Побег от прошлого
Шрифт:
Позже, когда мы лежим, тесно прижавшись друг к другу, я неожиданно даже для самой себя вдруг начинаю сдавленно хихикать.
– Что смешного, Кристен? – тут же интересуется Эль, легкими движениями перебирая между пальцами мои влажные от пота волосы.
– Да так, - неопределенно отвечаю я. – Просто… Это все так смешно и глупо…
– Что именно? – лениво уточняет он, а потом с усмешкой добавляет. – Надеюсь не то, что я только что делал?
– Что ты, нет, конечно, - еще больше смеюсь я. – Хотя, сам процесс интеллектуальным, пожалуй, не назовешь, - глубокомысленно замечаю я. – Но я о другом. Просто… я довольно долгое время избегала и даже боялась такого рода отношений, а оказалось, что все не так страшно, как я думала. И сейчас чувствую себя полной
– А почему боялась? – внезапно становится серьезным Эль, и от его усталого спокойствия не остается и следа.
– Нууу… – задумчиво тяну я, - не потому, что ты мог подумать… Тут другое…
Не сказать, что сейчас у меня подходящее настроение, чтобы говорить на эту тему. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Если уж даже Эль собрался с силами, чтобы рассказать мне все о себе. А уж у меня, по сравнению с ним, проблемы и вовсе смехотворные. И я уверена, что могу рассказать ему все, о чем никогда не говорила ни с кем: ни с Саю, ни с Мисой, ни с Такадой, ни даже с сестрой и, уж тем более, не с мамой.
– В принципе, ничего особенного, - медленно говорю я. – С виду может показаться, что проблема вообще не стоит того, чтобы переживать из-за нее, но мне последние годы все же так не казалось. Просто… мой бывший парень… не очень хорошо со мной поступил…
– Если не хочешь говорить на эту тему, я переживу, - спокойно замечает Эль.
– Ты знаешь, я действительно не очень-то хочу говорить на эту тему, - честно признаюсь я. – Но, наверное, все же расскажу тебе эту историю. – Тяжко вздохнув, я все же начинаю. Лучше поздно, чем никогда. – В общем, мы с Чарли встречались почти два года. Читай два последних года обучения в старшей школе. И все было замечательно, как мне казалось. Я думала, что люблю его… Хотя, нет, пожалуй, не думала, а действительно любила. А он вроде бы любил меня. Что я понимала, идиотка?.. Выпускной наш класс отмечал в кафе. Дискотека, танцы, фуршет, сам понимаешь… Мы пили, танцевали. Я вообще довольно плохо помню, что там происходило и вряд ли смогу описать тебе это все в деталях – мы тогда здорово переборщили со спиртным. Помню, что потом мы пошли домой то ли к нему, то ли к одному из его друзей, которые за нами увязались. Там снова пили… Потом решили, что это слишком скучно, и… В общем, в какой-то момент меня просто пустили по кругу… – я горько усмехаюсь. Воспоминания об этом преследовали меня долгих четыре года, и, кажется, только сейчас я, наконец, перестала придавать им значение. – Потом они довезли меня до дома и оставили на кресле-качелях на веранде. И, ты знаешь, вроде бы ничего такого, а когда я проснулась, мне было так паршиво и обидно что ли… Не знаю, как сказать лучше… Чувствовала себя не то преданной и обманутой, не то просто подавленной и какой-то разочарованной. С Чарли не то, что разговаривать, даже думать о нем было противно. А окончательно меня добила наша с ним следующая встреча, на которой он вел себя так, будто меня вообще не знает. Словно получил, что хотел, а посему я могу идти в задницу, вот и все… В результате я так никому ничего и не сказала. Если бы мама тогда узнала, такое бы началось… Так что ни она, ни папа так и не узнали, что случилось. А я с тех пор боялась повторения этого сюжета, боялась, что меня опять так же используют и выбросят.
– Ты не поверишь, но я тебя понимаю, - через некоторое время задумчиво говорит Эль, когда я перевожу дух и пытаюсь сформулировать свои мысли дальше.
– Ну почему не поверю? – улыбаюсь я. – Скорей уж наоборот. Кто поймет меня лучше, чем ты?
– Тоже верно, - соглашается он. – Но можешь быть спокойна. Как ты сама говорила, тебе тоже не нужно меня бояться.
– Я и так не боюсь, - почти что мурлыкаю я.
Некоторое время мы молчим. Я опять улыбаюсь своим мыслям, а вернее их практически полному отсутствию, а Эль наконец-то оставляет в покое мои волосы.
– Скажи, Кристен, - наконец, нарушает тишину он. Я только мычу в ответ что-то, потому что к тому моменту уже почти что сплю, - наши отношения должны измениться после этого?
– Как знать, - слабо усмехаюсь я. – А
– Не знаю, - усмехается в ответ Эль, легко, но вполне настойчиво прижимая меня к себе.
– Как бы там ни было, полагаю, они и так изменятся, не спросив нашего мнения на этот счет, - пожимаю плечами, - но не переживай, я не собираюсь на тебя давить. И кстати, - вдруг оживляюсь я и снова смеюсь, - начинай придумывать отговорку.
– Какую такую отговорку? – он непонимающе смотрит на меня, явно не вникая в смысл моих слов.
– Как какую? – ехидно переспрашиваю я. – Ты представляешь, сколько яда на нас выльет Саю, когда узнает обо всем? Или Миса?
– Да, это было бы нежелательно, - меланхолично соглашается Эль. – Тогда надо постараться, чтобы не узнали.
– Не знаю, как тебя, а меня они читают как открытую книгу, - виновато улыбаюсь я, снова плюхаясь рядом.
– Ну ладно, - примирительно улыбается он. – Тогда ты спи, а я буду придумывать отговорку. Хотя на кой она мне сдалась, эта отговорка?
– Знаешь, - с неожиданной нежностью говорю я, - иногда я, правда, тебя люблю… – Хочу добавить еще что-то, но не успеваю, потому что просто отрубаюсь.
========== Том 2. Глава 6. Дом, милый дом ==========
В самолете настроения разговаривать о чем бы то ни было нет, поэтому я просто сплю. Во-первых, я совершенно не выспалась, а во-вторых, чутье подсказывает мне, что по приезду в Кембридж мне вряд ли удастся сделать это ближайшие несколько часов. Прособиравшись весь день, я даже забыла предупредить друзей, что возвращаюсь. Свинство, конечно, с моей стороны, но ничего, переживут. В конце концов, иногда случаются и вещи похуже.
– Ты не слишком обидишься, Кристен, если я не буду заходить к тебе на чай? – интересуется Эль, когда мы выходим из аэропорта.
– Ужасно обижусь, - грожусь я. – А потом приду к тебе домой и в отместку отберу все сладкое! – Я притворно обиженно задираю нос, а потом не выдерживаю и смеюсь. – Разумеется, я не обижусь. Просто потому, что сама чай пить не собираюсь. У меня, знаешь ли, теплится надежда, что я смогу нормально выспаться.
Эль выходит из такси возле своего дома и идет к Ватари, который не поленился выйти ему навстречу. Мои губы невольно расплываются в улыбке, и хочется тоже выйти из машины и сказать, что я чудесно проводила время все эти дни, что благодарна за все, что он для меня сделал, и еще много чего. Но таксисту, увы, чихать на мои желания, так что он срывается с места и мчит меня к моему дому.
Расплатившись, я с тяжелым вздохом вытаскиваю из багажника сумку и, кое-как переставляя ноги, ползу к двери. С той стороны слышится хорошо знакомый топот и, спустя секунду раздается требовательное басовитое «МЯУ!». Кажется, Миса говорила правду, и Том действительно заскучал тут без меня.
Порывшись в карманах, я обнаруживаю, что ключей в них нет, а значит, они где-то в сумке, и сейчас мне придется сидеть на пороге и копаться в шмотках, пытаясь их найти. Но все оказывается не так страшно, потому что я внезапно вспоминаю, что убрала их вовсе не в сумку, а в нагрудный карман, обшарить который в первый раз я забыла.
Но, увы, полноценной сцены приветствия с котом не получается. Стоит мне вставить ключ в замочную скважину, как я чувствую, как к моей шее прикасается что-то холодное, а сзади раздается негромкий, но отчетливый поразительно знакомый голос.
– Если ты закричишь, я перережу тебе сонную артерию. Поэтому лучше тебе быть паинькой.
Все произошло настолько быстро и неожиданно, что я просто не могу это как следует осмыслить. И только спустя несколько секунд до меня, наконец, доходит, что к моей шее прижато лезвие ножа, что если сделаю неверное движение, то наверняка умру, и что за моей спиной определенно стоит тот, кто не так давно поставил на уши весь Гарвард. Брат Эля, Бейонд, он же Гарвардский Палач. Тоже мне, великая мыслительница… Судорожно вобрав в себя воздух, я чувствую, как по спине бежит неприятный холодок, а руки и колени начинают предательски дрожать. Титаническим усилием воли я все же мало-мальски беру себя в руки.