Победа века
Шрифт:
Командир батареи помолчал, добавил:
— Получена директива подбирать умелых добровольцев в помощь штабу партизанского движения. Есть предложение тебя направить в тылу фашистов орудовать. Ну как?
— Если надо — не откажусь. Доверие Родины оправдаю.
…В штабной землянке над картой, развернутой на дощатом столе, склонились двое: командир отряда имени Кузьмы Минина бригады Сафронов и командир отделения Захаров.
— Связные донесли, что в школе этой вот деревушки, — Сафронов карандашом указал крохотную точку на карте, — остановилось на отдых спецподразделение противника. Шестьдесят автоматчиков во главе с капитаном. Он
Шли осторожно, зорко поглядывая по сторонам. Темная ночь в помощь. Даже луну закутало пологом облаков.
Показалась деревушка. Рассредоточились. Прислушались… Все дышало спокойствием. Часового сняли бесшумно. Дверь дома, как и было условлено, оказалась не заперта… А дальше все прошло, как было задумано. Добрались к своим с «языком» благополучно.
…На утреннем построении отряда Сафронов сообщил партизанам:
— С Большой земли получена радиограмма: на участках железной дороги Витебск — Полоцк, Полоцк — Минск противник усиленно подтягивает в зону действия своей танковой армии эшелоны с живой силой, техникой, боеприпасами. Необходимо дезорганизовать продвижение вражеских эшелонов. Есть добровольцы?
Первым из строя вышел Захаров.
К цели подошли ночью. Выбрали подходящее место. Организовали наблюдение. Железная дорога была рядом. Плавно закругляясь, стальные нити рельсов убегали к станции, расположенной в двух — трех километрах. Томительные минуты неизвестности.
Со станции на перегон промчалась автодрезина. «Проверяют путь. Значит, скоро, вот-вот будет поезд», — понял Петр Иванович.
Четверо партизан во главе с Захаровым по-пластунски, от куста к кусту, от пенька к пеньку, двинулись к полотну дороги. У полотна замерли, прислушались. Шелест травы да учащенное дыхание — больше ни звука… Мигом перемахнули на насыпь. Между шпалами внутри рельсовой колеи заложили восемнадцать толовых шашек, а посередине этой начинки установили противотанковую гранату, привязав к ее запалу шнур, второй конец которого оставили в кусте орешника.
В орешнике у шнура залег Захаров. А товарищи отползли к кромке леса и замаскировались, чтобы в случае необходимости прикрыть его отход. И опять — томительное ожидание.
Но вот загудели рельсы. Застучали колеса. Показался поезд. Петр Иванович с точностью опытного артиллерийского наводчика определил выгодную дистанцию, выждал решающий момент и дернул шнур взрывателя…
Возвратившись на базу, Петр Иванович доложил командиру отряда:
— Задание выполнено. Воинский эшелон противника сброшен под откос. Движение поездов в заданном районе прервано.
Сафронов поблагодарил Захарова и его товарищей и предоставил им сутки отдыха. А через сутки — новое задание.
Семь разбитых, спущенных под откос вражеских эшелонов — боевой счет диверсионной службы П. И. Захарова в отряде народных мстителей…
В марте 1943 года партизанский отряд имени Кузьмы Минина соединился с действующими частями Советской Армии. Захарова назначили командиром орудия гаубичного артиллерийского полка.
И
В Магнитогорск отважный воин возвратился полным кавалером ордена Славы; вручена ему и медаль «Партизану Отечественной войны» I степени, имеет другие боевые награды.
С. Шушунов, капитан
В Пинских лесах и болотах. С. Злодеев
В нашем семейном архиве бережно хранится снимок из армейской газеты за 1941 год. На нем далеко растянувшаяся колонна красноармейцев на лыжах. Под снимком подпись: «Взвод тов. Фомичева у финиша».
Гляжу на себя молодого, здорового, улыбающегося и вспоминаю тот 150-километровый учебный лыжный переход. Срок службы подходил к концу. Позади учеба в полковой школе, которую закончил с отличием, позади все армейские сложности. Впереди — скорая встреча с родными и близкими, Златоустовскими друзьями-металлургами, работа у полюбившейся до армии жаркой мартеновской печи…
Встрече этой, однако, пришлось отодвинуться на многие годы. Наш полк оказался в числе тех, кто с первых же дней войны принял натиск фашистов. После нескольких кровопролитных боев, принесших большие потери, был получен приказ отступить. Но моторизованный враг преследовал по пятам, и прикрыть отход поручили батальону, в состав которого входило мое отделение.
Закрепились на берегу Западной Двины. Фашисты, подойдя к противоположному берегу реки, тоже остановились. Они, видимо, знали о малочисленности батальона и ходили не прячась, играли на губных гармошках, пели, громко кричали:
— Рус, сдавайся! Рус, капут!
Скоро по цепочке приглушенно пронеслось: «Приготовиться!» Дружный огонь заглушил музыку и песни на том берегу. Развеселившиеся было молодчики поспешно бросали свои костры, консервы и недопитые фляги и открыли бешеную стрельбу из автоматов, пулеметов и минометов. Затем ударили пушки. В нескольких местах одновременно немцы начали возводить понтонные мосты для переправы.
Три часа длился неравный бой. Один за другим гибли наши товарищи. И только когда кончились патроны, оставшиеся в живых двинулись следом за ушедшим полком. Скоро поняли, что своих не догнать: фашистское кольцо сомкнулось. Решено было пробиваться малыми группами. Одну из них в семь человек доверили мне как командиру отделения.
Несколько недель, голодные, некоторые, в том числе и я, раненые, блуждали по лесам и топям, обходя дороги и населенные пункты. Окончательно обессилевшие, завернули в село, предварительно разведав, что немцев там нет. Безоружные (не осталось ни одного патрона, ни одной гранаты), мы нарвались на засаду.
…Фашистский лагерь в городе Невеле. Вместе с товарищем Михаилом Поповым снежной ночью, прорвав колючую проволоку, бежали. Скрывались в хуторах и маленьких деревушках, разыскивая партизан. Найти не успели. Нас схватили.
…Лагерь в Польше. В первую же ночь, голыми руками расправившись с охранником, ушел. Оказался в Белоруссии, в Пинской области, знаменитой своими дубравами и непроходимыми болотами. На этот раз повезло. С помощью местных жителей удалось связаться с небольшой группой Бруева.