Победитель получает все (сборник)
Шрифт:
– Ты права, - согласился Хок.
Они на мгновение замерли, прислушиваясь к тишине. Дом, как и все старые дома, был полон звуков: что-то поскрипывало, потрескивало. По-прежнему нестерпимо жарко. Хок положил руку на рукоятку своего топора, стоявшего рядом с креслом. Слишком много необъяснимого в этом деле. Он чувствовал, что ночь еще преподнесет им немало сюрпризов.
Время шло, и наконец воцарилась полная тишина. Обитатели дома или заснули, или тихо сидели в своих комнатах, дожидаясь утра. Холл и коридор пусты, никаких теней на стенах. Вдруг одна дверь бесшумно отворилась, и из комнаты выглянул Эдвард Боумен. Единственная масляная лампа на стене заливала коридор мягким золотым светом. Никого. Боумен
Кэтрин стремительно бросилась к нему и так судорожно сжала его в объятиях, что у него перехватило дыхание. Она спрятала лицо у него на плече, стараясь забыть все, что случилось в этот день. Он успокаивающе погладил ее: спустя мгновение она уже пришла в себя. Боумен улыбнулся.
– Ты рада мне, Кэт?
Она подняла лицо и жадно поцеловала его.
– Я так боялась, вдруг ты не придешь сегодня! Ты очень нужен мне, Эдвард! Особенно сегодня. Ты необходим мне сегодня!
– Все хорошо, Кэт, я с тобой.
– Но если нас заметят…
– Не заметят. Не увидят, пока мы осторожны.
Кэтрин наконец оторвалась от него и присела на край кровати.
– Осторожны… Ненавижу это слово. Почему мы всегда должны оставаться начеку, всегда должны дважды подумать, прежде чем что-то сказать или сделать? Сколько такое положение будет продолжаться, Эдвард? Когда наконец мы сможем открыто быть вместе? Я хочу тебя, любовь моя, я мечтаю, чтобы ты оставался со мной всегда, всегда, всегда…
– Потерпи немного, - успокоил ее Боумен.
– Совсем чуть-чуть, пусть утихнут разговоры. Немного терпения…
– Ненавижу терпеть!
Эдвард предостерегающе показал ей на стены. Кэтрин кивнула и понизила голос. Недоставало, чтобы их услышали, а стены в этом доме очень тонкие.
– Эдвард, Стражи сказали тебе о том, кто убил Вильяма?
– Конкретно нет, но они окажутся полными идиотами, не обвинив нас с тобой. О нас давно сплетничают, и смерть Вильяма нам выгодна.
– Мы и убили его в некотором роде…
– Что?
– Боумен ошеломленно взглянул на нее.
– Кэтрин, ты не…
– Вильям убил себя сам, - ответила Кэтрин.
– Я… я рассказала ему о нас.
– Что ты наделала!
– Я должна была! Я больше не могла жить во лжи. Я объяснила ему, что он мне дорог, всегда останется дорог, но я люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж. Я предложила обдумать вариант, удобный для него, чтобы не навредить его карьере. Но я настаивала на разводе. Сначала он и слушать не хотел, а потом… Потом сказал, что любит меня и не отпустит. Я продолжала настаивать на своем, и тогда он сказал, что убьет себя, если я уйду.
– Господи!
– прошептал Боумен.
– И ты думаешь, Вильям…
– Да. Я уверена - он покончил с собой. Наверняка он умер из-за нас.
– Ты кому-нибудь говорила об этом?
– Конечно, нет. Но это еще не все, Эдвард, я…
Она внезапно замолчала, посмотрев на дверь. По коридору кто-то крался. Вскочив, Кэтрин прижалась, к Эдварду. Оба прислушались. Шорох повторился - легкие, крадущиеся шаги, замирающие вдали, словно кто-то вышел из коридора. Боумен нахмурился. Шаги очень странные… Кэтрин попыталась промолвить что-то, но он остановил ее, прижав палец к губам. Они снова прислушались - тишина.
– Кто-нибудь заметил, как ты сюда входил?
– Ни одна душа. Я действовал очень осторожно. Наверное, Стражи обходят дом, а может, кто-то из гостей пошел в ванную. Кто бы это ни был, он уже исчез. Мне лучше вернуться к себе.
– Эдвард…
– Я не могу остаться, Кэт. Не сегодня и не здесь. Слишком рискованно. Встретимся утром.
– Хорошо, - согласилась Кэтрин, - тогда до утра.
Она поцеловала его и приоткрыла дверь. Коридор пуст. Боумен бесшумно выскользнул из комнаты. Кэтрин закрыла дверь, и он мгновение стоял неподвижно, привыкая к полумраку, потом двинулся к своей комнате и вдруг замер, услышав за спиной слабый шаркающий звук. Он обернулся - никого. Коридор абсолютно пуст, только у лестницы сгущались тени. Но запах? Боумен почувствовал сильный, резкий, мускусный, пугающий запах. Он вытащил из-за голенища сапога длинный тонкий кинжал. Холодная металлическая рукоятка привычно прикоснулась к ладони. Он никогда не уклонялся от дуэлей и ни одной еще не проиграл. Ему хотелось встретиться с убийцей Вильяма - тогда бы он насладился местью. Конечно, Боумен не любил Блекстоуна, но всегда восхищался им. Он осторожно шагнул вперед, держа кинжал в руке, но вдруг какое-то ужасное создание возникло прямо перед ним из мрака. Боумен успел лишь вскрикнуть, а потом была только боль. Боль и кровь…
Хок сидел в кресле, когда сверху раздался и мгновенно оборвался страшный крик. Вскочив, он схватил топор и бросился через гостиную. Фишер следовала за ним с мечом в руке. Они поднялись по лестнице. Вначале кричал мужчина, а теперь раздавался женский плач. Хок, перескакивая через две ступеньки, вбежал в коридор.
На полу, скорчившись, лежал Эдвард Боумен, глаза его были широко раскрыты, одежда забрызгана кровью, которая растекалась по ковру. Кэтрин Блекстоун склонилась над телом и громко рыдала, прижимая руки к лицу. Фишер обняла ее за плечи и осторожно отвела в сторону. Кэтрин сначала сопротивлялась, а потом силы оставили ее, она привалилась к стене, слезы медленно катились по щекам. В коридоре появились остальные гости. Полуодетые и растрепанные, они пытались узнать, что произошло. Хок осмотрел валявшийся рядом с убитым кинжал, и, не обнаружив на лезвии следов крови, понял, что нападение оказалось настолько неожиданным, что у Боумена не было возможности сопротивляться, а поэтому не оставалось и никаких шансов на спасение. Шея убитого красноречиво доказывала, что убийца не церемонился.
Сзади послышались шаги. Хок выпрямился и вскочил, сжимая топор в руках. Из глубины коридора возник Гонт.
– Что произошло?
– спросил он, задыхаясь и вытирая пот с покрасневшего лица.
– Убит Боумен, - ответил Хок и быстро огляделся, прикидывая в уме, кого из гостей нет. Кажется, собрались все здесь. Фишер, играя мечом, удерживала их на почтительном расстоянии от тела. Ближе всех находился Доримант, рядом с ним колдунья Визаж; их лица белы как мел. Лорд и леди Хайтауэр в ночных рубашках стояли в дверях своей комнаты. Лорд Родерик обнял жену за плечи, как бы защищая ее. Прямо в коридоре застыл Адам Сталкер, который оказался только в сапогах и брюках, но сжимал в руках меч. Хок взглянул на меч - крови не видно, потом перевел взгляд на самого Сталкера, на шрамы, покрывающие его тело, и, выругавшись про себя, отвел глаза.
– Сейчас же все спускайтесь вниз, - приказал Хок.
– В такой обстановке мы работать не сможем. Держитесь вместе и ни в коем случае не отходите друг от друга. Не спорьте, быстро, идите в гостиную! Не паникуйте понапрасну, главное - никому не оставаться одному. Гонт, а вы задержитесь на минуту.
Переглядываясь и перешептываясь, все пошли вниз. Лорд и леди Хайтауэр поддерживали Кэтрин. Она уже перестала плакать, но лицо ее оставалось бледным и отрешенным. Хок остановил Сталкера.
– Я должен забрать ваш меч, сэр.