Побег от прошлого
Шрифт:
Понятия не имею, чем Миками Теру так привлек Такаду. Но не заметить того, что она влюбилась по уши, было просто невозможно. И все циники, считающие, что такой вещи, как любовь с первого взгляда, не существует, могут идти куда подальше, потому что сейчас Такада была очень похожа на Мису в самом начале нашего знакомства, когда та говорила о Лайте. Ну прямо один в один. Неужели все влюбленные ведут себя именно так?
Как бы то ни было, так как я сегодня совсем не выспалась, то и в спальню дезертирую первой. И судя по шуму, доносящемуся потом еще некоторое время из гостиной, ребята не собираются последовать моему примеру.
========== Том 1.
Следующие пять дней пролетают в таком бешеном темпе, что я просто не успеваю опомниться, как уже наступает вечер. Даже смены на работе протекают на удивление быстро, что вообще можно считать чудом. Такада в кои-то веки забрасывает дела организаторские и вовсю расхаживает на свидания да трещит по телефону. И неужели у следователей столько свободного времени, чтобы тратить его на бесконечные разговоры с девушками?
А 20 февраля по всему Университету опять начинается страшная суматоха. Это предпоследний день конкурса, и завтра как раз после объявления итогов намечается отпадная вечеринка. Мелло, в отличие от Такады, которой было не до того, воспринимает это с небывалым энтузиазмом и, мигом поставив на уши весь Гарвард, берется за организацию предстоящего мероприятия. Я, никогда не любившая такие вот шумные праздники и торжества, быстренько соображаю, как бы мне уклониться от пребывания в актовом зале, и с радостью соглашаюсь подменить Кэти, которая хнычет по поводу того, что в такой день она вынуждена париться за стойкой в кафе, где все равно не будет посетителей.
– Ну Кристен, - ноет Такада, когда я рассказываю ей о своих планах на завтрашний день. Мы как раз сидим в столовой на обеденном перерыве. – Как можно быть такой занудой?
Она очень не любит, когда кто-то из нашей компании по той или иной причине отсутствует на вечеринках. Видите ли, так у нее возникает какое-то странное чувство дискомфорта.
Я не успеваю ничего ответить, потому что в этот момент с другого конца столовой раздается истеричный женский крик, и мы одновременно сразу переключаем свое внимание туда. Такада, будучи по совместительству еще и представителем дисциплинарного комитета, нахмурившись, идет к орущей девушке, чтобы сделать ей замечание за нарушение правил поведения в столовой. Но увидев, что там происходит, останавливается, так и не дойдя до конца. Видать, передумала. Там с невозмутимым лицом в своей привычной позе за столом сидит Эль и ест пончики, посыпанные сахарной пудрой. А возле его стола стоит невысокая красивая девушка с пышной копной каштановых волос. Длинная челка практически закрывает глаза, но ее яростный и возмущенный взгляд сложно не заметить.
– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – требует она повышенным тоном, размахивая руками, ходя туда-сюда, словно тигрица в клетке и, кажется, собирается в любой момент вцепиться в его шевелюру.
Он медленно, почти лениво поднимает на нее глаза и адресует ей вопросительный и одновременно снисходительный взгляд, именно такой, каким обычно смотрел на меня. Кажется, ее вопли ему до одного места, и он выглядит расстроенным скорее потому, что его отвлекли от пончиков.
– Я тебя очень внимательно слушаю, Киоко, - ровно говорит он. Ни намека на эмоцию в голосе.
– Я уже все сказала! – рявкает девушка. – И прошу тебя ответить на один простой вопрос: почему?! Зачем ты меня унижаешь? Что я тебе сделала?! Почему ты меня презираешь?!
– Вообще-то ты задала целых четыре вопроса, - спокойно замечает он и бросает на нее такой взгляд, после
– Почему ты меня игнорируешь?! – кажется, истерика у нее прогрессирует полным ходом, только что до битья посуды и пощечин не дошло еще. – Почему ты никогда не обращаешь на меня внимания?!
– А я должен?
«Да, по ходу, он не только со мной разговаривает по принципу “Вопрос-вопрос”…» - отмечаю я задней мыслью и почему-то усмехаюсь, не то злорадно, не то удовлетворенно, что не мне одной приходится терпеть эти мучения.
Гул в столовой стихает, и все постепенно собираются вокруг их стола и смотрят, словно тут разыгрывается спектакль, как в драмтеатре. И никто не решается вмешаться и попытаться успокоить расстроенную девушку.
– Почему я должен обращать на тебя внимание? – интересуется Эль все тем же ровным тоном. – Если ты за мной бегаешь всюду, где бы я ни был, то это твои проблемы. С чего ты взяла, что мне есть до этого дело?
– Как ты можешь быть таким бесчувственным?! – рыдает Киоко и в какой-то момент кажется, что собирается ударить его, но не делает этого. – Неужели ты не видел, что ты уже давным-давно мне нравишься?! Я ведь влюбилась в тебя еще на первом курсе!
Будь на его месте кто-нибудь другой, он скорее всего поменялся бы в лице. Наверняка, эти слова бы тронули этого человека… Но только не его. Только не Эля. Отвернувшись от Киоко, он возвращается к чаю и пончикам и только пожимает плечами.
– Влюбилась? Нравлюсь? Не смеши меня. Как ты можешь меня любить, если мы за все время обучения и дюжиной слов не обмолвились? – с убийственным равнодушием спрашивает он. – А теперь, если ты закончила, будь так любезна, поутихни и оставь меня в покое. А то крики над ухом не способствуют нормальному процессу пищеварения.
Киоко, кажется, собирается что-то ответить, но передумывает и, судорожно вздохнув и растолкав других студентов, выбегает из столовой, давясь рыданиями. За ней тут же устремляются несколько молодых людей и девушек, видимо, близкие друзья. И стоит им всем покинуть столовую, как гул и разговоры тут же возобновляются.
– Ну ты и придурок, - заявляет Элю какой-то здоровенный детина ростом под два метра, нависнув над ним, когда он все с тем же невозмутимым лицом попивает чаек, издавая громкое «Сюп!».
Эль и ухом не ведет, продолжая обед, словно ничего и не случилось. В любой другой момент я бы, скорее всего, была на стороне этого парня, который, поймав пристальный взгляд Такады, сейчас уходит восвояси. Я очень не люблю, когда человека унижают на глазах у других. Очень. Но сейчас я, к своему же удивлению, не чувствую ничего, кроме какого-то спокойствия и удовлетворения.
– Ну, и из-за чего весь сыр-бор? – спрашивает Такада у Эля, когда толпа зрителей, наконец, рассасывается, и мы подсаживаемся к нему за стол.
Он от ответа не уходит и, похоже, не испытывает ни капли раскаяния или сожаления о случившемся, ровно как и сочувствия к расстроенной Киоко.
– Киоко хотела, чтобы я пошел с ней на завтрашний праздник.
– А почему же ты отказался? – продолжает наседать на него Такада, и ее лицо похоже на лицо мамочки, спрашивающей у сына, почему тот получил «двойку». – Тебя что, уже пригласили?
– Нет, - пожимает плечами он. – Просто я никогда не хожу на все эти торжества и вечеринки. У меня и без того есть, чем заняться. И если она так уж влюблена, как утверждает, то должна была это знать.