По закону перелетных птиц
Шрифт:
Она язвила, огрызалась и презрительно кривила губы так, как это делала бы на её месте любая. Она с самого начала Совета взяла самую отталкивающую ноту глухого запирательства, изображая оскорбленное достоинство и почти напрямую отказываясь сотрудничать с властью в лице десяти чиновников даже в минимальной степени. Так бы сделала каждая ведьма перед лицом Совета Десяти, куда её притащили в качестве не то свидетельницы, не то обвиняемой.
Но она - не каждая.
Советник ещё раз вгляделся в точеные черты лица чародейки. Жесткие, правильные,
– Я прошу Совет удалиться на перерыв. Оставьте меня с обви…, тьфу, свидетельницей.
В ответ получил девять василисочьих взглядов: от недоуменных до презрительных.
Полы длинных традиционных мантий подмели пол по направлению к двери.
– Ну, зачем вы так, Ристания?
– устало вздохнул Советник, кивая чародейке на одно из свободных кресел.
Та, не посомневавшись, заняла его и спокойно наполнила пустой высокий бокал водой из графина. Очевидно, ведьме эта пикировка тоже далась тяжелее, чем она желала показать.
– А вы?
– только и бросила она.
– Что - я?
– Советник зачарованно глядел, как глоток за глотком исчезает вода в бокале. Ристания, не обращая на него внимания, наполнила его в второй раз.
– Вам объяснить?
– фыркнула ведьма.
– Хорошо! Вас не устраивает мое поведение и нежелание помочь вам в расследовании - а как ведете себя вы сами, Риндольф? С порога затаскиваете меня сюда, словно погрязшую в грехах уголовницу, устраиваете тут форменный допрос, натравливаете на меня Леагра, чтоб его черти взяли, - ещё бы в антрацит заковали, а потом ожидали мирного сотрудничества!!!
– Но я должен был… - неуверенно замямлил Советник.
– Должен?
– тонкая бровь вопросительно взметнулась вверх.
– Не продолжайте, я сама поняла, что. Показать черни, к каким рвением вы взялись за расследование, дабы та не утеряла веры во власть и не устроила восстания - так? Что ж, ход хороший: дескать, даже высокое имя и репутация не спасут мерзкую преступницу от лица закона: по всеобщим правилам пойдет под суд.
– Ну, вот видите, - развел руками Советник.
– Вы сами все прекрасно объяснили.
– О да, - неприятно усмехнулась Ристания.
– Право, я должна быть благодарна, что вы ещё не додумались до общенародного суда со стоянием у столба или профилактического заключения в пыточных застенках, не так ли?
– Что вы, Ристания, мы бы не посмели!
– искренне ужаснулся Советник.
– Извините, не поверю, - жестко прервала его ведьма.
– И есть ещё одна непонятная мне деталь в этом деле, домн Риндольф.
– Какая же?
– Цепь ясна: требование народа - оговор - жертва. Собаке нужно кинуть кость, когда она голодна, иначе скоро она одной костью уже не удовлетворится - верно?
– Верно…
– Только кто же вам сказал, драгоценнейший Советник, что жертва должна радоваться подобному повороту вещей?! Чего вы ждете от меня теперь?
Ристания, хищно подавшаяся было в кресле вперед, теперь расслабленно опустилась на спинку и, полуприкрыв глаза, стала медленно отхлебывать из бокала воду, словно это было дорогое выстоянное вино.
Советник тяжело вздохнул. Правоту женщины мужчине признать трудно. А уж если эта женщина ещё и заявляет о своих правах подобным тоном… Впрочем, чувство вины помогло Риндольфу определиться довольно быстро.
– Ристания, я прошу прощения за этот дурацкий Совет и все, что ему предшествовало. Это была непростительная ошибка с моей стороны.
Но ведьма уже остыла сама по себе, высказав ему все, что хотела. Она равнодушно пожала плечами:
– Да ладно, не извиняйтесь. Я все равно знала, что вы ничего со мной не сделаете.
– Откуда?
– улыбнулся Советник.
– По двум причинам, - вернула усталую улыбку чародейка.
– В конце концов, кто ещё вам сможет вернуть Ваше драгоценное Величество к жизни? Не Леагр ведь!
Советник, укоризненно покачав головой, вынужден был согласиться.
– Да, вы правы, на домна Леагра сложно положиться в столь щепетильном деле. Увы… Так что, если вы согласны ещё раз вызволить Митьесскую королевскую семью из беды - то…
– Согласна?
– ведьма снова вопросительно изогнула дугой бровь.
– А разве мы уже обговорили условия?
Советник заерзал на кресле. Он по существу был не торговцем, даже не дипломатом, так что заменить этих пройдох в деле договоров, разумеется, не мог. Оставалась только весьма призрачная надежда на то, что цена, которую ведьма запросит за свои услуги, окажется вполне разумной. А для этого - было бы неплохо вовремя направить её мысли в должное русло. Альтруизм, патриотизм и прочие слова тут едва ли помогут, но попытаться-то стоит!
– Да, конечно, - осторожно начал Советник.
– Мы назначим щедрое вознаграждение тому, кто сумеет вылечить Его Величество, несмотря даже на то, что казна Митьессы в последние годы далеко не так полна, как прежде…
– Тогда не стоит обмелять её ещё больше, - усмехнулась чародейка и, не успел Советник обрадовано перевести дух, пояснила: - Мне нужны не деньги. Их я могу заработать на любом тракте, причем куда меньшими усилиями и с бо?льшим удовольствием. Работа мага-наемника очень хорошо оплачивается.
Риндольф снова напрягся. Куда она клонит?
– Тогда что же вы соизволите принять в качестве оплаты?
Ристания словно бы задумалась. В третий раз наполнила бокал водой. Графин почти опустел, только на самом донышке уныло бултыхалась оставшаяся жидкость.
– Мне не нужна оплата, - наконец кивнула в такт собственным мыслям она.
– Но мне нужны подобающие условия работы.
– То есть?
– Во-первых, прекратите искать несчастную дисцитию. Вопросы о ней здорово действуют мне на нервы. Железных же нервов ни медицина, ни магия пока не придумала, так что приходится обходиться теми, что есть.