Побег из Шапито
Шрифт:
Наконец поздно вечером Парфюмер прогулялся к палатке бритоголовых, пока те купались при свете луны.
Стоило «спортсменам» залезть в палатку, как они с негодующими стонами выползли обратно.
– Что за духан, ёлки-палки, – проныл главный. – Костыль, ты опять возишь какую-нибудь нервно-паралитическую гадость?
– Да ты чего, шеф, у меня пушка. Это не я, а Жила у нас специалист по газам.
– На меня стрелки не переводи, ну? – взбеленился третий. – Я исключительно с ножом, зуб даю.
– А что же делать? – спросил Костыль.
Граф
– Сейчас вы лезете в воду и стираете палатку, а ночуем в тачке, в спальных мешках.
– Блин, только высушили палатку-то, – проворчал Жила.
– Давай, не базарь.
Ёж и скунс, чрезвычайно довольные своей каверзой, потопали к шалашу циркачей. Американец назвал операцию «Буря в палатке».
По пути Колючий как мог передал Вонючке Сэму содержание лекции Филина.
– Мне кажется, ваш консультант не учёл маленькой детали, – проговорил Парфюмер. – Он априори решил…
– Стоп! – перебил друга ёж. – Ты нашего Филина априорями всякими не обзывай!
Скунс рассмеялся:
– Это слово такое, Колючий. Оно обозначает, дескать, независимо от опыта, заведомо. И ваш мудрец заведомо решил, что путь по земле отпадает. Но я не согласен. Конечно, ты скажешь, мол, чего только не придумаешь, чтобы не лететь, а ехать. Ну, не люблю я перелётов! Только суть не в этом. Там, на берегу, осталась прекрасная тачка. Ею владеют отморозки, которых не грех было бы проучить. Да, нам говорят, машину умеют водить только люди. А у нас, между прочим, есть Эм Си. У него всё, как у человека, только он душевнее. Неужели цирковая обезьяна не потянет того, что могут люди?
– Погоди-ка, – встрепенулся ёж. – Цирковая?
Вонючка Сэм спохватился: «Я выболтал тайну!!!» Скунс настолько растерялся, что чуть не проглотил жвачку. Потом успокоился. «Парфюмер, очнись! Это же друг, он не предаст, – подумал американец. – Рано или поздно ты должен был ему признаться».
– Да, Колючий, – проговорил Сэм. – Мы не послы. Мы беглые актёры.
– Вона как! То-то я всё недоумевал, откуда вы такие талантливые! – рассмеялся ёж. – Циркачи, стало быть. Вот потеха!
– Ты никому не расскажешь? – с надеждой спросил скунс.
– Обижаешь, Парфюмерий! Конечно, нет. Мы же товарищи. Ловко вы нас облапошили, самородки! Нет слов.
– Стыдно нам, – потупился Вонючка Сэм, которому редко бывало стыдно.
– Это правильно, – Колючий посерьёзнел. – Многие могут обидеться. У нас ведь народ правду любит. Ты честный и я честный. В главном. А мелочи, они и есть мелочи.
– Уникальные вы тут. В моей стране надо быть честным во всём. «Закон и порядок» – вот наш девиз.
– И ты думаешь, что у вас все живут согласно твоему девизу?! – Ёж расхохотался. – Уморил! Ты часом не клоуном работал?
– Акробатом, – буркнул Сэм и исполнил несколько умопомрачительных прыжков.
В свете луны гимнастический этюд скунса выглядел фантастически.
Колючий не удержался от аплодисментов. Парфюмер раскланялся.
– В общем, завтра берём Ман-Кея и дуем угонять автомобиль, – подытожил ёж. – А пока рассказывай, почему вы сделали ноги из цирка.
Бандиты проснулись злыми. Бритые головы болели, ныли мускулы. Жилу продуло, Костыль впал в чёрную депрессию. Граф чуть не выпал из машины, размял затёкшие конечности.
– Цитрамона всем, – прохрипел он.
– Поехали домой, – сказал Костыль, выпив таблеточку.
– Поедем, поедем, не плачь, – пообещал главный. – Вот морду леснику начистим, корреспондентишку отпинаем, тогда и поедем.
– Да где же их взять-то? – спросил Жила, прикладывая опухший кочан к прохладному стеклу автомобиля.
– Пальните пару раз – и они сами прибегут, – посоветовал Граф.
Как же неудобно ночевать в машине! Костыль со стонами выполз наружу, проковылял к багажнику, достал ружьё и жахнул. Вся троица поморщилась, зеленея лицами.
– Дурак, – выдавил Жила.
– Приказ Графа, – отмазался стрелок, которому тоже пришлось несладко.
Вонючка Сэм и Колючий глазели на мучения бритоголовых, спрятавшись в кустарнике. Эм Си пока не было. На рассвете Парфюмер ввёл шимпанзе в курс дела, тот одобрил план и даже похвастался, что умеет водить автомобили. Всё складывалось как нельзя удачно.
После приёма таблеток бандитам полегчало, они позавтракали и засобирались искупаться.
– Сейчас гангстеры полезут в воду, – прошипел Сэм. – Где же Ман-Кей?
А Эм Си, договорившись со скунсом об угоне тачки, порадовался, что совершит поступок, достойный главаря рэп-банды, и… снова заснул. На рассвете так сладко спится!
Спустя полчаса шимпанзе вскочил. «Йо, я опоздал, друзей сдал!» – подумал он. Эм Си отряхнул пиджак, пригладил торчащий на макушке вихор и побежал к озеру.
Сосны мелькали в невообразимо быстром хороводе. Рэпер проклинал себя за беспечность. Ведь подводить подельников по ограблению – низкий стиль.
– Товарищ посол из дружественной Обезьянии, можно вас на минуточку? – окликнул Ман-Кея заяц.
– Хай, длинноухий брат-братишка, я рад тебе, даже слишком, – заулыбался Эм Си, останавливаясь перед собеседником. – Я спешу, будь краток, прошу. Что ты хо…
Заяц взвился в воздух, извернулся, и шимпанзе изведал страшную силу удара задних ног взрослого русака. Эм Си не был готов к такому оригинальному развитию беседы и плюхнулся наземь, недоумённо глядя на свою грудь. Её прочертили красные борозды, оставленные когтями, – заяц не церемонился.
Ман-Кей хотел разразиться тирадой, которая морально уничтожила бы вероломного русака, но откуда-то сверху посыпались шишки, больно стукая афроангличанина по голове и плечам. Белки работали снайперски. Рэпер прикрылся лапами, но тут к нему спикировал огромный ворон и клюнул в шею. Эм Си метнулся в сторону, запрыгнул за кочку. Там его ждал гневный бурундук.