Побег стрелка Шарпа. Ярость стрелка Шарпа
Шрифт:
– Мука находится здесь с ведома моего правительства, – сказал майор Феррейра.
– Можете это доказать? – спросил Шарп. – Бумага есть?
– Вас это не касается. Уходите.
– У меня есть приказ, – возразил Шарп. – Каждый обязан выполнять свой приказ. И приказ этот таков: не оставлять французам продовольствия. Никакого.
Он проткнул еще один мешок и повернулся, когда свет заслонила фигура вошедшего в церковь Феррагуса. Великан двинулся по проходу, и Феррейра, чтобы дать ему пройти, прижался к мешкам. Шарп громко кашлянул
Феррагус протянул руку. На раскрытой ладони лежали монеты. Золотые монеты. Наверное, с дюжину. Они были больше и толще английских гиней и составляли примерно три годовых оклада Шарпа.
– Можем поговорить, – сказал португалец. – Вдвоем. Ты и я.
– Сержант Харпер! – крикнул Шарп. – Что там лягушатники поделывают?
– Остановились, сэр. Ближе не подходят, но и не уходят.
Шарп посмотрел на Феррагуса:
– Вас не удивляет, что здесь появились французы? Может, вы их ждали?
– Я прошу вас уйти. – Феррагус надвинулся на Шарпа. – Вежливо прошу, капитан.
– А если не уйду? Если останусь и выполню приказ? Уничтожу муку? Что тогда, а, сеньор?
Вероятно, верзила не привык, чтобы ему возражали, потому что остаться спокойным ему удалось лишь крайним напряжением воли: лицо напряглось, по телу прошла судорога.
– Если ты не уйдешь, капитан, – проговорил он глухо, – я найду тебя в твоей армии и сделаю так, что ты пожалеешь о сегодняшнем дне.
– Вы мне угрожаете? – изумился Шарп.
Майор Феррейра, стоявший за спиной Феррагуса, попытался вмешаться, но на него уже никто не обращал внимания.
– Возьми деньги, – проговорил Феррагус.
Кашляя и шаркая ногой, Шарп замаскировал щелчок курка. Винтовка висела у него на правом плече, и дуло почти касалось уха. Опуская руку к курку, он взглянул на монеты, и Феррагус, должно быть решив, что убедил британца, поднес золото поближе. В этот самый момент Шарп посмотрел ему в глаза и спустил курок.
Пуля ударила в крышу, а небольшое помещение наполнилось дымом и эхом выстрела. Шарпа оглушило, а Феррагус на полсекунды отвлекся, и в эти полсекунды Шарп врезал ему коленом в пах, ткнул растопыренными пальцами в глаза и нанес короткий удар правой в кадык. В честной схватке у него не было бы ни малейшего шанса, но Шарп, как и Феррагус, считал честные схватки уделом дураков. Он понимал, что должен свалить противника быстро и вывести его из строя наверняка, чтобы тот пришел в себя не раньше чем через час. И у него все получилось. Верзила согнулся от боли, хватая ртом воздух, и Шарп, оттащив его к алтарю, вернулся к застывшему в ужасе Феррейре.
– Хотите что-то сказать, майор? – спросил он и, когда португалец лишь покачал молча головой, вышел из церкви на солнечный свет. – Лейтенант Слингсби! Что там делают чертовы драгуны?
– Держатся на расстоянии, Шарп, – отозвался лейтенант. – А что там был за выстрел?
– Показал нашему португальскому другу, как работает винтовка. На каком расстоянии они держатся?
– Не меньше полумили. Стоят у подножия холма.
– Не теряйте их из виду, – распорядился Шарп. – И пришлите сюда тридцать человек. Немедленно! Мистер Айлифф! Сержант Макговерн!
Прапорщик Айлифф получил задание вынести из церкви мешки с мукой. Солдаты вытаскивали их, резали и высыпали содержимое на землю. Через несколько минут появился и Феррагус. Он хромал и с трудом держался на ногах. Португальцы заволновались, увидев своего вожака, однако дальше сердитых взглядов дело не пошло: силы были явно не равны и им оставалось только смириться. Отдышавшись, Феррагус обратился к Феррейре, по-видимому, с какими-то претензиями, но тому все же удалось образумить соотечественника, и в конце концов все сели на лошадей и спустились с холма по западному склону.
Удостоверившись, что они уехали, Шарп присоединился к Слингсби. Горевшая у него за спиной телеграфная башня внезапно накренилась и с громким треском рухнула, разбросав во все стороны искры и пыль.
– Где лягушатники?
– В том овраге. – Слингсби указал вниз. – Уже спешились.
Развернув подзорную трубу, Шарп увидел двух прячущихся за камнями солдат в зеленой форме. Один из них, тоже вооруженный подзорной трубой, обернулся и посмотрел вверх. Шарп помахал ему рукой.
– Толку от них здесь никакого, верно?
– Возможно, французы еще собираются атаковать нас, – предположил Слингсби.
– Ну, если только им жить надоело.
Судя по всему, сюда они пожаловали, увидев на башне белый флаг, и теперь, когда флаг исчез, а башня обрушилась, не знали, что делать.
Шарп перевел трубу южнее, туда, где из долины, что лежала у дороги за рекой, все еще поднимался дым. Британский арьергард держался, но без поддержки, и Шарп знал, что они вот-вот отступят, потому что на соседние поля уже легли тяжелые тени наступающих колонн главной французской армии. Перед L’armee de Portugal, как называли ее сами французы, стояла задача: отогнать британцев к Лиссабону, а потом сбросить в море, чтобы еще одна европейская страна встала под трехцветное знамя. Впрочем, в данном случае неприятеля ждал сюрприз: выжженная территория, голод и затем оборонительные линии Торрес-Ведрас.
– Что-нибудь видите? – Слингсби подошел ближе, явно горя желанием посмотреть в подзорную трубу.
– Пили ром? – спросил Шарп, снова ловя в воздухе знакомый запах.
Слингсби сначала задергался, потом решил оскорбиться.
– Протираю лицо, – грубовато ответил он, похлопывая себя по щекам. – От мух…
– От чего?
– Да от мух. На островах все так делают.
– Черт знает что. – Шарп сложил трубу и опустил в карман. – Французы там. – Он вытянул руку в направлении на юго-восток. – Тысячи чертовых лягушатников.