По зову сердца

Меллер Юлия Викторовна

Хелен вспоминалась как чудесная сказка, как прекрасный сон, прерванный черной полосой, а дома ждали неотложные дела. Чем больше проходило времени, тем больше успокаивалось сердце и тревоги Хелен по поводу её связи с ним, казались ему наивными, необоснованными.

Тем непонятнее стал гнев, неожиданно появившегося сына спустя столько лет. Какая разница кто отец, разве ребёнок это не радость? Ему бы хотелось назвать её единственной, но он не мог жить в королевстве, а она смогла бы выехать на его земли?

Много думал Волдо после того, как перед ним

появился Дар Алоиз. Красивый, статный, умный мальчик, но уже ощущающий себя главой рода. Так случается в семьях, когда происходят несчастья. Дар пытался объяснить, что в королевстве не любят чужих детей, а Волдо не мог понять, какая разница сколько детей у женщины, если ты берёшь её в род. У него и свои, и чужие бегают, и все они Волдо. Хотелось бы, чтобы и Дар стал Волдо, украшением его рода, но мальчик неприступен.

– Доброе утро ропак Волдо, - поздоровалась подошедшая невысокая леди.

– Доброе утро пресветлая леди. Доброе утро сын.

– Доброе утро ропак Волдо, - безэмоционально ответил Дар.

– Я хотел бы переговорить с вами наедине, - начал ропак.

– Простите, но Дару пришлось слишком рано повзрослеть, и все решения мы принимаем вдвоём. Вам бы, наверное, хотелось бы, чтобы я на него повлияла, пояснила бы преимущества его вхождения в ваш род, но Дар с самого начала обозначил мне, что выбор он сделал. Давайте не станем ни о чём говорить, пусть будет так, как будет. Есть у вас желание, приходите, общайтесь, нет желания, мы не в обиде. Может быть, со временем у вас появятся общие интересы, дело, а сейчас что-то решать, мне кажется бессмысленно.

Нина с сожалением посмотрела на мужчину. Видный, привлекательный, интересный, кто знает, как было дело много лет назад, не ей его судить.

– Я понял вашу позицию, - произнёс ледяной. Лицо его замерло в вежливой маске.
– Сейчас круль Селвин будет занят, вас он собирается назвать единственной и вы тоже не сможете уделять время Дару, может быть он поживёт пока у меня?

– Нет, - сразу ответил Дар.

– Я не против вашего общения, но у Дара скоро тоже будет мало времени. Я собираюсь обустраиваться здесь, пригласить учителей для него. Ему надо многое нагнать. Наши предметы, ваша культура, история, политика, устройство общества и это притом, что все сведения надо ещё собирать воедино, делить на удобоваримые уроки.

– Зачем ему всё это знать?

– Он лорд, ему управлять людьми. Сколько могу, столько вложу в него, а уж что пригодится Дару в будущем, кто знает.

– М-да, - Волдо задумался, - мои дети тоже учатся, но я делю их по способностям. Кто-то будет охотником, один сын у меня осваивает мастерство изготовления стекла, двое ездят работать в стеклянные дома, остальные пока не могут понять, к чему есть стремления.

– Не могу сказать, что профессиональное обучение неважно, но этого мало лорд Волдо. Пока Дар маленький, он получает общие сведения, но было бы неплохо, если бы вы взяли его как-нибудь на охоту, или показали, какие у вас есть другие способы заработка.

– Обязательно, - с улыбкой согласился

Волдо.

– Только со мной будут Диди, Реш и наверное Стефан.

– Селвинцы?

– Да, они мои товарищи.

– Хорошо, двоих я помню, а кто третий?

– Стефана сейчас здесь нет, но Нина, если мы останемся тут, то позовём его?

– Конечно, солнышко. Как только Сэла выберут, и он определит мой статус, так можно звать.

Ропак Волдо хмыкнул, но Нина не обращала на него внимания. С одной стороны она знала, что все в курсе кого Селвин назовёт единственной, но с другой стороны, ещё же не назвал. А вдруг всплывёт закон, что имперо нельзя жениться на чужеземке?

Она уже прощалась с Волдо, когда в сад заглянул круль.

– Нина, ты долго, - проворчал он, с подозрением смотря на Волдо.

– Разве? Мне казалось пять минут...

– Долго, - и получилось столь капризно, что Дар с Ниной рассмеялись.

Волдо поспешно выпроводили, Дар собрался погулять, послушать, что на улицах города болтают, а пара осталась в одиночестве среди растений. Сэл хотел переговорить, но уединение и тишина подтолкнули его поближе к Нине. Он ухватил её за руку, подвёл ближе к окну, с очень деловым видом присел на подоконник и, притянув её к себе, поближе принялся целовать.

Сначала он ещё оправдывал себя, смешно волновался, спрашивая:

– Я побрился, там у тебя была какая-то вкусно пахнущая штука, и я намазался ею. Скажи, я гладенький?

– Молодец, - смеялась она, - ты очень гладенький и кожа у тебя нежная. Даже удивительно.

Объятия их становились жарче, крепче, они оба уже не замечали, где находятся, но про них не забыли и оба они вскоре понадобились.

– Люблю тебя Нина, как же сильно я тебя люблю, - с каким-то надрывом, даже тоской выдохнул Селвин.

– И я люблю тебя, так люблю, что страшусь этого чувства, боюсь в нём раствориться.

Сэл только крепче прижал её к себе, не хотелось никуда идти.

– Круль, пресветлая, пора одеваться, а то опоздаете на сбор.

А дальше рутина. Одевались, волновались, шли, сопровождаемые гордящимися своим крулем северянами.

За Селвина проголосовали все крули, кроме одного. Сам Селвин отдал голос за Инджа. Жителям ещё днём объявили краткую версию происходящих накануне событий, а перед голосованием в самых посещаемых местах повесили листки, где повторялось то, что выкрикивали на площади.

 Народ разделился. Все те, кто имел приличную работу, не ждали ничего хорошего от нового имперо. Их вполне устраивала стабильность и рисковать её было страшно, а вот более бедные слои стали надеяться на перемены.

Споры шли повсюду, и когда раскрылись двери на огромном балконе и на него вышел весь круг крулей, то площадь оказалась плотно заполнена жителями города. Давно такого не бывало, из года в год все наблюдали одно и то же, что начало казаться незыблемым, неинтересным.

– Народ ледяных земель, сегодня избран новый имперо. Это круль северного города Селвин!
– громко крикнул вербум имперо.