, что рассказывает Эджей. Историю подростка, правда, немного в урезанном варианте без подробностей о кочевниках, Пётр Алексеевич выслушал молча, не задавая вопросов. Когда Эджей закончил говорить, сосед аккуратно положил ложку на тарелку, вытер губы салфеткой и неожиданно громко стукнул кулаком по столу. Тарелка подпрыгнула, а вилка, лежащая в ней, жалобно звякнула.
— Вы что тут, травку курили?
Мы дружно помотали головами.
— Кололись? Таблетки?
— Пётр Алексеевич, ты же знаешь, я никогда, ни при каких обстоятельствах. Эджей тоже не увлекается.
— Тогда что? Откуда такая бурная фантазия?
— Могу я к вам обращаться Пётр?
— Можешь, мы дома, а не на приёме, так что будь добр по-простому на ты.
Эджей кивнул, показывая, что понял.
— Всё, что ты услышал от меня, правда. Посмотри сам.
Эджей показал ошейник. Сосед внимательно осмотрел его, но руками трогать не стал.
— Не знаю, что за игру ты затеял и почему Мила…
— Лучше зови её Ками.
— Да, пожалуйста, — подтвердила я.
— И почему Ками верит тебе? — Пётр не выразил недовольство тем, что его поправили. — Но если всё так, как ты говоришь, есть одно местечко, которое глушит любые сигналы. Бункер на окраине города. Кстати, согласен с тем, что имя Ками подходит тебе больше, а я после всего услышанного чувствую себя глупо. Словно на одного сумасшедшего в этом дурдоме стало больше и это ваша вина. Что за нелепость? Как в такое вообще можно поверить? — по-доброму ворчал Пётр Алексеевич.
Я слышала о бункере много историй, и если там можно укрыться, то для Эджея это прекрасная возможность спрятаться от Марка. Конечно же, я не оставлю его одного.
— Насколько я понял, остаться ты не можешь, а Ками теперь тебя не бросит. Вечно подбирает то, что приносит проблемы, и лучше бы это были котята. Соберите необходимые вещи, заедем, купим продуктов, и у вас будет полно времени для изучения местных лабиринтов старинного бункера. Найдёте чем заняться, но первым делом подготовьте пути отхода. Если продукты закончатся, Ками выйдет на поверхность и позвонит мне, а когда уеду в рейс,
Мы дружно заверили, что нет. Надеюсь, он не станет звонить моим родителям. Пётр Алексеевич не то чтобы поверил мальчишке, скорее решил подыграть, приняв чужие правила игры. Ками верит ему, и это видно невооружённым глазом, а значит нужно время, чтобы разобраться в том, что происходит. На своём веку Пётр повидал всякого, и история Эджея могла оказаться правдой, значит сначала он поможет, а всё остальное оставит на потом. Будет ли это нравоучительная порка с его стороны или благодарность с их, время покажет.
Эджей не мог знать, что глушилка работала с перебоями и его примерное местонахождение вычислили. Через десять минут после того, как они направились обживать бункер, во двор заехала чужая машина и остановилась около густого кустарника в тени деревьев, стараясь не привлекать к себе внимание. Сидящие в ней мужчины видели, что нужный им объект покинул это место, мелькнув на экране слежения красной точкой. Глушилка ещё пока не исчерпала запас энергии, и определить, где находится в данный момент Эджей, было сложно. Есть вероятность, что он вернётся к этому дому. Большую часть времени подросток провёл в этом районе. На этот случай во дворе останутся дежурить люди, находящиеся в подчинении у Марка. Они были посвящены только в ту малую часть возникшей проблемы, что им нужно знать для выполнения поставленной задачи. Остальное их не касалось, и они не задавали вопросов.
В бункер нельзя было попасть просто так. Основные входы давно завалены, во избежание паломничества любопытствующих, асоциальных личностей и возможных терактов. Этот недострой связан с подземной системой жизнеобеспечения города. Пётр Алексеевич был одним из тех, кто знал, как попасть внутрь. Его детство прошло в играх рядом с бункером, он видел, как заваривали двери и засыпали все известные ходы в небезопасное для детских игр место. Это только подстегнуло мальчишек найти другой путь попасть внутрь. Он не единственный, кто знал об этом, но интерес к бункеру давно утрачен, а у нынешней молодёжи другие забавы. Пётр провёл нас в бункер, и показал комнаты, где мы можем вполне комфортно расположиться. При желании мы можем изучить коридоры, которые непонятно куда ведут. Скорее всего, именно там имеется ещё один выход на поверхность, а возможно, это тупиковый вариант. Хотя прогулка по тёмным коридорам — не то, чем бы я хотела заниматься.
Сосед отправился домой отдыхать, а мы принялись за обустройство нашего временного жилья. Приятным открытием стал работающий душ. Питьевой водой мы запаслись, а на остальные удобства не рассчитывали. Надувной матрац один, но мы вполне поместимся на нём вдвоём. Стол и стулья сохранились с тех времён, когда в бункер мог заглянуть любой желающий, мы их просто отмыли и перетащили в комнату поближе к душу. Кроме фонариков, у нас были свечи и керосиновая лампа, хранившаяся у Петра Алексеевича на всякий случай. Мне проще, я могу выбраться на поверхность в любой момент, а у Эджея из развлечений будут только книги.