Победа любой ценой. Психологическое оружие в теннисе: уроки мастера
Шрифт:
Когда ситуация начинала казаться безнадежной, у меня был психологический компас, который помогал не сбиться с курса и позволял наверстать упущенное в матче. Вместо того чтобы лечь на лопатки и признать поражение, я верил, что есть способ победить.
Беккер – настоящий джентльмен. Вечером я сидел в клубе «Разбитое сердце» на Вэрик-стрит в Манхэттене. Около полуночи кто-то похлопал меня сзади по плечу. Это был Борис. Он поздравил меня, и мы обсудили матч за кружкой пива. Он сказал, что ненавидит сильную жару и влажность. Я ответил, что люблю такую погоду. Борис сказал, что нужно что-то сделать с самолетами, которые летают над головой во время матча. Я ответил, что мне нравятся эти самолеты. Он с небольшой издевкой заметил, что в следующий раз мне уже
Каждый теннисист уникален, но Коннорс уникальнее всех!
В игре против Джимми Коннорса мой мысленный «автопросмотр», или анализ и выводы перед матчем, строится совершенно по-другому, поскольку по характеру и манере Коннорс очень сильно отличается от Беккера. Прежде всего я стараюсь выделить основные «погодные условия» – не солнце или ветер, а тот хаос, который он может устроить при помощи фанатов и организаторов соревнований. Джимми манипулирует людьми, как дирижер своим оркестром. Он заставляет их делать то, что захочет.
В нужный ему момент Джимми способен ни с того ни с сего сделать 14 тысяч человек абсолютно невменяемыми, неистово болеющими за него и против его соперника (в частности, меня). Я говорю себе, что этого следует ожидать и настраиваюсь не обращать на это внимания. Это часть плана игры. Как вы увидите, в отношении Коннорса это легко планировать, но не так легко сделать.
(Если бы Джимми был на месте Бориса в матче Открытого чемпионата США, о котором я только что поведал, он бы постарался как-нибудь настроить против меня зрителей, когда я начал набирать очки в третьем сете. А когда я вырвался вперед в тай-брейке, ручаюсь, что он сотворил бы какую-то «пакость», чтобы поколебать мой настрой на победу: стал бы оспаривать решение судьи, нецензурно браниться или сделал бы еще что-то. Он бы никогда не позволил противнику просто приплыть к победе.)
Кроме того, в игре с Джимми я планирую играть резаными мячами под его форхенд (я называю эту тактику «нарезанием ростбифа»). Это совсем не трудно. Только отскок у такого мяча будет ниже, чем обычно. Я знаю, что Коннорс чаще всего отвечает на такой мяч своим резаным ударом справа. Если так оно и будет, то это как раз то, что мне нужно. Я должен быть готов сыграть такой мяч на подъеме, пробить мощно и выйти вслед за этим к сетке.
Прием подачи в исполнении Коннорса также нуждается в особом предварительном анализе, так как является одним из лучших в мире. Его конек – вернуть мяч в игру после сильнейшей подачи соперника. Он умудряется так попасть ракеткой по мячу, что тот остается в корте. То, что должно было стать эйсом или принести тебе очко, возвращается на твою половину, и Джимми продолжает розыгрыш. Он не обязательно «убивает» мяч. Он невероятным образом дотягивается до него, и ему удается придать мячу направление (направить его туда, откуда ты не можешь выполнить свой лучший удар).
Он моментально перехватывает твое преимущество и оборачивает его против тебя. Ему это удается потому, что Коннорс хорошо умеет угадывать. Если угадает правильно, то даже самая лучшая подача вернется назад.
Но главное в том, что он не принимает подачу ударом навылет. Это позволяет мне либо сразу подавать на выигрыш, либо рассчитывать на слабый ответ на мою первую подачу. Если Джимми угадает, я получу мяч назад. Если он не угадает, я заработаю очко. А если я допущу ошибку, то буду знать, что он не ответит настолько сильно, как это сделал бы Беккер.
Это полностью меняет мою стратегию при подаче. Снимая прессинг с моей второй подачи, Джимми дает мне больше свободы действий при выполнении первой. Когда я подаю, то знаю, что подача, которая принесла бы очко в поединке с любым другим теннисистом, может вернуться. Для меня это не должно стать неожиданностью. На это Коннорс и рассчитывает. Если начнешь проявлять беспокойство, то он заставит тебя либо ослабить первую подачу, либо пытаться подавать все сильнее и сильнее. Мой подход заключается в том, чтобы выполнять отличные подачи и ждать после них мяч назад. Ничего страшного, если мне придется подавать вторую подачу после того, как я ошибся на первой.
На самом деле моя вторая подача представляет для него трудность (как вы скоро увидите). Джимбо любит скорость. Он ею живет. А моя вторая подача – медленная. Так что я совсем не волнуюсь за судьбу своих вторых подач.
Мой психологический анализ и план игры с Коннорсом
1. Будь готов к тому, что Джимми в решающие моменты начнет манипулировать толпой. Не реагируй на его выходки и сохраняй концентрацию.
2. Вкладывайся в первую подачу. Если попадешь, то он все равно не будет атаковать твою вторую подачу.
3. Играй резаными мячами под его форхенд.
4. Он не любит медленные мячи. Значит, нужно придавать мячу вращение.
Турнир серии «Мастерс» 1987 года, «Мэдисон Сквер Гарден»: Коннорс против Гилберта
Мы с Коннорсом встретились в турнире серии «Мастерс» 1987 года через несколько месяцев после того, как он обыграл меня в четвертьфинале Открытого первенства США вслед за моей победой над Беккером в пяти сетах. Ни он ни я не были в идеальной форме. Я в течение последних четырех недель отыграл в четырех турнирах на четырех различных континентах. Джимми лечился от сильной простуды.
Несмотря на это, я пришел на матч с ним в высшей степени сосредоточенным и настроенным на победу. Частично это было продиктовано желанием взять реванш за тот проигрыш на Открытом первенстве США. Он не дал мне пройти в полуфинал и нанес одно из самых серьезных поражений в моей карьере. Я чувствовал, что если буду придерживаться своего плана игры и сохраню концентрацию, то смогу победить его. Похоже, я был прав.
С самого начала я стал действовать агрессивно и вырвался вперед 6–4, 4–1. Мне казалось, что остается еще чуть поднажать – и победа у меня в кармане. Джимми как будто был с этим согласен, что добавляло мне уверенности. Во втором сете его поведение резко изменилось. Со стороны это выглядело так, будто он паясничал. В один момент он бросился за уходящим в сторону мячом и продолжал бежать, пока не очутился буквально на трибуне. Остановившись, он начал развлекать пару фанатов (схватил чей-то платок и высморкался в него). Зрители были в восторге. Через некоторое время он разозлился сам на себя и стал хвататься за промежность (жест, который перенял у него Майкл Джексон). Ему удалось завести толпу. Но по нему было видно, что простуда дает о себе знать. Временами казалось, что его пошатывает.
При счете 3–5 во втором сете (проиграв один сет) Джимми готовится подавать. Он поворачивается к одному из фанатов за его спиной и говорит достаточно громко, чтобы я слышал: «Гилберт у меня в руках». На лице Джимми появился характерный широкий оскал. Зрители смеются и аплодируют: «Джимбо, Джимбо!». Меня это тоже развеселило. Я подумал, что Коннорс устал, уже не тянет и теперь хочет позабавить зрителей перед тем, как все будет кончено. Я был абсолютно не прав.
Когда я в следующий раз посмотрел на табло, счет был уже 5–5. Коннорс без малейшего труда отыграл два гейма. Он поработал со зрителями, а теперь добрался и до меня. Джимми не стал создавать беспорядок в толпе, напротив, он изменил ход матча, рассмешив людей. Я не мог поверить, что ему удалось нарушить мою концентрацию. Коннорс заставил меня понаблюдать за своими выкрутасами и поверить, что для него на сегодня все кончилось, что он вот-вот ляжет на лопатки. Я потерял бдительность. Для меня было шоком осознать, что произошло. Таким большим шоком, что я «проснулся». Я беру свою подачу, затем Джимми делает то же. Шесть-шесть. Тай-брейк.