Победитель получает...
Шрифт:
— Они вернулись?
— Не все… — выдохнул Мудр. — Из наших — Бур вернулся, а брат его сгинул в Мёртвом Лесу. Из других нор с ними ходили лесовики — двое вернулись, а трое… нет. Страшен Мёртвый Лес, полон опасностей, нам неведомых, непонятных… Бур и рассказать как следует о нём не может… Как рассказать о невиданном, неслыханном? Раньше ведь Бур познающим был, а после того не смог более… Теперь он во всём видит злое, потому что зло Мёртвого Леса осталось в его глазах, в его мыслях… Ты не держи на него зла за то, что он вчера сказал… Сильно горюет Бур по брату, себя винит, что не уберёг
— Я понимаю, — горячо закивала до слёз тронутая этим рассказом Маша. — А что дальше было?
— Дальше… — Мудр снова вздохнул. — Ещё зимой показалось нам, что пильщиков стало больше, но тогда никто не догадался, что это может быть из-за Мёртвого Леса. Пришло тепло, снег сошёл, и деревья стали гибнуть одно за другим. Почти все наши древесные поля, — Мудр повёл лапой вокруг и указал вверх, где находился следующий этаж мшистой равнины, держащейся на переплетённых ветвях, — оказались разрушены, подточены. Чтобы возвести новые, нужно много, очень много сезонов! Про труды я и не говорю, мы готовы трудиться столько, сколько нужно, но наш живой Лес не может расти так быстро, как тот — Мёртвый…
— Нас тогда спасли от голода другие Норы, хоть они и думали, что пильщики расплодились из-за нашей небрежности. Мы искали гнёзда пильщиков — искали без устали, забыв о Мёртвом Лесе, но гнёзд было немного. Их было столько же, сколько и всегда, сколько нужно для здоровья Леса. Но многие лесовики видели пильщиков чаще, чем обычно, и мы уничтожали гнёзда, думая, что где-то есть другие, что пильщики нашли новые укрывища для своих гнёзд, которые мы пока не можем отыскать.
— А на другой год оказалось, что пильщиков осталось слишком мало, и из-за этого Лес стал болеть… Мы потеряли часть Леса, ведь прежде он доходил до самых Холмов. Две наших норы оказались разрушены полностью, — и вот эту, уже третью — нам пришлось оставить. Поля здесь погублены пильщиками, которых снова стало слишком много. Но как только мы начинаем уничтожать их, они исчезают вовсе…
— Мы долго не могли понять, как такое возможно, но наконец поняли… Я не буду рассказывать, как мы узнали то, что знаем теперь, и как догадались о том, о чём теперь догадываемся. Слишком долго, да и ни к чему вам это… — Мудр помолчал немного.
— Всё это время нас донимали не только бедствия, но и страхи перед непонятными существами, которых позже мы назвали оборотнями, а потом — бездушными. Поначалу многие думали, что это духи, ведь они могут принимать любой вид и форму, думали, что мы прогневали Лесного Духа, но потом решили, что Дух Холмов, взрастив Мёртвый Лес, напал на Духа Леса.
— После мы поняли, что существа, принимающие любой вид, не духи. Они состоят из плоти, как и мы, но плоть эта не имеет своей формы, как предначертано от века Великими Духами всем, обитающим на нашей земле, под землёй, на деревьях и в воздухе, на холмах и в реках.
— Мы решили, что у оборотней нет души, потому и тела их неустойчивы, как дуновение ветра, ведь душа сообщает телу, кем ему быть. Это оборотни обращались пильщиками и губили наш Лес, а потом, когда мы разоряли гнёзда настоящих пильщиков, они уходили или обращались кем-то другим, и тогда Лес страдал от болезней, ведь пильщики ему необходимы. И даже мы,
— Бездушные приходят из Мёртвого Леса, и мы не знаем, что нам с ними делать… Потому мы и начали сбрасывать их в ямы, когда нам удаётся их поймать. Мы держимся от ям подальше, иначе бездушные обращаются в тех, о ком нам случится подумать или вспомнить.
— Уже были случаи, когда они обращались в смертов и набрасывались на лесовиков. Несколько лесовиков были тяжело ранены… Смерты — очень опасные хищники, но их немного и, благодарение Духу Леса, нам удаётся обходить их стороной, да и они обычно предпочитают более лёгкую добычу, но тут…
— Больше никто из нас не чувствует себя в безопасности — даже днём, когда все смерты спят. В Извилистой Норе — к северу отсюда, ребёнок подобрал маленького синехвостого летуна. Это было как раз тогда, когда синехвостые учатся летать и, случается, падают. Когда летуна увидели взрослые, что-то показалось им подозрительным, и он начал меняться. Тогда лесовики вспомнили о бездушных оборотнях, а потом, в недобрую минуту, и о смертах, и оборотень стал смертом и кинулся на детей…
— К счастью, охотники были рядом и вовремя поймали его сетью, иначе могла приключиться большая беда… А однажды молодой лесовик из Глубокой Норы со страху представил что-то невиданное — огромное и жуткое — и оборотень стал таким и едва не затоптал его…
— Мы не знаем, что нам дальше делать, ведь становится всё хуже. Оборотней непросто поймать, и мы теперь только и делаем, что ищем и ловим их, охраняем детей сильнее, чем прежде, строим новые норы, устраиваем новые мшистые поля, взамен погубленных.
— В этом году будет плохой урожай — некому ухаживать за мшистыми полями, некому собирать плоды и орехи. Скоро пильщики начнут вить гнёзда на зиму, но мы не знаем, что с ними делать. Будет ли их снова слишком много или слишком мало? Что бы мы ни делали, становится только хуже…
— Уже во многих Норах говорят, что надо уничтожать оборотней огнём, как уничтожают ветки, поражённые сухой гнилью, чтобы болезнь не погубила других деревьев. Говорят, что оборотни бездушны, и значит Великий Дух Жизни не прогневается на нас за это… Они считают, что тогда другие оборотни испугаются и не пойдут к нам.
— Но как могут они испугаться, если они действительно бездушны? — Мудр сокрушённо покачал головой. — Если бы знать наверняка… Если у них есть страх, значит они ощущают боль, хотят жить, как все живые существа, созданные Духом Жизни. А если не стремятся они сохранить свою жизнь и не чувствуют боли, тогда мы напугаем только самих себя и нанесём урон нашим душам, потому что не знаем мы точно — бездушны они или нет.
— И ещё… мне кажется, что не по своей воле идут они к нам и не дают нам покоя… — Мудр опустил голову, словно ему было неудобно за это последнее предположение и он ожидал, что его поднимут на смех.
— И ничего не кажется! — фыркнул Куся. — Конечно, не по своей!
Мудр вздрогнул, посмотрел на Кусю, на Машу.
— Он говорит, что вам не кажется, они и правда не по своей воле идут, — перевела Маша.
— А по чьей? — оживлённо спросил лесовик.
Куся потряс головой и отвернулся.