Побег из гарема
Шрифт:
Но девушка опередила его. Она подошла к холодильнику и бесцеремонно отодвинула Фроста.
— Отвали, Хэнк.
Он послушно “отвалил”, девушка открыла холодильник, взяла что-то и вновь закрыла дверцу. Затем преспокойно повернулась спиной к Фросту и посвятила все свое внимание кухонному столу.
Капитан пожал плечами и подошел ближе.
— Так что ты, собственно, делаешь?
— Я делаю нам завтрак. А ты что думал — атомную бомбу?
— Ага, — глубокомысленно изрек Фрост. — Значит, завтрак?
— А что, не похоже?
Луиза повернулась к нему, сжимая в руке нож для резки мяса.
— О нет, — с деланным испугом отшатнулся Фрост. — Я пошутил.
Девушка усмехнулась.
— Я тоже.
Он положил руку ей на плечо.
— Пойдем со мной на минутку.
— Но мясо подгорит…
— Выключи плиту.
— Тогда оно испортится.
— Пусть портится. Выключай.
— Ага, значит тебя я уже разогрела, а мясо пусть остывает?
— Соображаешь, — усмехнулся Фрост.
— А что, по телевизору ничего нет?
— Закрой рот.
Фрост обнял ее, взял сзади за волосы и легонько отогнул голову девушки назад.
— Так ты собираешься поцеловать меня или снять скальп? — спросила Луиза.
— А как ты думаешь?
Но Фрост не стал ждать ответа. Он впился губами в ее рот, прижимая девушку к себе. Она сунула левую руку за спину. Фрост чуть скосил глаза. Луиза пыталась выключить плиту.
Они, не разжимая объятий, прошли в маленькую спальню, девушка одним движением сбросила на пол покрывало с кровати. Фрост начал расстегивать рубашку, Луиза поспешила ему на помощь. Потом она занялась своей собственной блузкой. Сняла ее, бросила на стул, затем расстегнула замочек бюстгальтера, выпустив на волю упругие груди.
— Меня всегда восхищало, — заметил Фрост, — как это ловко у вас, женщин, получается.
— Практика, — буркнула Луиза.
— Я могу рассказать тебе одну историю… — начал капитан.
— От которой у меня волосы встанут дыбом? — перебила девушка. — Не надо. Если бы я хотела, чтобы мои волосы встали дыбом, то пошла бы не в спальню, а в парикмахерскую.
— Неужели там такое делают?
— Да. Это называется химическая завивка. Ладно, я готова.
Она расстегнула джинсы, молнию, сунула большие пальцы рук за пояс и стянула сразу и джинсы и трусики. Одежда упала к ее ногам. Луиза сбросила сандалии и высвободила ноги.
Фрост тем временем избавился от брюк и всего остального и сделал два шага навстречу девушке.
— Ну, а что теперь, Хэнк? — спросила она.
— Как что? Будем играть в карты, — с улыбкой ответил Фрост.
— Да, это мысль, — кивнула Луиза. — Но… Она бросилась вперед и обхватила его руками за шею, капитан положил ладони ей на бедра. Он прижал ее к себе и поцеловал. Так они стояли некоторое время, а потом, движимые единым порывом, опустились на кровать. Девушка легла на спину, Фрост склонился над ней, продолжая целовать и ласкать ее тело. Его пальцы гладили грудь, живот, бедра Луизы.
Он почувствовал, как ее руки сомкнулись у него на спине, наклонился и шепнул ей в ухо:
— Могу поспорить, что когда ты танцуешь с парнем, то тоже любишь задавать тон.
— Да, надо признать, — со смехом согласилась девушка.
Фрост резко взялся за нее, раздвинул ноги и навалился всем телом. Но Луиза не разжимала рук. Фрост снова шепнул:
— А знаешь, мне это нравится. Продолжай задавать тон.
Девушка улыбнулась и взялась за работу. Фрост тихо постанывал от удовольствия, прикрыв свой глаз.
И все-таки он решил, что хорошего понемножку, и если ему доведется танцевать с Луизой, то уж там тон будет задавать только он.
Глава двадцатая
Фрост всегда радовался новой паре обуви. Абдусалем привез ему и Луизе комплект одежды, чтобы они выглядели как туристы. И среди этого была пара мягких белых кожаных туфель. В самый раз на его ногу. Правда, Фрост не очень любил белый цвет, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.
Теперь он стоял перед зеркалом и оглядывал себя. Белые туфли, светлые полотняные брюки и белая спортивная рубашка с фирменным знаком на кармане. На шее висел японский фотоаппарат, но тут Абдусалем подчеркнул, что вещь казенная и выдана только на время операции. Повязки на глазу не было — вместо нее египтянин привез очки с тонированными стеклами.
Фрост надел их и вновь посмотрел на себя в зеркало.
— Неплохо, — пробормотал он, а потом вышел из спальни.
Луиза Канаретти — уже одетая — сидела в гостиной и разговаривала с Абдусалемом. На ней было желтое платье и белые сандалии. Рядом на столике лежала широкополая соломенная шляпка и сумочка.
Фрост посмотрел на египтянина.
— Ну, а что теперь?
— Мы будем ехать в Долину Царей. Я скажу вам по дороге, что я уже сделал. Сначала сядем в машину, а потом нас ждет вертолет. Вы уже были в Долине, Фрост?
— Нет, но не обижайтесь. Когда я был в Париже, то ни разу не видел Эйфелеву башню. А в Нью-Йорке даже не сходил посмотреть на Статую Свободы.
В неприметном автомобиле они проехали через окраину Каира. На небольшом служебном аэродроме их ждал военный вертолет. Фрост с интересом понаблюдал, как Луиза героически сражалась со своим платьем, которое поднимаемый винтами ветер пытался забросить ей на голову.
Капитан знал, что перелет будет долгим, а потому поудобнее расселся на скамье и прикрыл глаз. Абдусалем молчал, а Луиза Канаретти с благоговейным восторгом смотрела вниз, на древнюю египетскую землю. Ну, да понятно — она же была историком.
В домике, где они провели вчерашний день, Фрост нашел энциклопедию и несколько исторических книг на английском языке, и рано утром — когда Абдусалем еще не приехал, а девушка еще не проснулась — почитал немного, пытаясь восстановить в памяти названия и события, о которых когда-то рассказывали учителя в школе.
Фрост выяснил, что Долина Царей — известная также как Бибаль Эль-Мулюк — вполне заслужила свое название. Здесь находились шестьдесят усыпальниц прежних правителей Египта, то есть шестьдесят были уже обнаружены, а сколько их еще хранила земля, никто не знал. Именно здесь раскопали могилу этого мальчика-царя, Тутанхамона, и только лишь одно это захоронение оказалось неразграбленным.