Победитель забирает все
Шрифт:
Сергей и не думал присматривать за ним, оберегать его от невзгод. И в ментовской зоне принцип «каждый за себя» был актуальным. Да и не нанимался он никому в няньки.
В общем-то, Трофим Трофимович и не нуждался в его покровительстве. Он избрал правильную линию поведения. Держался в тени, ни к кому ни с какими расспросами не лез, ничего ни у кого не просил, следил за внешним видом. Фактически его никто не замечал. И, видимо, это его вполне устраивало.
Но все же наступил момент, когда Горбылева заметили. Пронюхал кое-кто, что
Как-то перед отбоем Сергей обнаружил Трофима Трофимовича в компании двух бывших ментов, севших за решетку за превышение служебных полномочий – один подвыпившего гражданина избил, другой чуть не убил проститутку, которая отказалась ему платить. Уважением на зоне они не пользовались, но это не мешало им строить из себя крутых парней.
Горбылев не производил впечатление азартного человека. Люди с таким складом характера, как у него, не очень-то жалуют карточные игры. Но если такого завести, то остановить невозможно.
Панас и Рыжий уговорили Трофима Трофимовича сыграть с ними в карты. Велосипед изобретать они не стали – прибегли к старому как мир шулерскому приему. Сначала позволили Горбылеву выиграть, и когда тот вошел в азарт, начали медленно его «раздевать».
Сергей не должен был вмешиваться. Да он и не хотел лезть не в свое дело. Просто подошел к шконке, в районе которой кипели нешуточные страсти. Какое-то время просто наблюдал за Горбылевым. Но когда тот стал ставить на кон долговые расписки, решил остановить игру. Он ничего не говорил, не подавал никаких знаков. Просто вперил в лоха высоковольтный взгляд. И в конце концов Горбылева проняло. Разряд электрического тока пробежал по его извилинам и заставил его думать головой, а не тем местом, на котором он сидел.
– Все, я пас! – сказал он и положил карты.
– Э-э, Трофимыч, ты чего? – возмутился Панас. – Тебе такая карта прет!
– Как же прет? Я уже больше десяти тысяч проиграл.
– Так это, отыграешься! – увещевал его Рыжий. – Еще и нас на бабки поставишь.
Но Горбылев уже обрел полную ясность ума. И твердо отказался от дальнейшей игры.
А Сергей отправился в умывальник. Почистил зубы на ночь, окатил себя до пояса холодной водой. Уже собирался уходить, когда появились Панас и Рыжий. Злые, морды перекошенные. Сергея жгут взглядами.
– Э-э, Комиссар, я не понял, ты чо, мазу за лоха держишь, а? – рыкнул Панас.
Он был в таком состоянии, что запросто мог дать волю кулакам. А Сергею никак нельзя было доводить дело до драки. Документы о пересмотре сроков наказания уже готовы были к передаче в суд. И если он сейчас ввяжется в драку, им дадут обратный ход, и прощай тогда условно-досрочное освобождение.
Сергей молчал.
– Комиссар, ты нас на бабки поставил! – озверело смотрел на него Рыжий.
Послать бы на
Но Сергей молчал. Зато дал выход внутренней энергии, которой в нем было с избытком. Он посмотрел на Панаса так, что у того вдруг отпала всяческая охота задирать перед ним нос. И Рыжий присмирел под его убийственно-гнетущим взглядом.
Сергей молча сделал шаг вперед, оттолкнул Панаса плечом и вышел из умывальника. И не услышал вслед ни единого слова…
С тех пор к Горбылеву никто не приставал. Более того, среди зэков распространился слух, будто Сергей взял его под свою личную опеку.
Суд вынес положительное решение – Сергею сократили срок лишения свободы с девяти до шести лет. Через три дня Сергей должен был выйти на свободу в порядке условно-досрочного освобождения. Он сдавал должность своему преемнику, готовил к передаче кабинет. Хлопот невпроворот. Приятных хлопот.
Он никак не ожидал появления Горбылева в своем кабинете. Но когда тот появился, удивления не выразил. Возможно, человек пришел поблагодарить его за проявленное участие.
– Сергей Андреевич, у меня к вам очень серьезный разговор, – с порога предупредил его Трофим Трофимович.
– Если очень серьезный, то не сейчас. Очень серьезный разговор требует много времени. А времени у меня в обрез, так что извините… Давайте как-нибудь в другой раз поговорим.
– Вы же освобождаетесь – другого раза может не быть. А у меня к вам очень важное дело.
– Очень серьезный разговор, очень важное дело… А что сейчас может быть для меня важнее, чем свобода? – улыбнулся Сергей.
– А что на свободе собираетесь делать?
– Была бы свобода, а все остальное приложится.
– Это вы сейчас так говорите. А когда окажетесь там, по ту сторону колючки, небо в овчинку может показаться. С работой возникнут проблемы.
– Не возникнут, – не очень уверенно сказал Сергей. – Я на завод буду устраиваться. А там рабочие руки нужны.
– У вас какое образование?
– Высшее юридическое.
– И с таким образованием в рабочие…
– А что делать?
– Принять мое предложение, вот что делать.
– Это какое такое предложение? – насторожился Сергей.
Горбылев инстинктивно оглянулся по сторонам – как будто боялся, что их могут подслушать.
– Я хочу, чтобы вы стали моим деловым представителем, – тихо, но внятно сказал он.
– Деловым представителем, интересно… И что я должен делать?
– Спасти мои деньги.
– Всего-то?
– Я не шучу. Дело очень и очень серьезное. Возможно, опасное для жизни.
– О! Звучит обнадеживающе!
– Напрасно иронизируете. Сергей Андреевич, я долго наблюдал за вами. Я убедился, что вы честный, порядочный человек.