Победитель забирает все
Шрифт:
– Я так думаю, прокуратура будет заниматься и ГУВД. Но мы можем работать по отдельному поручению. Так, давай думать, кому была выгодна смерть Потехина?
– Претендентам на его место. И прежде всего господину Святозарову.
– И тем, кто за ним стоит, – добавил Сергей.
– А кто за ним стоит? Я так понял, он оплачивает расходы по выборам из своего кармана. Он фактический владелец фабрики, деньги у него есть. И, как мы видим, у электората он пользуется достаточным авторитетом, чтобы составить конкуренцию Потехину.
– Но ведь он неглупый
– Логично. Но у преступников своя логика. Они обычно делают и только после думают… Ладно, будем ждать результатов экспертизы, а потом уже делать выводы.
Сергей почему-то был уверен, что в крови погибшего мэра будут обнаружены наркотические или психотропные вещества. Но экспертиза ничего не показала. Даже следов алкоголя не выявили. Тогда с чего бы это Потехин стал сходить с ума? Может, повредился рассудком на почве нервных переживаний?
Техническая экспертиза дала заключение по автомобилю мэра. Технических неисправностей на момент столкновения выявлено не было… Но с этим понятно. Имелись показания свидетелей, из которых было ясно, что Потехин гнал, как на пожар. В таком запале не мудрено было попасть в аварию и на исправной машине. Но ведь что-то заставляло его лихачить?
Как и ожидалось, гибель мэра вызвала широкий общественный резонанс. Из Москвы прибыла специальная группа в составе представителей Генеральной прокуратуры и главного следственного управления МВД. Но никто не мешал руоповцам проводить свое собственное расследование.
Сергей хотел встретиться с господином Святозаровым, но того и без него рвали на части. В свободное от допросов время он был занят в основном тем, что со всех колоколен вещал о том, что к смерти мэра не имеет никакого отношения. Но ему не особо-то и верили…
Досталось на орехи и капитану Никольцеву. Ему доверили охрану мэра, а он так халатно отнесся к делу. Не должен он был выпускать Потехина из квартиры в тот роковой для него день. Никольцева отстранили от должности старшего опера «убойного» отдела ГУВД, где когда-то служил и сам Сергей, отправили под домашний арест.
Нельзя сказать, что Никольцев встретил старого знакомого с распростертыми объятиями. Но и нос от него воротить не стал.
– Как чувствовал, что в жопе окажусь, – криво усмехнулся капитан. – Ты же сам в «убойке» служил, знаешь, чем мы занимаемся. Ну какие мы охранники?
Сергею вовсе не хотелось втягиваться в эту риторику.
– Ты мне скажи, кто угрожал Потехину? – прямо спросил он.
– Да никто ему не угрожал! Крыша у мужика ехала… Сам, наверное, в эфире его видел.
– И давно это у него началось?
– Да с октября, говорят. Сначала так, по мелочи, чудил. А потом эта мания преследования. Никто ему не звонит, никто не угрожает, а он с пеной у рта доказывает, что его только что пообещали убить.
– Может, в самом деле угрожали?
– Да нет же! Глюки у него были… Предваряю твой вопрос. Не кололся, не курил, колеса не глотал. Его же в больницу забирали, ну, на обследование. Кровь на анализ брали. С кровью-то все нормально было, а вот с чердаком проблемы. Хотя нет, пока в больнице лежал, все нормально было. А как на работу вышел, снова началось. То в кабинете у него кто-то хозяйничал в его отсутствие. То телефонные звонки с угрозами. То в квартиру кто-то ломится. А потом это заявление в эфире, на Святозарова наехал почем зря… Мы его потом домой повезли. А он упирается. Бесы, говорит, по квартире бегают…
– А ты сам бесов не видел? – усмехнулся Сергей.
– Шутишь, да? Вообще-то квартирка у него большая, бесам было бы где развернуться. Холл огромный, четыре комнаты. А мебель какая – закачаешься! Ну, так на то он и мэр, чтобы так жить. Жил, жил – сначала из ума выжил, а потом и совсем того. Вот несправедливость какая. Он чудил, а я разгребай… Ладно, зато голова теперь не болит.
– За Потехина?
– Ну, и за него тоже… Понимаешь, в чем дело, когда у него дома долго находишься, голова болеть начинает. Ну, не так чтобы очень, но неприятно. На свежий воздух выходишь, тоже болит, но мало-мало проходит…
– Просто голова болела? – насторожился Сергей. – А бредовых идей не возникало?
– Чего не было, того не было.
– А у Потехина голова не болела?
– Жаловался, да. Цитрамон пачками глотал.
– Так, понятно.
И хотя ему еще ничего не было понятно, у него возникло непреодолимое желание побывать в квартире покойного мэра. Было у него такое чувство, что его вдова прояснит ситуацию.
Мадам Потехина была или, вернее, пока еще оставалась особой повышенной важности. К ней в гости просто так не заявишься. Как минимум, нужна была предварительная договоренность. Сергей связался с ней по телефону, с трудом, но все же договорился о встрече.
Семья Потехина обитала в так называемом номенклатурном доме. Его построили в первой половине восьмидесятых для партийных и советских чинов. Центр города, обнесенный железным забором двор, охранник у ворот, в подъездах консьержи. Чувствовалось, что этому дому уделяли особое внимание. Как-никак здесь жил мэр города. Жил…
Чтобы пройти мимо охранника у ворот, хватило одного удостоверения. Консьерж в подъезде дополнительно связался по телефону с Тамарой Алексеевной, спросил, ждет ли она майора Комиссарова. Оказалось, ждет.
Она сама открыла Сергею дверь. Пышнотелая крашеная блондинка лет сорока. Лоб прикрывала черная траурная лента. Болезненное выражение лица. И возбужденный, с безуминкой, взгляд. Женщина смотрела на Сергея с каким-то непонятным подозрением. Пришлось предъявить удостоверение.
– Ну, входите, – неохотно пропустила его в дом мадам Потехина.
Квартира в самом деле большая. Роскошный евроремонт – судя по всему, произведен совсем недавно. Мебель дорогая. Но мрачно здесь. По дому осязаемо витал траурный дух. Неудивительно – еще и трех дней не прошло, как похоронили хозяина.