Победитель забирает все
Шрифт:
С документами у него был полный порядок. Но в гостинице он селиться не стал. Если его начнут искать в Москве, то с легкостью пробьют по базе данных. Прямо в аэропорту он вышел на тетку с объявлением о сдаче квартиры. Сто пятьдесят долларов за однокомнатную квартиру, и не в месяц, а за сутки. Грабеж средь бела дня. Но делать нечего, пришлось расставаться с купюрами.
Билет на поезд до Омска и на самолет до Москвы, дорожные расходы, взятка паспортистке, теперь вот московская квартира… Денег осталось всего ничего. Но у него был доступ к ячейке,
Из банка с ценной добычей в зубах он отправился на ближайший вокзал. Там нашел бабульку-риелторшу, снял у нее жилье на трое суток. В старую квартиру возвращаться не стал. Мало ли что…
В обменном пункте он перевел часть денег в рубли. Ему нужна была машина, поэтому Сергей отправился на авторынок, где, не торгуясь, приобрел с рук почти новую «десятку». С оформлением проблем не возникло, поскольку продавец был не прочь отдать машину по доверенности.
Весь вечер он посвятил изучению документов. Список акционеров – адреса, какая доля и какой компании за кем закреплена. Договора, расписки, сертификаты акций, завещания…
Горбылев пытался уверить Сергея в том, что ему никак нельзя присвоить эти акции себе. В состав акционеров компаний он войти не может, к тому же его держал на привязи драконовский договор, заключенный в колонии. Как бы держал… Но договор этот легко можно было оспорить в суде, поскольку подписан он был еще не состоявшимся владельцем акций. И в состав акционеров предприятий можно войти при большом желании. Или хотя бы продать пакеты акций тому же «Пантеону» за бешеные деньги. Или какой-нибудь другой холдинговой группе.
Но Сергей не собирался мутить воду. Он сдержит слово, данное Горбылеву. И получит свои десять миллионов. Десять миллионов! Невероятно огромные деньги!!! И если раньше Сергея беспокоила мысль, что Горбылев – просто-напросто сумасшедший, выдающий желаемое за действительность, то сейчас он уже не сомневался в его кредитоспособности. Полученный пакет секретных документов сфокусировал фантастический прожект в реальную перспективу. Но сколько еще работы предстоит, чтобы эту перспективу обратить в достигнутую цель…
И Сергей взялся за работу. Начал он ее с изучения Москвы. Сначала он изучал ее по карте. Огромный город, но схема дорог довольно-таки простая. Садовое кольцо – солнце, шоссе – тянущиеся от него лучи, связанные между собой Третьим транспортным кольцом, а затем и Кольцевой автострадой. Пользуясь этой схемой, достаточно просто было ориентироваться в паутине улиц. Но то, что гладко было на бумаге, на деле обернулось «оврагами». Движение по Москве оказалось очень запутанным. Едешь по шоссе, надо повернуть налево, а нельзя – сплошная линия. И тянуться эта линия может сколько угодно долго.
Но Сергей не унывал. Знал, что рано или поздно опыт придет.
Для начала он взялся за подпольного «миллионера», «владевшего» десятью процентами акций «ГТС». Перед тем как навестить пенсионера, он нашел нотариуса, авансом оплатил его рабочий день, вместе с ним составил договор передачи прав на свое имя и повез его в Химки. В пути заплутал, но в конце концов нашел адресата.
Быков Алексей Семенович жил в пятиэтажке времен Хрущева. На двери в подъезд кодовый замок. Пришлось Сергею ждать, когда дверь откроет кто-то из жильцов. Нотариуса он оставил в машине. Пусть пока отдыхает.
Сергей допускал мысль, что адресат выбыл из квартиры в связи с переездом на погост. Вроде бы по завещанию акции отходили Горбылеву. Но ведь Быков запросто мог составить новое завещание, которое лишило бы юридической силы старое… Но больше всего он боялся узнать, что Алексей Семенович уже продал «свои» акции тому же «Пантеону».
Но владелец акций был жив. Сам лично открыл Сергею дверь. Только в квартиру никак не хотел пускать. Открыл дверь лишь после того, как ознакомился с генеральной доверенностью и приложенным к ней паспортом.
– Так вы от Трофима Трофимовича? – скороговоркой спросил он.
Старику недавно исполнилось шестьдесят два года. Но выглядел он хорошо. Подтянутый, энергичный, в глазах жажда жизни.
– Сами видите, что от него.
– Сейчас-сейчас…
Быков выудил из секретера бумагу с образцом росписи Горбылева. Сверил ее с росчерком пера на доверенности. Сличал долго, под лупой.
– Вы случайно не в милиции служили? – спросил Сергей.
– Нет, а что?
– Думал, мы с вами коллеги.
– А вы из милиции? Где ваше удостоверение?
– Я раньше служил в милиции. А затем был осужден. Бандита при задержании застрелил. А у нас такое государство, что бандитов стрелять никак нельзя.
Сергей знал, где у стариков находится слабое место. Хлебом их не корми, дай только про политику поговорить. Но не в светлых, а в самых темных тонах… Не удивительно, что Быков мгновенно подхватил разговор.
– Да какое ж это государство? Разве ж это государство? Разграбили все, распродали. Ничего святого нет. Вот раньше!..
Сергею пришлось выслушать целую лекцию о том, что было раньше. Хорошо, что Алексей Семенович говорил скороговоркой, а то бы монолог затянулся часа на три.
Сергей слушал терпеливо, внимательно. Кивал так часто, что устала шея. Зато расположил к себе пенсионера. Да и пар дедушка сбросил. А то, когда у человека много пара, может крышу нечаянно сорвать да еще и в самый неподходящий момент.
– Так вы в тюрьме сидели? – вспомнил вдруг Быков.
У него уже не было ни сил, ни желания подозревать Сергея в преступных намерениях.