Побег из приюта

Ру Мэделин

– Я должен позвонить маме. Сейчас же.

Она придержала дверь, ожидая, пока он выйдет из чулана. Между ее бровями залегла тревожная складка.

– Вы же знаете, что я не могу этого для вас сделать, – ответила она. – Я очень надеюсь, что вы перестанете меня об этом просить.

Глава 7

Дневник Рики Десмонда. Июнь

Им стоило бы шарить у меня под матрасом повнимательнее. Прятать эту писанину совсем нетрудно. Я бы даже сказал, что чересчур легко. Кэй говорит, что они обыскивают ее комнату каждый день в поисках малейших нарушений. Что касается меня, то с тех пор, как я сюда поступил, сестра Эш ни разу не потрудилась хотя бы проверить мои карманы.

Не то чтобы я жаловался, но это странно. Вероятно, мама могла бы платить за такое особенное обращение, как это делает папа Кэй, но после того, что я сделал с Бутчем, я в этом сомневаюсь. Ну хорошо, я прошу прощения. Мама, если ты меня чувствуешь, мне жаль, что я набросился на твоего тупого муженька. Я даже готов извиниться перед ним лично, если только ты приедешь и заберешь меня из этого места. Первые несколько дней здесь было не так уж и плохо, но теперь эти сны посещают меня каждую ночь. И всегда та самая девочка. Она вообще здесь? Она вообще существует? Я не знаю, что увидел в той комнате. Человек на фотографии был похож на меня. Я в этом уверен. Даже если это простое совпадение, я его увидел. Я предпочел бы этого не знать. Потому что теперь это не выходит у меня из головы. Я попытался расспросить сестру Эш. С помощью всяких околичностей, разумеется. Возможно, мое лицо кажется вам знакомым? Что-то в этом роде. Но только поставил ее в неудобное положение. Другие медсестры не желают со мной даже разговаривать. Такое впечатление, что они пациентов не видят или не могут ответить, даже если бы им этого хотелось. Главврач сказал, что скоро приступит к моему «лечению», но с тех пор ни разу со мной не разговаривал. Я вижу, что он за мной наблюдает. Он всегда за мной наблюдает. Чего он ждет? Вчера Кэй заглянула в расписание сестры Эш, когда она разносила наши закуски в полдень. Ее собираются лечить шоком. Эти тупые ублюдки. Я не понимаю, как они могут смотреть на нее и не видеть того, что вижу я: просто милую девушку. Она такая спокойная. Она делает все, что ей говорят. Она никому не причиняет вреда, и она знает наизусть практически все когда-либо написанные песни Барбары Рэндолф. Это делает ее совершенно особенной, а теперь они собираются бить ее током, как это делали со мной в Хиллкресте. Я сказал ей, что это не сработает, что это ее не изменит, но не уверен, что она мне поверила. Я должен запоминать то, что тут происходит. Я должен все это запоминать. Если мама за мной приедет, я не хочу забыть, и, может быть… Проклятье! Я не знаю. Может быть, я мог бы помочь Кэй как-то отсюда выбраться. Ей здесь не место. Никому из нас здесь не место. Ну, разве что Энджеле. Но все остальные такие тихие и спокойные. Как если бы они уже умерли. Но только не я. И не Кэй.

Глава 8

– Я нашел нечто странное.

Не успел Рики это произнести, как понял, насколько глупо звучат его слова. Они находились в психлечебнице. Все, что можно здесь найти, было с какой-то точки зрения странным. Но Кэй удостоила его заинтересованным взглядом, а больше ему, вообще-то, ничего не было нужно. Он с пониманием относился к тому, что с тех пор, как началась ее шоковая терапия, она держалась отстраненно. Рики даже чувствовал себя виноватым, как если бы был в этом каким-то образом виноват. Сейчас они присели рядом, вместе с остальными пациентами выдраивая пол общего зала. Пол был, как всегда, холодным, и от белого безупречного сверкания – следствия их усилий – казался еще холоднее.

Накануне Кэй слышала, как двое санитаров обсуждали какое-то грядущее крупное мероприятие. Именно поэтому главврач хотел, чтобы вся клиника сверкала. (Разве это не работа уборщиков?)

– В каком смысле странное? – уточнила Кэй.

– Тебя когда-нибудь заставляли убирать кладовые?

– Только один раз, – пожав плечами, прошептала она. Ее слова почти заглушал шорох доброго десятка тряпок, натирающих плиты пола. – Там было ужасно. После этого я еще целую неделю не могла нормально дышать.

– Я знаю, – кивнул он. – Но ты смотрела на то, что убирала?

– Я не хотела смотреть, Рики. Я просто выполняю свою работу, пока мне не удастся отсюда выбраться.

– Может быть, в следующий раз тебе стоит взглянуть хоть глазком.

Рики замолчал и покосился в сторону руководивших уборкой медсестер, чтобы убедиться, что они по-прежнему стоят у дверей. И с удовлетворением отметил, что их внимание отвлек главврач, проходивший мимо и остановившийся, чтобы взглянуть на работу. Он вообще имел обыкновение появляться в самый неожиданный момент.

– Нет, Рики, ты не понимаешь, – со вздохом ответила Кэй. Она снова снизошла до разговора с ним, но на этот раз не для того, чтобы его поддержать. – Опускаем глаза. Молчим. Я не собираюсь ни во что вмешиваться. Я хочу, чтобы меня дисциплинировали меньше, а не больше.

Он побледнел. Прошло десять дней с момента его поступления в Бруклин, и его собственное лечение все еще оставалось настолько легким, что, казалось, до него вообще никому нет дела. Он не понимал, что такого сделала Кэй, чтобы заслужить более суровое лечение, но она была права: если тут все помешались на порядке и дисциплине, то, чтобы выжить, необходимо было не выделяться из толпы. И все же… Он ощущал на своем затылке холодное призрачное дыхание. Он видел странные истории болезни с таким количеством насильственных смертей. И видел фотографию, которая и сейчас стояла перед его внутренним взором. Проблемы преследовали его, даже если он пытался их избегать.

– Что ж, тебе повезло, я посмотрел за нас обоих.

Кэй склонила голову набок, опираясь на ладони и глядя на него ласково и испытующе. Все же ей не удалось скрыть острое любопытство, вспыхнувшее в глазах.

– Хватит меня мучить, дружок. Что ты увидел?

– Я не думаю, что это заведение всегда было таким лощеным, – прошептал он. – Всего пару лет назад пациенты умирали здесь как мухи. И фотографии…

– Такие же ужасные, как вон те? – спросила она, кивая на снимки на стене.

– Хуже. И я ощутил какое-то странное присутствие. Кстати, я не верю в привидения и все такое. То есть я хочу, чтобы ты имела это в виду. Но сначала я вижу все эти записи об умерших людях, а в следующую минуту кто-то дышит мне в затылок и… я не знаю, Кэй, но это не может быть простым совпадением.

– Или, – медленно и мягко произнесла Кэй, и Рики понял, что нужно проявить выдержку, чтобы дослушать до конца то, что она собирается ему сказать, – ты делаешь поспешные выводы. Меня не удивляет то, что ты увидел умершего человека после того, чего начитался.

– Я тоже об этом подумал, – честно признался он. – Но не это самое странное. Понимаешь, на одном из снимков – и да, я понимаю, как нелепо это звучит, – в общем, мужчина на одной из фотографий был похож на меня. Я хочу сказать, он был похож на меня как две капли воды.

– А вот это действительно странно, – согласилась Кэй. – Меня бы это тоже насторожило, – поморщившись, добавила она.

– Спасибо. И спасибо за то, что ты мне поверила. Во всяком случае, насчет этой фотографии.

– Мне уже приходилось убирать ту комнату вместе со Слоуном и Энджелой, – произнесла Кэй. – Слышал бы ты, что он нес. Он считает, что все здесь пытаются его убить. Постоянно. Даже мыши в стенах только об этом и думают. По сравнению с этим ты рассуждаешь вполне здраво.

Их беседу прервали резкие голоса в углу зала. Две сестры пытались отогнать от высоких двустворчатых дверей пациентов, привлеченных ссорой главврача с каким-то высоким, как и он сам, мужчиной. Но помимо роста они были похожи и чертами лица: у обоих были длинные аристократические носы и бледная гладкая кожа, несмотря на то, что они были уже немолоды. У второго мужчины не было очков, но семейное сходство бросалось в глаза даже с такого расстояния.

– Я сказал раз и навсегда: не врывайся ко мне сюда, – говорил главврач, не смущаясь присутствием зрителей.

Рики обвел взглядом комнату. Большинство пациентов делали вид, что работают, но их тряпки замедлили свое движение по плитам пола вплоть до полной остановки. Все прислушивались к разгорающемуся скандалу.

– Я работаю, – заявил главврач.

– Это не похоже на работу, – парировал мужчина. – И что мне остается? Ты не отвечаешь на мои звонки. С маминым поместьем необходимо разобраться, но только не так, как этого добиваешься ты.