По живому. Сука-любовь

Ким Лилия

— Спасибо, милый. Ты всегда меня поддержишь. Дай-ка пепельницу.

— Курить вредно.

Гера поставил передо мной гжельскую шкатулочку, которую получил в подарок от своего папы, потомственного военного. С папой отношения у Геры сложные, поэтому свое презрение к «убогому видению мира» родителем он вымещает на его подарках. Когда я попыталась его пристыдить — мол, важен не презент, а внимание, посему даже самые аляповатые папины подарки ценны намерением, с которым их выбирали, в ответ было: «Он мою жизнь в ад превратил, а я всего лишь его шкатулку

в пепельницу».

— Ой, — вздохнул Гера, — тут такая попа. Пожалуй, угощусь у тебя вкусной сигареткой с расстройства. Значит, слушай. Сегодня с утра пораньше звонит мне эта чокнутая Вера из «Гала-лайта». В общем, как я и предполагал, они передумали брать кредит и решили обойтись своими средствами. Новый дизайн-проект они делать не хотят, а желают «упростить» тот, что есть.

Гера сунул в рот сигарету, я дала ему прикурить.

— Блин! Только этого не хватало! Что там упрощать? Там все на фактурах! Можно масляной краской стены покрыть. В целом зачем центру торговли светильниками игра света и тени? Пф!

— Я ей все это стал объяснять, но это, как ты понимаешь, бесполезно, — Гера постучал кулаком по столу. — Они же деревянные. Что будем делать?

— Ничего. Проект у них есть, пусть ищут другого подрядчика.

— Они хотят, чтобы мы доделали.

— Что доделали-то? Когда смету составляли, они сумму озвучили, мы из нее исходили. Назвали бы сразу меньшую — творили бы на меньшую! — я стукнула ладонью по столу. — Блин, Гера, мне сейчас не до этого. Я к тебе вообще насчет «Аквафорума». Посмотришь?

— Давай, — вздохнул друг, открывая ноутбук.

Я дала ему диск. Он мельком посмотрел на мою руку.

— Одинцова, у тебя ногти страшнее атомной войны. Ты бы хоть маникюр себе сделала, что ли. Вот у меня — гляди. Красота?

— Ни фига себе! Это маникюр? А я думаю: надо же, какие здоровые ногти!

— Вот, красиво и аккуратно. Знаешь, как мужчинам нравятся ухоженные ногти? Сделай хотя бы маникюр. Что у тебя на голове, я вообще стараюсь не смотреть. А джинсы-то, джинсы! Мне бы в таких из дома выйти было стремно.

— Ладно, заканчивай меня критиковать. Мне Валеры дома хватает.

Гера вздохнул:

— Пилит?

— Не то слово.

Гера печально кивнул:

— Правильно делает.

— Почему?

— Я бы тебя тоже пилил, но мне лень. Не хочешь «Гала-лайт» дожимать — ну и хрен с ними. Но я бы их все-таки построил. Знаешь, почему? Потому что они там по твоему проекту сами сейчас чего-то наворочают, выйдет полная хрень, а будут говорить, что эту хрень им сделала ты. Понимаешь? Как в анекдоте: ложку-то мы потом нашли, но осадок остался. Если бы ты за собой такие хвосты подбирала, мне с заказчиками было бы гораздо проще общаться.

— Гера, а что я могу сделать? Они решили обойтись меньшими деньгами. Прекрасно! Пусть обходятся, но без нас.

— Одинцова, может, ты им позвонишь?

— А смысл? Я позвоню. Они скажут — нет денег. И что дальше?

— Пусть закажут второй проект на те деньги, что у них есть. Сравнят два. Может, передумают. Объясни им, что сделать новый в данном случае проще, чем переделывать старый.

— Гера, мне сейчас некогда делать им что-то новое. Если мы в ближайшее время не начнем «Аквафорум», Валера меня съест.

— Он тебе добра хочет. Переживает. Если бы у меня был такой мужчина, я бы его беспрекословно слушался, холил и лелеял.

— Если бы у тебя был такой мужчина, ты бы от него сбежал на второй день.

— Вот неправильно ты говоришь! — возмутился Гера.

— Пару раз бы он на тебя наорал, как на меня обычно орет, и тебя бы тут же сдуло.

— Я тебе уже сто раз повторил — не важно, как говорят! — запротестовал друг. — Главное — что! Какая разница, каким тоном командир отдает солдату приказ? У них общая цель — выиграть войну! И солдат должен подчиняться, не спрашивая, что да зачем. А Валера — командир. Он вещи видит в перспективе и дотошный как сволочь. Давай будем реалистами — тебе это не дано. Ты можешь фантастически генерировать образы, знаешь, как создать настроение, но упорядочить свою жизнь ты не в состоянии. Он делает это за тебя. Слушайся его, он тебя очень любит.

— Знаю, — вздохнула я. — Иногда мне кажется, что я его недостойна.

— Да? А по твоему поведению не скажешь. Ведешь ты себя так, будто это он тебя недостоин. Если бы ты на самом деле считала, что не дотягиваешь, то старалась бы подтянуться. А ты злишься: «Как он смеет от меня еще что-то требовать?»

— Знаю.

— Так что тебе еще-то надо? — Гера уставился на меня.

— Просто я не понимаю, зачем постоянно меня оскорблять? Обзывать, говорить, что я ему обуза, что я ему мешаю?

— Лера, он такого не говорит, — мягко возразил друг.

— Но смысл-то такой!

— Да с чего ты взяла? Он что-то говорит, а смыслы ты сама придумываешь. Смысл — это же внутри твоей головы!

— Ты тоже считаешь, что я живу внутри своей головы?

— Ну, так категорично утверждать я бы не стал, но иногда случаются моменты, когда на тебя смотришь и понимаешь, что ты где-то в другом месте. Далеко и глубоко. Потом, голова у тебя черный ящик. Я лично никогда не могу понять, как и что у тебя там друг с другом связывается. Иногда это напрягает. Но, с другой стороны, благодаря этому ты гениальный дизайнер. У тебя всегда все неожиданно. Я когда проекты твои смотрю, тоже не понимаю, как тебе такое в голову приходит. В общем, не обижайся на Валеру. Он герой, я так считаю.

— А я, значит, сволочь?

Гера тяжело вздохнул:

— Да откуда у тебя эта мысль? Чего ты с ним соревнуешься? Вы же в одной команде!

Умом я понимала, что Гера прав.

— Валере надо было жениться на тебе.

— Ой, перестань! — разозлился друг. — Я с тобой серьезно, а ты…

Тут мой мобильный ожил. Пришло сообщение. Я открыла его и чертыхнулась. Конечно же, от Севы. «Лера, позвони мне. Надо поговорить».

— Что там? — спросил Гера, разглядывая «Аквафорум».