Победитель получает все
Шрифт:
Я молча уставился на него.
— Джо прав, — подтвердила Люси. — Вы двое уже попали в кадр и причиняете массу неприятностей. С Лестером возникли проблемы, и это было еще одной неприятностью. Возможно, Тедди и Джонатан зажаты в такие тиски, что готовы пойти на что угодно.
— Значит, Тедди, получив деньги назад, тотчас же переводит их в Бразилию, оставаясь в тюрьме, — ухмыльнулся я. — А Джонатан вроде как ни при чем. Затем, если Тедди освобождают под залог, он делает ноги. Тедди получает свободу, а Грин будет отрицать, что знал о готовящемся побеге.
—
— Какое у нас замечательное правосудие, — пробурчал Пайк.
— Черт побери, — пробормотал я.
Я поднял руку, и Люси ударила ладонью по моей ладони. Похоже, мы наконец что-то нащупали.
— И здесь уж ничего не поделаешь, — заметил Джо.
— Господи, какой же ты зануда! — поморщился я.
Джо посмотрел на меня, затем встал и подошел к Люси.
— Вы завтра улетаете?
— Да, улетаем. Утром.
Пайк повернулся ко мне, хотя обращался он к Люси:
— Он будет по тебе скучать. После Луизианы он совсем зачах.
— Зачах? — переспросил я.
— Мне нравится, когда люди чахнут, — улыбнулась Люси.
— Ты с ума сошел. В последний вечер перед отъездом забиваешь Люси голову этим дерьмом, — хмуро посмотрел на меня Джо.
— Спасибо, Джо, — приподнявшись на цыпочках, чмокнула его в губы Люси.
— Пока, Бен, — окликнул Джо Бена.
— Пока, Джо. Надеюсь, ты приедешь к нам в гости, — перегнувшись через спинку дивана, улыбнулся Бен.
Джо помахал ему рукой и, еще раз оглянувшись на Люси, направился к двери. Кот, увидев, что Джо уходит, быстро сбежал вниз по лестнице и выскользнул вместе с ним. Родственные души.
Когда Джо ушел, Люси обвила меня руками.
— Он такой милый.
— К Джо Пайку не слишком применимо слово «милый».
— Он тебя очень любит.
— Джо — отличный парень.
— Я тоже тебя люблю, — сказала Люси.
— Знаю.
Я обнял ее и привлек к себе. Оторвал от пола, и мое сердце наполнилось радостью. На какое-то мгновение мне показалось, будто я растворяюсь, превращаясь в тень, и если не ухвачусь за Люси, то вообще исчезну.
— Хочешь совершить какое-нибудь безумие? — спросил я. Кажется, шепотом.
— Да.
— Хочешь совершить какую-нибудь глупость? — спросил я уже громче.
— О господи, жду не дождусь.
— Эй, а можно мне тоже к вам присоединиться? — окликнул нас Бен.
— А то как же, приятель, — ответил я.
Я опустил Люси на пол, после чего мы все дружно сварили какао и уселись на террасе, наслаждаясь прохладным ночным воздухом и под песни койотов вспоминая время, проведенное вместе.
Мы проговорили допоздна, затем Люси уложила Бена спать, и мы посидели еще немного, но уже молча. Мы просто держались за руки, чувствуя себя в безопасности в стенах моего дома, и делали вид, что завтрашний день никогда не наступит.
Глава 31
На следующий день в девять часов утра я отвез Люси и Бена в международный аэропорт Лос-Анджелеса. Мы вернули ее машину в агентство проката, затем сидели в зале ожидания до тех пор, пока не объявили посадку на самолет, после чего я стоял с ними в очереди до ворот, а дальше меня уже не пустили. Я остался стоять у ворот, провожая Люси и Бена взглядом, но тут деловитая молодая женщина в аккуратной форме сказала, что я загораживаю выход, и попросила отойти в сторону. Я подошел к большому окну и отыскал взглядом самолет, стараясь рассмотреть Люси или Бена в иллюминаторе, но тщетно. Наверное, их места были с другой стороны. Утром мы говорили только о ничего не значащих пустяках типа: «Сегодня все небо затянуто тучами, правда?», «Да, но часам к десяти все рассеется», «Черт побери, я забыла позвонить в авиакомпанию и заказать “фруктовую тарелку”». Наверное, тем самым мы старались смягчить горечь расставания. Старались притвориться, что хоть мы и возвратимся каждый к своей жизни, в этом нет ничего болезненного и грустного.
Когда тягач потащил самолет от трапа к взлетно-посадочной полосе, я пробормотал:
— Проклятье!
Рядом со мной стоял пожилой мужчина с палочкой, сутулый, с залысинами, в тонкой хлопчатобумажной рубашке и мешковатых стариковских брюках, вздернутых слишком высоко.
— Расставаться всегда нелегко, — согласился он.
Я кивнул.
— Жена и сын? — продолжал мужчина.
— Знакомые.
— А я провожаю внуков, — покачал он головой. — Они приезжают два раза в год из Кливленда. Я сажаю их на самолет и не могу избавиться от мысли, что больше никогда их не увижу. Самолет разобьется. Меня хватит удар, — сказал он и, не дождавшись моего ответа, продолжил: — Я уже далеко не молод. Смерть подстерегает на каждом шагу.
Я поспешно пошел прочь. Жаль, нельзя привлечь человека к ответственности за попытку заразить плохим настроением.
Джо подобрал меня у выхода из здания аэровокзала, и мы направились прямиком к дому Луизы Эрл. Оставив машину на улице, мы снова поднялись на крыльцо, снова звонили и стучали в дверь. У меня мелькнула мысль, что если так будет продолжаться и дальше, на дереве скоро, вероятно, образуется вмятина. Я надеялся, что миссис Эрл вернулась домой, однако окна по-прежнему оставались зашторенными, и дома было темно. Не было никаких признаков того, что Луиза Эрл возвращалась домой и снова ушла. Пока мы в растерянности стояли на крыльце, из соседнего дома вышла миссис Харрис и возбужденно махнула нам рукой.
— Похоже, она чем-то встревожена, — заметил Пайк.
— Да.
Мы подошли к миссис Харрис. По выражению ее морщинистого лица я сразу же понял, что она чем-то сильно напугана. Старушка нервно заламывала руки.
— Этот мужчина возвращался сегодня утром, — с ходу начала она. — Я сперва подумала, что это молочник, так рано они приехали.
— Они?
— Их было трое. Они быстро направились к дому Луизы и сразу же завернули за угол. Зашли с тыльной стороны.