Победивший платит

Жоржетта

Фраза получается непристойно двусмысленной, и легкость, с какой срывается у меня с языка именно она, мне не нравится. Я что, успешно привыкаю кокетничать с мужиками? А, впрочем, не все ли равно, что этот парень обо мне вообразит. Логику цетагандийского ума, позволяющего его обладателю оседлать малиновую зебру, мне в любом случае не понять.

Тренированным зрением снайпера я различаю вдали не только серебристый купол, но и полосатую секционную башню диспетчерской. и если это не космопорт, я съем собственный ремень.

Сырым.

Километра два до искомой цели. Десятиминутная прогулка. Быстро, как головой с обрыва.

– Что это за места? Вы здесь были когда-нибудь?
– пытаюсь я замаскировать излишнее внимание глупыми вопросами провинциала, приехавшего на ярмарку в большой город.

– Да, по прилету, - рассеянно подтверждает Рау. Повинуясь его прикосновению, выдвигается сенсорная панель, гем нажимает какие-то клавиши.
– Я думал, что далекими путешествиями после известных вам событий сыт, но оказалось, что нет.

– Не думаю, что вам вообще приятно вспоминать о вашем барраярском, э-э, вояже, - предполагаю осторожно.

– О плене?
– Рау пожимает плечами.
– В самом деле, что такого ужасного? Я очень легко отделался. Недурно развлекся. И еще едва не отправился к предкам от вашего проклятого этанола. Это не повод всякий раз рвать на себе чудом сохранившийся скальп, верно? Идя на войну, заранее соглашаешься на риск.
– Лампочка на пульте мигает, Рау кивает вниз и удовлетворенно улыбается.
– Вот, автодиспетчер нас ведет. Сейчас сядем. Тесно тут внизу, правда?

Действительно: тесно, шумно, улочки зигзагами, множество машин и людей, самых разнообразных, мелких и крупных магазинов и ресторанчиков, и на каждом шагу темные зевы ведущих вниз туннелей...

– Подземные стоянки, - объясняет Рау, как только флаер касается земли возле одного из них.
– Придется подождать еще пару минут, но, надеюсь, этот вечер будет приятен для нас обоих, так что ожидание того стоит.

– Я тоже очень рассчитываю на подобную удачу, - киваю. В кончиках пальцев зарождается нервный зуд, как это бывало перед боем. Точнее, в середине боя, во время передышки, когда тебя уже разок контузило взрывной волной, но скоро надо снова вставать и идти в атаку, и ты разжигаешь в себе боевой азарт, и боишься перегореть, и с нетерпением отчаяния ждешь первых выстрелов...

– Великолепно, - солнечно улыбается Рау, - мы приехали.

Подземный гараж рассчитан на множество машин, тут приглушено освещение, а вдалеке мягко мигает зеленым окантовка входа в лифтовую шахту. Камеры наблюдения тут, наверное, есть, но в целом место пустынное. Идеально подходящее для того, чтобы распрощаться с пылким молодым гемом, успокоив его выстрелом парализатора. Я ощущаю слабое сожаление и стыд - но после того, как я поступил с Иллуми, досада и, возможно, головная боль гем-майора меня волновать не должны вовсе. Полежит пару часов на мягком сиденье и, даст бог, не догадается даже, куда именно я делся.

Маленький, почти игрушечный с виду парализатор легко умещается в кармане - но стрелять прямо оттуда, пожалуй, неудобно, даже если передвинуть верньер на широкий луч, чтобы мишень хоть как-то, но зацепило. Рау с чем-то возится у штурвала, не глядя на меня, и я быстро засовываю руку за отворот куртки, за оружием.

Я не успеваю понять, когда выражение лица моего спутника меняется, но скорость его реакции оказывается сюрпризом. Неприятным. После грамотно проведенного приема, которого я не ждал от такого беспечного и любвеобильного существа, я оказываюсь вжат физиономией в спинку сиденья и с рукой, вывернутой во вполне стандартном, но эффективном захвате.

– Я предполагал, что вы доведены до крайности, - сообщает Рау ровным голосом, не разжимая захвата и быстро освобождая меня от оружия, - но чем вам помешал именно я?

Единственный существующий у меня план побега летит к черту по моей же глупости, и с этим ничего не поделать. Захлестнувшей меня волны разочарования достаточно, чтобы утопить безвозвратно.

– Это парализатор, - что, разумеется, совершенно очевидно военному и за оправдание не сойдет.
– Я не причинил бы вам существенного вреда.

– А что вы намеревались сделать, в таком случае?
– серьезно переспрашивает Рау, и не поймешь, издевается он или ждет честного ответа. Впрочем, пистолет в руке собеседника дает ему право на мелкие капризы вроде точных ответов на риторические вопросы.

– Покинуть ваше общество, не ставя вас в известность и не спрашивая согласия, - усмехаюсь невесело.

Рау выпускает мою руку и позволяет повернуться и сесть нормально, но палец его лежит на спусковом крючке парализатора, дуло смотрит мне прямо в переносицу, и опередить луч шансов у меня нет.

– Вы убегаете, - утвердительно переспрашивает он.
– Поэтому и постарались оказаться поближе к космопорту. А как вы уговорили своего Старшего вас отпустить?

– Никак, - отвечаю резко. Пусть даже все потеряно, но в этом вопросе я не вправе позволить двусмысленного толкования.
– В отличие от меня, он не пойдет против закона. Так что я убегаю, да.
– Пауза.
– Или мне следует говорить в прошедшем времени?

Рау размышляет, меряя меня задумчивым взглядом, и, наконец, опускает оружие.

– Нет, - качает он головой.
– Не в прошедшем. Я даже отдам вам парализатор в обмен на честное слово не украшать здешний интерьер моим бессознательным телом.

– Вы неожиданно щедры, - произношу полувопросительно, не слишком понимая, что происходит.
– И что вы намерены делать?

– Помочь вам сбежать, разумеется, - удивленно пожимает плечами Рау и протягивает мне пистолетик, рукоятью вперед.
– Не стреляйте, ладно?

Машинально принимаю оружие, кладу на колени, накрыв ладонью. Сказать, что я оторопел - значит ничего не сказать.