По зову сердца
Шрифт:
Совет крулей сразу одобрил её предложение раз и навсегда изжить понятие «королевского двора» при имперо. Во дворце можно устраивать общие праздники для всего города, можно принимать и селить почётных гостей, наиболее красивые залы следовало сохранить как память для потомков. Дворец в планах Нины превращался в полностью служебное здание, даже для себя с Сэлом она со временем собиралась оставить лишь кабинет с приёмной.
Обслуживающий персонал поначалу волновался, что им не будет работы, но для них мало что поменялось, разве что, они стали постоянной основой дворца, а остальные всего
Селвин принимая дела в первой половине дня, вторую посвящал продумыванию новых проектов и очень любил, когда Нина в это время сидела рядом.
Иногда он придумывал смешные поводы, чтобы отвлечь её от дел и заманить к себе. То у него подарок, который необходимо срочно вручить, то у него поданная еда подозрительно пахнет и требуется Нина, чтобы развеять страшные подозрения, то он не знает, как называются те пушистые штуки, что надевает его счастье по утрам на ноги, а ему срочно надо это знать.
Особенно дело не терпело отлагательства, если имперо заставал её решающей вопросы с мужскими особями. Стоило ему увидеть, как на неё смотрели, как красовались перед нею, пушили хвосты, словно самцы в брачный период, так она ему требовалась немедленно!
И если за подарком она пошла только когда закончила разговор, то если у него что-то случалось, она спешила к нему неотложно.
Было ужасно стыдно за свои поступки, но ему она нужна была намного больше, чем другим. Ещё пока кто-то отвлекал делами, то работать шла споро, но стоило остаться в одиночестве, как все мысли обращались к ней.
Волновало всё. Чем Нина занялась после его ухода, скучала ли по нему, какие у неё были дела днём, почему не пообедала вместе с ним? Ах, его же не было во дворце, но всё равно, от этого тем более важно знать, с кем она общалась, не понравился ли ей кто-то? Понимая, что с такими мыслями работать невозможно, он отправлялся искать её и придумывал поводы, чтобы заманить к себе.
Постепенно Нина привыкла, что Сэл не успокоится, пока она не окажется рядом с ним и планировала свой день так, чтобы все встречи проходили в первой половине дня, высвобождая вторую для совместного времяпровождения. Иногда она просто усаживалась на диванчике и выполняла свою работу, а иногда они вместе обсуждали то, что задумывал Селвин.
Затевал он ни много ни мало, а строительство городов, обдумывал модернизацию добычи сырья на шахтах, давно назрела необходимость внедрения новых для ледяных, но уже известных человеческому королевству технологий. Нина настаивала на популяризации денежных знаков, рассчитывая, что вскоре они станут крайне необходимыми всем.
В общем, много о чём размышляли новый имперо с пресветлой леди, которую простоты ради в народе начали называть королевой, вспоминая её бывшее замужество и наивно полагая, что герцог, король, это всё одно и тоже.
Уже все знали, что она играет немалую роль при имперо и пока её деятельность принимали одобрительно. Правда знали ледяные совсем мало, лишь то, что леди умеет находить адамас, да то, что охотники болтают про лутов.
А Нина с Сэлом, размышляя о будущем, приходили к выводу, что пора обзаводиться бюрократическим аппаратом. Вот все ответственные лица, а особенно счетоводы и осядут поближе
А пока Селвин только вникал в дела, то он дал возможность всем ставленникам имперо Варина доказать свою полезность на занимаемых ими должностях. Большинство из них спокойно продолжили свою работу, но были и те, кто начал саботировать, распускать слухи, подбивать рабочих к выражению своего недовольства, используя возможности работы.
Наказания следовали незамедлительно и самые тяжелые, непопулярные рабочие места быстро пополнились виновниками.
Безобразные сцены разыгрывались вокруг красавчика Варина, развлекая всю столицу дополнительными сплетнями, превращая само слово «Варин» в нарицательное.
Его женщины, поняв, что он больше не один из обитателей дворца, получивший по праву рождения множество возможностей и привилегий, довольно жестоко с ним поступали. Уходили от него громко, демонстративно, высмеивая его пригожесть и замашки «великого охотника». Особенно старалась распустить язвительные слухи мать самого младшего признанного наследника, которого обвинили в организации и убийстве деда и сослали на работу в наиболее опасные и необорудованные шахты.
В один миг вся жизнь для наиболее яркого представителя этого рода превратилась в страшный нескончаемый сон, из которого он никак не мог выбраться. Он стал главой рода и от него требовали немедленных решений, ответственности, а он всё не мог понять, что жизнь теперь не красивый праздник, а нудная работа.
И если жителям столицы став имперо, по планам великого деда, он мог бы долгие годы замыливать глаза, находя себе помощников, да того же деда, отца, то родня не желала терпеть безделья. Ему оставили совсем немного времени на переосмысление своей жизни и надеялись, что он сумеет заняться делом, ведь бывший имперо, и их глава, всё-таки считал его перспективным.
Селвину приходилось впрягаться в правление на фоне недоброжелательства, неосуществимых надежд на быстрые перемены, при полном отсутствии каких-либо запасов.
Новый имперо, ещё ничего на начав делать, уже видел, что придётся разрываться между поддержкой старых предприятий и внедрением новых проектов. Получалось, что опять придётся тянуть ресурсы с окраинных городов. Нина слушала Сэла, размышляла и старалась помочь ему как могла, но на всё требовалось время.
Она разослала множество писем по королевству, приглашая к себе на работу мастеров или задействуя нужных людей на местах, предполагая использовать свой личный золотой запас в оплату их работы, хотя бы первое время. Пока король не расширил запреты по отношению к ледяным, она пыталась успеть наладить ниточки связей.
Для Дара и других ребят, живущих во дворце уже прибыли учителя. Им была обещана зарплата вдвое большая, чем они могли бы рассчитывать, но и работы у них прибавилось. От них требовалось не только учить детей, но и составлять учебники, учитывая местные знания. Правда, уже на третьи, четвёртые уроки в класс стали добавляться подходящие по возрасту ребята. Первыми пришли дети ропака Волдо, потом начали приходить ещё ребята и частное обучение перешло в общественное. Учителям приходилось привыкать к новому значению слова «класс».