По закону подлости
Шрифт:
Как будто от этого кому-то, окромя городской казны, легче станет.
Тяжело вздохнув, ведьма опустилась на уродливое подобие койки, болтая ногами в воздухе и предаваясь счастливым воспоминаниям о прошлом. Сожалела ли она о чём-то? Конечно. О том, что не прижала нос Маркуса в дверях, не послала его далеко и надолго и не отравила ещё тогда, после разрыва помолвки.
Ещё Сеяра скучала по Волчку и подругам. За столько лет совместной жизни они друг для друга стали семьёй. Терять которую ой как не хотелось.
И в тоже время ведьма очень надеялась, что
Вытащив из-за голенища сапога деревянную флейту, спрятанную особым образом и не найденную при обыске, проведённом спустя рукава, Сеяра поднесла её к губам и выдула первые несколько грустных нот. Встряхнулась, глубоко вздохнула и с ехидной, мечтательной улыбкой заиграла весёлую, дразнящую мелодию. Деревенская кадриль неслась по коридорам карцера, сменяясь дерзким танго и медлительным вальсом.
В конце концов, даже если ей предстоит умереть, то кто сказал, что последние часы и минуты она проведёт предаваясь горю и унынию?
Ну уж нет! Такой милости от потомственной ведьмы никто не дождётся!
8
***
И всё-таки у госпожи Судьбы специфическое чувство юмора.
Такое осознание пришло в голову приговорённой к смерти ведьме на плахе, прямо во время зачитывания обвинения перед толпой беснующегося народа и глядя в глаза палача, видневшиеся сквозь прорези в маске.
Ехидные такие. Ироничные. Янтарные. И знакомые просто до дрожи в коленях. Только вот память отказывалась давать хоть какие-то намёки на личность, скрытую под уродливым бордовым колпаком, с чёрной окантовкой.
Даже если это качественный морок, заглянуть глубже не позволяют всё те же мифриловые браслеты, очень качественно смявшие всю магию внутри и оставившие лишь самый минимум, не дающий стереть кожу на запястьях.
Остаётся лишь теряться в догадках, кому же она так успела потоптаться по больным мозолям, раз решился выступить исполнителем приговора суда на казни.
– Желаешь покаяться перед смертью, ведьма? – любезно предложил церемониймейстер, сворачивая свиток с обвинением и приговором и отступая в сторону. Дабы зрителям лучше было видно происходящее на помосте.
– Ага, - хмыкнув, Сеяра выступила вперёд, как бы случайно отдавив ноги столь щедрому человеку. – Дорогие горожане! Желаю дать последний, ценный, из самих глубин чёрной души ведьмовской исходящий совет! Проверьте жён своих на предмет измены, ведь не раз и не два приходили благородные дамы в лавку мою колдовскую за зельем приворотным! Проверьте детишек своих на родство, вдруг вам откроются таинства невиданные, и богатство посыплется с небес и новоявленных родственников!
Возмущённые крики и вопли прозвучали райской музыкой для ушей ведьмы. Счастливо улыбаясь, она поклонилась горожанам до самой земли и, выпрямившись, добавила:
– А ещё пожелаю вам урожая невиданного, хозяйства крепкого и налога высокого. Но так как ведьма я, судя по обвинениям тёмная, вредная и злющая, то пусть всё сбудется с точностью да наоборот!
Легко топнув ногой, Сеяра довольно усмехнулась. И несколько удивилась, когда среди ясного неба сверкнула молния, грянул гром, подтверждая слова мага и закрепляя их, как неизбежное событие в жизни Города. Девушка даже ущипнула себя за руку, пытаясь убедиться, что это не сон и не привиделось.
Боль отрезвила, но ничего не объяснила. Откуда ей было знать, что некая группа воинственно настроенных ведьм в данный момент была готова обеспечить городу гораздо более страшные казни и кары? И если бы не понимание, что от их действия мало что изменится, сейчас в ход шёл бы весь имеющийся арсенал знаний и умений. От самого простенького заклинания, до таких формул и конструкций, о которых не всякий магистр слышал.
Антисса, Лилит и Дариа были вынуждены сдерживать свои порывы, сжимая кулаки и скрипя зубами. Вокруг них образовалось свободное пространство. Больно аура была тяжёлая и ничего хорошего не предвещающая.
– На плаху её! – не вовремя разбуженной змеёй зашипел церемониймейстер, прихрамывая на одну ногу и сверкая гневным взором. Конвоиры подтолкнули ведьму в спину, в сторону облюбованного палачом огромного старого чурбана.
Высокий, плечистый мужик ловко закинул на одно плечо огромный топор с широким, остро заточенным, отполированным лезвием. Палач вежливо склонил голову, галантным жестом указав девушке, куда следует пристроить свою голову.
Сглотнув, Сеяра обречённо опустила взгляд, шагнув к чурбану и рухнув на колени. Медленно уложив свою буйную головушку на неровную поверхность, зажмурилась, в последний раз шепча молитву самой Моргане-прародительнице. Благодаря её за щедрость, за возможность стать магом, травницей, ведьмой…
За друзей, встретившихся по пути. И за то, что когда-то давно всё же влюбилась в этого олуха царя небесного, несносного Маркуса Винда.
Перед смертью лгать богам самое последнее дело. А так хоть впервые почти вслух озвучит свои собственные чувства к несостоявшемуся жениху.
Над площадью воцарилась торжественная тишина. Палач занёс топор за голову и с силой опустил его. Резкий свист и звук глухого удара.
Мир потонул во тьме, под восторженный вдох толпы.
Вот так, бесславно и быстро, тихо и незаметно для мира, оборвалась жизнь леди Сеяры Ланди, одной из лучших выпускниц Академии Высших и Тёмных искусств империи магов Гарзат.
По закону подлости, причиной гибели в расцвете сил и лет у юной ведьмы стал бывший жених, начальник личной стражи императора, известный авантюрист и плут Маркус Винд.
Что б ему икалось всю жизнь…
9
***
Молодой мужчина, весело насвистывая, неторопливо шёл по степи. На его плече болталась хрупкая девичья фигурка. Ноша разъярённо шипела, извивалась ужом и норовила ударить своё транспортное средство побольнее.
Городские стены остались далеко позади и путь парочки лежал в сторону небольшой рощи, где пряталась остальная часть команды, вместе с лошадьми и вещами.