Победа века
Шрифт:
Рано утром немцы стали забрасывать нас гранатами. Мы укрылись в подвале. Тогда к одному из его окон они подогнали танк и стали стрелять в подвал из пушки. От близких разрывов у многих из ушей и носа пошла кровь, пороховой чад забивал дыхание. Казалось, никого не осталось в живых в удушливом газе и густой пыли. И фашисты пошли в очередную атаку.
Но мы были еще живы. Помню, как обрадовались случайно найденной гранате. Мы подсадили Бочкарева в окно, и сильным броском он точно метнул ее под гусеницу танка. Немцы не ожидали такого, даже не успели выстрелить по Бочкареву, лишь потом
Прошли сутки, вторые, третьи…
Много лет спустя в своих воспоминаниях наш комдив Ф. Н. Смехотворов напишет:
«Особенно ярко проявились героизм, стойкость и мужество бойцов дивизии в бою за здание фабрики-кухни. Восемь бойцов 184-го пулеметного батальона — Виктор Карташев, Алексей Бочкарев, Виталий Бутаков, Аркадий Мышкин, Борис Кузнецов, Сергей Кобелев, Михаил Петухов и Василий Пьянков — в течение пяти суток, окруженные со всех сторон гитлеровцами, без пищи и воды вели бой с превосходящими силами противника. Они вышли победителями: опорный пункт — дом фабрики-кухни — не сдали, стойко обороняли его, пока не подошло подкрепление. Они отбили все атаки немецко-фашистских захватчиков. В этом неравном бою особенно отличился пулеметчик сержант Виктор Карташев. Он один уничтожил более 50 гитлеровцев».
21 октября фашисты в который уже раз отобрали котельную. Мы снова лишились воды. Вечером решили во что бы то ни стало вернуть ее и закрепиться там. С ходу ворвались в ее развалины. Лицом к лицу я столкнулся с фашистом. На секунду мы оба растерялись от неожиданности. Но я успел выстрелить первым. Между тем пули засвистели над моей головой и защелкали по стене. Следующая очередь ударила около моих ног. Я упал за груды щебня, но на этот раз пуля нашла меня, пробила правую ногу. От боли я потерял сознание.
Шесть с половиной месяцев я пролежал в госпитале. Потом, после лечения, участвовал в боях на Ленинградском фронте, освобождал города Нарву, Тарту и Тырва в Эстонии. Там тоже было нелегко…
В. Карташев, пулеметчик 184-го отдельного пулеметного батальона, 193-я стрелковая дивизия
«Вызываю огонь на себя!». И. С. Пьянзин. А. Ушаков
…Уже почти 11 месяцев Севастополь героически отбивался от врага, наседавшего с суши, моря и воздуха. Противник готовился к новому штурму.
Главный удар ожидали в направлении Макензиевых гор. Здесь, на высоте с отметкой 60,0, стояла с 31 октября 1941 года 365-я зенитная батарея. Она прикрывала кратчайший путь к Северной бухте.
Командование, учитывая особо важное значение батареи в системе обороны города, назначает ее командиром старшего лейтенанта Пьянзина. Он был известен как опытный и храбрый офицер, имеющий немалые боевые заслуги: его 80-я батарея сбила около двух десятков самолетов врага.
Утром 10 июня 1942 года Пьянзин появился на огневой позиции 365-й и, пользуясь относительным затишьем, осмотрел позиции.
День начался с ожесточенных ударов вражеской авиации и артиллерии. Потом пришлось отбивать атаки пехоты. Пьянзин умело организовал отпор. Зенитчики сначала отражали воздушный налет, а когда к огневой позиции приближались танки и автоматчики, переносили огонь на них.
Гитлеровцы несли большие потери, но методично, упорно продолжали штурмовать. На рассвете 13 июня, после яростной бомбежки и артобстрела, под прикрытием дымовой завесы вражеский батальон в сопровождении семи танков возобновил штурм высоты.
Батарея оказалась в окружении. Все, кто был жив, даже тяжелораненые, продолжали сражаться. Они вели огонь из винтовок, автоматов, пулеметов, в ход пошли гранаты. Но силы были слишком неравны. И вот гитлеровцы ворвались на командный пункт. И тогда тяжелораненый командир батареи Пьянзин открытым текстом передал командиру дивизиона:
«Отбиваться нечем. Все пушки и люди вышли из строя. Открывайте огонь по моему командному пункту. Здесь много фашистов. Прощайте, товарищи!»
Командир дивизиона старший лейтенант Игнатович пришел в замешательство: «Стрелять по своим?!» Но, мгновенно оценив суровую беспощадность ситуации, дал команду двум батареям открыть беглый огонь по командному пункту Пьянзина.
«Если бы орудия могли плакать, — писал о подвиге Леонид Соболев в книге «Морская душа», — кровавые слезы бы падали на землю из раскаленных жерл, посылающих снаряды на головы друзей, братьев, моряков — людей, презирающих смерть во имя Победы!»
Так выполнили свою клятву офицер Пьянзин и его боевые друзья. Защитники высоты дорого отдали свои жизни. На подступах к батарее в дни июньского штурма нашли себе могилу более 500 фашистов.
А. Ушаков
«За Волгой земли для нас нет». В. Г. Зайцев. А. Ушаков
1047-му полку 284-й стрелковой дивизии дан приказ — выбить гитлеровцев с высоты Мамаева кургана. По позициям врага ударили «катюши». И полк пошел в атаку. С винтовкой наперевес Василий Зайцев вместе с другими взбежал по косогору, с которого хлестал свинцовый ливень. Он знал: любой ценой врага надо выбить.
Герой Советского Союза В. Г. Зайцев
В траншеях началась яростная рукопашная. Бойцы заняли высоту. Ее пришлось удерживать воинам 284-й стрелковой. В течение пяти суток гитлеровцы обрушивали на них бомбы и снаряды, предпринимали бесчисленные танковые атаки, но дивизия яростно сопротивлялась. Некоторые участки по нескольку раз переходили из рук в руки. В один из этих дней, в минуту затишья, друг Зайцева Михаил Масаев, наблюдавший за противником, крикнул: