Победа на Янусе (сборник)
Шрифт:
Яркое пятно на фоне тускло-красных скал. Странно. Она не видела его раньше, когда осматривала плато. Оно такое яркое и обещает пищу…
Пища… Девушка прикрыла рукой глаза и снова опустила руку. Словно пыталась убедить себя, что это не галлюцинация, существует независимо от гложущего ее голода.
Но если бы пища была галлюцинацией, разве она не должна быть знакомой? Еда с Деметры или с других планет, где она жила? Но это не чрезвычайный рацион и не выставка знакомых ей хлеба, мяса, фруктов. На зеленой полоске ткани несколько темно-зеленых шаров, блестящий белый сосуд, полный густой желтой жидкостью, груда плоских,
Чарис подошла и посмотрела на предметы на скатерти. Протянула грязную исцарапанную руку и коснулась края чашки. Жидкость в ней теплая. Запах незнакомый, не приятный и не неприятный. Странный. Села, борясь с голодом, со стремлением наброситься на пищу, и задумалась об ее странном появлении ниоткуда. Сон? Но она может коснуться этой пищи.
Она взяла голубую лепешку, обнаружив, что по консистенции она напоминает оладью. Сложив ее в виде ложки, Чарис набрала густой желтой жидкости и поднесла ко рту. Это суп? Сон это или нет, но можно прожевать и проглотить. После первого пробного глотка она стала с жадностью есть, больше не думая о том, сон это или реальность.
Глава 6
Чарис обнаружила, что вкус пищи определить так же трудно, как и запах. Сладкий, кислый, горький. Но в целом еда приятная. И только опустошив чашку с помощью импровизированной ложки из лепешки, она снова задумалась о происхождении пищи.
Галлюцинация? Конечно, нет! Чашка вполне реальна на ощупь, как реальна пища, она теплая и приятно заполнила желудок. Чарис принялась поворачивать в руках чашку, разглядывая ее. Цвет чистый, почти прозрачный — белый; форма удобная, но никаких украшений нет. Чашка радует взгляд и предполагает наличие высокоразвитой цивилизации, решила Чарис.
Ей не нужно было даже притрагиваться к ткани, чтобы понять, что она такая же, как та, что показывал ей Джаган. Итак, все это связано с туземцами Колдуна. Но зачем оставлено здесь, на голой скале, в ожидании ее появления?
Стоя на коленях, по-прежнему держа чашку в руках, Чарис осмотрела плато. Судя по положению солнца, полдень давно миновал, но здесь нет ни тени, ни укрытия. Она совершенно одна в пустоте и понятия не имеет, как мог появиться этот щедрый дар. И главное — почему?
Почему? Это удивляет ее даже больше, чем как. Можно считать, что это оставлено для нее. Но это означает, что «они» знали о ее появлении и так рассчитали, что желтый суп даже не остыл, когда она впервые его попробовала. Однако никаких следов пребывания «их» не видно.
Чарис облизала губы.
— Пожалуйста… — голос ее прозвучал тонко и хрипло. Прислушавшись к нему, она вынуждена была признать, что и испуганно. — Пожалуйста, где вы? — Она говорила просительно, призывно. Ответа не было.
— Где вы? — Она заставила себя произнести это громче, умоляюще.
Тишина вынудила ее поморщиться. Как будто кто-то незримый разглядывает ее. Она ощутила себя экземпляром для изучения. И захотела уйти отсюда — немедленно.
Она осторожно поставила пустую чашку на камень. Осталось несколько плодов и две лепешки. Чарис завернула их в ткань. Встала и по причине, которую сама не могла бы объяснить, повернулась в сторону моря.
— Спасибо. — Снова решилась она повысить голос. — Спасибо. — Может, еда и не предназначалась для нее, но она в это не верила.
Держа в руке сверток с едой, Чарис пошла по плато. В южном конце она оглянулась назад. Ей была хорошо видна белая чашка. Она оставалась на месте, там, где она ее положила, на голом камне. Однако девушка почти была уверена, что она исчезнет, и именно поэтому смотрела только вперед и больше не оглядывалась.
К югу местность напоминала огромную лестницу, созданную гигантами. Этот пролет опускался широкими уступами. Некоторые уступы покрывали пурпурные и зеленые растения, хилые кусты и жесткая трава с острыми краями. Чарис осторожно передвигалась с одного уступа на другой, ожидая появления щелкунов или других враждебных форм жизни.
Она старалась щадить ноги, и путь занял много времени, хотя другого способа измерить время, кроме движения солнца, у нее не было. Надо найти убежище на ночь. Ощущение благополучия, пришедшее с сытостью, постепенно рассеивалось: Чарис думала о том, что принесет ей ночь Колдуна, если она не успеет найти надежное укрытие.
Наконец она решила остаться на выступе, которого достигла. Низкорослая растительность не скроет крупных животных, и неожиданного нападения она может не опасаться. Хотя Чарис не знала, сумеет ли защититься без оружия. Она осторожно развернула остатки пищи и разложила на листьях, сорванных с растения. Потом начинала скручивать ткань чужаков в веревку.
При помощи ветки она выкопала камень размером с кулак и торопливо привязала его к концу импровизированной веревки. Конечно, против настоящего оружия это смехотворная защита, но против местных животных может пригодиться. С веревкой под рукой Чарис почувствовала себя уверенней.
Солнечный свет уже уходил с низменных мест, таких, как то, в котором она находилась. С наступлением темноты некоторые кусты начали неярко светиться. По мере того как углублялись сумерки, усиливалось и их свечение; дневная жара спадала, и ветерок нес с моря приятные запахи.
Чарис сидела спиной к скале и смотрела на открытую местность, откуда пришла. Оружие лежало у нее под правой рукой, но она понимала, что рано или поздно должна будет уснуть, что не сможет вечно бороться с усталостью, которая навалилась не только на веки, но и на все тело. А когда она уснет… Когда спишь на Колдуне, происходит самое неожиданное! Может, проснувшись, окажется в новом, еще более диком месте? Чтобы обезопасить себя дополнительно, она сложила еду за пазуху комбинезона, а веревку обвязала вокруг руки. Уходя в следующий раз, она прихватит с собой свои скромные запасы.
Хоть она и устала, Чарис пыталась бороться со сном. Нет смысла гадать, какая сила переместила ее сюда. Нужно сосредоточиться на простейших жизненных делах. Что-то помешало щелкунам и морскому чудовищу нападать на нее. Можно ли это приписать некоему присутствию, которое также снабдило ее едой? Если так, то чего «они» добиваются?
Изучают поведение чужака в различных условиях? Может, ее используют как подопытное животное? Это единственный логичный ответ на то, что с нею происходило. Но по крайней мере «они» не допустили, чтобы ей был причинен реальный вред. Она прижала рукой остатки пищи в комбинезоне. Всякие активные действия с «их» стороны были ей на пользу.