Победитель забирает все
Шрифт:
Как падал поверженный враг, Сергей не видел. Он отражал атаку набросившихся на него телохранителей. Блок, удар, уход, снова блок, удар, удар… Точным пробивным ударом в солнечное сплетение он свалил одного противника. Но не успел отреагировать на ответный удар второго. Чугунной крепости кулак с силой опустился на его голову.
На ногах Сергей удержался, но перед глазами все поплыло. Такое ощущение, будто душа отделилась от тела. И еще удар. И еще…
Сергей упал, а его продолжали бить. Ногами. В голову. В живот. В пах. Он как мог закрывался,
Еще бы чуть-чуть, и его бы просто-напросто забили до смерти. Но, видимо, судьбе было угодно, чтобы он остался жив. Глебов вошел в палату через дверь, но казалось, что спустился с небес. Он сразу понял, что происходит. И сразу в бой. Могучими ударами размазал по стенке одного цербера. Его спутники скрутили второго.
Сергей видел, как Глебов склонился над ним. Картинка мутная, качающаяся, в красных мушках. А потом был черный провал…
В себя он пришел на своей койке. Даша на месте – в кресле возле кровати. Глебов тоже в палате – полулежит на диване, смотрит телевизор. Соломина нет. И псов его след простыл. За окнами темно.
Даша просияла, когда увидела его с открытыми глазами.
– Очнулся, ну наконец-то!
– Долго же ты! – подал голос Глебов.
– И как долго? – прошепелявил Сергей.
Языком нащупал брешь в верхнем ряду передних зубов. «Стоматологи хреновы!»
– Вторые сутки пошли.
– А где Соломин?
– Еле откачали. Ты его чуть не убил…
– Жаль, силенок не хватило.
– Ты не должен был этого делать, – Даша обеспокоенно смотрела на Сергея. – Павел Петрович говорит, что тебя в тюрьму теперь отправить могут.
– Да, такой вариант рассматривался, – кивнул Глебов. – Но ты не волнуйся, мы все утрясли. Я лично с Соломиным говорил. Сказал, что будет война, если он не угомонится. Не скажу, что напугал его до смерти. Но задуматься заставил. Ему сейчас скандалы не нужны. Есть информация, что у него трения с налоговиками…
– Для него это комариный укус.
– Если Кремль поддержит, то да. А если нет? Соломин в политику лезет, это не всем нравится. Сейчас Путин у власти. А с ним у олигархов не все путем. Короче, скандалы ему сейчас не нужны.
– Потому он Кольцова подставил?
– Если Кольцова подставили, то сделали это красиво. Я думал, что сумел замять тот инцидент, когда тебя и Кольцова за драку задержали. Нет, всплыла информация. И факт вашей с ним драки возле казино тоже всплыл… Как следствие, обыск в квартире Кольцова. И машину его обыскали. Нашли взрывное устройство. Кольцов все отрицает. Божится, что не имел к тебе никаких претензий. Но все факты против него.
– А Соломин в стороне?
– В стороне. Зато последний раунд остался за нами. Ты его в нокаут отправил. А я бой остановил. Но успокаиваться рано. От Соломина всего можно ожидать. Пришлось клинику под усиленную охрану брать. Все ходы-выходы перекрыл. А сам вот пост «номер один» принял, – улыбнулся Глебов и похлопал по кожаному подлокотнику дивана.
– И
– Будем ждать, пока Горбылев не освободится. Тем более что недолго ждать осталось. И ты к тому времени на ноги встанешь… С Соломиным тебе не ужиться. Так что я посоветовал бы тебе из Москвы уехать. Куда-нибудь в глушь. А еще лучше, за границу.
– Нехорошо от врагов бегать, Павел Петрович.
– А придется. Ты теперь не только за себя в ответе. Ты за Дашу в ответе. Она с тобой хочет остаться…
Сергей вопросительно посмотрел на Дашу.
– Это правда?
– Если примешь, – совсем невесело сказала она. – Из меня же песок сыплется.
– Соломин – псих. И ты это прекрасно знаешь. У него у самого песок вместо мозгов. Ты самая красивая. И самая молодая. И я тебе уже говорил, что готов простить Соломина, лишь бы ты была со мной.
– А я говорила, что Соломин не отдаст мне детей. И он их мне не отдаст. Я здесь, а Игорек и Леночка дома, с отцом. И, поверь, мне туда путь заказан. Меня даже на порог дома не пустят. Олег меня проклял. И добьется, чтобы дети меня прокляли…
Даша говорила горькие слова, а ее лицо оставалось непроницаемо спокойным. Но при этом по ее щекам текли слезы. Сергей протянул к ней руку, обнял за плечи, привлек к себе. Она положила голову ему на грудь и разрыдалась.
– Нельзя ждать у моря погоды, – обращаясь к Глебову, сказал он. – Нужно действовать. На противоходе. Уверен, что Соломин не будет сидеть сложа руки. Он не успокоится, пока не покончит со мной.
Павел Петрович кивнул. Он и сам прекрасно понимал, что Соломин способен на любую подлость.
Глава восемнадцатая
Лето, солнце. Но море где-то далеко-далеко. А из Москвы не уедешь… Юлия дала себе клятвенное обещание не выезжать ни на какие курорты, пока Трофима не выпустят на свободу. Тем более что дело к этому идет. Муж вернется в Москву. И тогда уже точно будет известно, примет он ее к себе обратно или подаст на развод. Трофим хитрый. Юридически он нищий, поэтому при разводе Юлия получит дырки от длинных ноликов, отражающих сумму его реального состояния.
Но Юлия не отчаивалась. Вот уже полгода как она ведет образцово-показательную жизнь замужней женщины. Муж в тюрьме, и она под стражей собственных запретов. Никаких мужчин, никаких развлечений. Единственно, сегодня не выдержала. Отправилась в аквапарк. Но ведь отправилась туда в гордом одиночестве. И купальник у нее закрытый – как будто она монашенка какая-то.
Зато подъехала к комплексу на красавце «Мерседесе». И шмотки у нее реально от Дольче Габанна. Босоножки и сумочка от Луи Виттон. А манеры… Словом, невооруженным глазом можно было определить ее принадлежность к высшему свету. К тому же она молода и красива. И неудивительно, что на нее положил глаз красавец-альфонс. Полчаса он кружил вокруг нее. Наконец-то решился подойти.