По закону совести

Панов Вячеслав

– О, а я этого парня знаю. Это Андрей, он учился на два года старше нас. Давай, я схожу поговорю с ним.

– Давай.

Олег вышел из машины и пошел к курилке, пожарный как раз закончил разговор по телефону и убрал его в карман синего бушлата. Олег подошёл к нему и поздоровался за руку:

– Андрюх, такое дело, кто из ваших ездил на пожар в двухэтажном доме на улице Тихая?

– Наш караул и ездил. Тяжёлый пожар, почти до утра проработали. Ещё и три трупа. Там ведь семья твоего друга погибла?

– Ага. Руслан вон в машине сидит. Понимаешь, мы сейчас от ментов едем. Нам короче там сказали, что пожар произошел из-за неисправности газового оборудования. Скажи, там не каких странностей не было?

– Руслан, он ведь

сын того погибшего полковника?

– Да.

– А пойдем в машину, там поговорим.

Олег сел на водительское место, Андрей сел на заднее сидение. Он пожал протянул руку Руслану и начал говорить:

– Значит так мужики, предупреждаю сразу, разговора этого не было. Там короче странностей вагон и маленькая тележка. Начну с того, что про газовое оборудование, сто процентов фуфло. Пожар начался в гостиной, какое на хер оборудование в гостиной могло стоять. Мы когда зашли в спироматиках 1 внутрь, весь первый этаж в огне был и на втором спальня горела. Именно спальня в которой находился труп твоей мамы. Твоя жена и отец были в гостиной. Ты уж прости, но я скажу как есть. Я почти уверен, что твоих убили, а пожаром следы заметали. Только вот нам сказали, молчать и не выдвигать не каких версий. Начальник караула, сказал, что пришла команда с верхушки молчать про этот пожар. Кстати донесения по пожару отправили в полицию и туда полиция приезжали и даже следственный комитет были. Так что мужики, пожар этот не чистый, только правды вам не фига не добиться, если даже нам пришли документы, что пожар и трупы без криминала. Ладно, я пошёл. Руслан, честное слово, соболезную твоему горю. Удачи вам. А из огня, тебя полуживого наш командир отделения вынес. Повезло тебе, он об твою ногу споткнулся, на тебе уже одежда горела, он тебя водой из ствола облил и на плечах вынес.

1

Аппарат для защиты органов дыхания и зрения в непригодной для дыхания среде.

Руслан повернувшись посмотрел на Андрея, достал из внутреннего кармана куртки купюру в пять тысяч и протянув её Андрею, сказал:

– Вот, возьми. Пока просто больше нет. Спасибо вам.

Андрей покинул машину и быстрым шагом отправился в пожарную часть. Руслан молчал. Олег достал из кармана пачку сигарет и закурил. Глубоко затянувшись и выдохнув дым он сказал:

– Вот что братишка, поехали к тебе.

Руслан молча кивнул. Его глаза наполнились слезами.

• Долгий разговор

Руслан и Олег вошли в квартиру. Сняв куртки и обувь парни прошли в зал. Руслан сел на диван, а Олег на стул, возле стола, на котором стояли рамки с фотографиями и наполненные вчера Русланом, рюмки с водкой. Руслан молчал, Олег смотрел на него и у него появилось ощущение, что ещё немного и парень сорвётся. Руслан смотрел в стену, его руки мелко дрожали, кожа на лице стала бледная. Олег встал, прошёл на кухню и налил в стакан минеральной воды. С этим стаканом, Олег вернулся и протянул его другу. Руслан взял стакан, одним махом осушил его и вскочив швырнул стакан в стену:

– Суки, поганые суки. – Стакан разлетелся на мелкие осколки. – Ненавижу. Весь этот поганый мир ненавижу.

Руслан сел на пол и закрыв лицо руками заплакал. Он плакал без шумно, сотрясаясь всем телом. Олег хотел подойти и обнять друга, но посчитал это лишним. Руслан и так многое позволил себе, он разревелся на глазах друга, а ведь всем известно, что мужчины не плачут. Большинство людей так и считают, мужчин, ещё мальчиками приучают, что плачь, признак слабости. Только вот одного понять не могут те, кто это придумал, нельзя плакать от физической боли, такую боль можно перетерпеть, загнать в самые глубокие уголки сознания, где эта боль покрываясь пылью угаснет и не вернётся. А вот от боли моральной, плакать можно и нужно,

а иначе она может сожрать тебя изнутри. Держа все внутри, мужчина убивает себя, медленно, но верно. Олег и сам плакал, просто этого не кто не видел, ещё когда он не привык к смерти, когда его знакомые и соратники, погибали на поле боя, от пуль, от разрывов, от штыков. Теперь он привык и к этому, хотя иногда так накатывало, что то, что когда-то было его душой, рвалось на части. Руслан поднял на него глаза, глаза полные слёз, обиды и разочарования:

– Олег, ну как же так? Ведь там и правда все ясно, как белым днем. Мои родители и моя жена убиты. И не кто, слышишь, не кто не собирается искать убийц. Олег, у нас водка ещё есть?

Олег сел на пол рядом с другом и ответил, глядя на осколки стакана:

– Вчера ты не все допил. Принести?

– Принеси. Ты ведь выпьешь с другом?

Олег поднялся:

– Выпью.

Птицын ушел на кухню, а Руслан сжал кулаки так, что ногти впились в ладони и прошептал:

– Нет справедливости, нет закона, больше нет не чего. Как жить теперь?

Олег вернулся с бутылкой, в которой оставалось грамм сто пятьдесят водки, колбасой на тарелке и двумя рюмками. Руслан посмотрел на остатки алкоголя и сказал:

– Мда, пить тут совсем не чего, на двоих, только испачкаться. Олег, не в службу, сгоняй в магазин, прикупи ещё спиртного и закуски.

Олег улыбнулся и ответил, что сейчас сбегает. Он обулся, одел куртку и вышел из квартиры. Руслан зашёл в ванную комнату, умылся. Потом заглянул на лоджию, где в шкафу хранил всякий инструмент и прочие нужные вещи. Открыв шкаф, Руслан достал толстую верёвку. Она давно у него в шкафу лежала, вот и дождалась своего часа.

Олег заскочил в ближайший, небольшой магазинчик, который держал местный предприниматель. Купил две бутылки водки, копчёного сала, ржаного хлеба, квашенной капусты и селёдки. Выйдя из магазина Олег закурил. Странно, вот только Руслан сидел на полу и рыдал, проклиная весь этот мир, а тут посылает его в магазин и вроде даже голос повеселее стал:

– Да твою же мать.

Олег бросил недокуренную сигарету и побежал. По лестнице, он почти взлетел, дёрнул входную дверь, хорошо, что не запер, когда уходил. Он ворвался в квартиру и бросив пакет с водкой и едой у входа, влетел в спальню, где на табурете стоял Руслан и привязывал верёвку к перекладине настенного турника. Олег прыгнул к Руслану и ударом ноги, вышиб табурет из под ног друга, Руслан упал на пол и уставился на Олега:

– Руслан, ты совсем охренел? Ты чего творишь блядь? Думаешь, в петлю и делам конец. Трусливый поступок дружище. Проблемы навалились, себя пожалел, думаешь так решишь вопросы? Мудак.

– А что ещё мне остаётся? Справедливость? Нет больше справедливости, только красивое слово. Закон? И закона нет. Моих убили и не кого, понимаешь, не кого не накажут, за их смерть. А зачем тогда вообще жить в таком мире?

– А затем, что смерть вопросов не решает. Тем более такая смерть. Не нравится мир? А ты попробуй его изменить и измениться самому. Или слабо? Или ты правда думаешь, что болтаться в петле, воняя мочой и дерьмом, с синей рожей наилучший выход? Иди прими душ и лучше холодный, а потом мы с тобой поговорим. А я пока покурю. Надо успокоиться, а то уж очень хочется тебе лицо разбить.

Пока Руслан принимал душ, Олег выкурил сигарету и на кухне накрыл стол. Нарезал хлеб, селёдку и сало, разложил все по тарелкам. Когда Руслан пришел на кухню, Олег смотрел маленький телевизор. Руслан сел за стол напротив друга. Олег выключил телевизор и разлил по рюмкам водку:

– Ну давай, не чокаясь.

Они выпили. Олег занюхал куском хлеба и взяв с тарелки тонкий ломтик сала, положил его на хлеб и закусил:

– А теперь послушай меня. Твой отец, для меня был не последним человеком. Если бы не он, то и я сейчас неизвестно где бы был. Ты мне как брат. – Олег улыбнулся. – Даже на свадьбу к тебе из Сирии прилетал. Помнишь?