Побег

Кэмпбелл Нения

Слова звучали как очередная ложь.

Тяжело вздохнув, Вэл встала с кровати и закрыла дверь, чтобы переодеться на работу. Ложь или нет, на данный момент этого должно хватить. У нее больше ничего нет.

***

Вэл попала в ловушку рынка труда в районе залива без высшего образования, конкурируя с тысячами других людей, занимающих аналогичную должность. Поскольку многие из этих людей были и более отчаянными, и более квалифицированными, чем она, Вэл в итоге устроилась официанткой в ресторан средней

руки под названием «Ле Виктуар», предлагающий небольшие порции в стиле Мишлен за небольшую плату.

Она была единственной официанткой, у которой не имелось смартфона, и приходила каждый понедельник перед обедом, как по часам, чтобы записать свои смены на неделю. Ее босс, стареющий гей-хипстер, двоюродный брат владельцев, казалось, находил ее технофобию забавной, и Вэл была готова терпеть его поддразнивания, если это означало уступку.

Сегодняшний день стал исключением. Она попросила Дезире прислать ее расписание, не зная, сколько времени потребуется, чтобы разобраться с Дейзи, а затем перебраться к Джеки и Мередит. Жизнь научила ее, что всегда лучше готовится к худшему.

«Вот, пожалуйста, — написала Дезире. — Удачи с переездом! X»

Вэл была тронута этим теплом, но что-то в нем звучало немного фальшиво. Как можно быть таким дружелюбным по отношению к тому, кого едва знаешь? Она не ответила на сообщение, решив, что просто поблагодарит ее лично. Только несколько часов спустя, когда было уже слишком поздно отвечать, Вэл пришло в голову, что это может показаться грубым.

Дезире доставала вещи из своего шкафчика, когда вошла Вэл. Она была симпатичной девушкой со светло-коричневой кожей и очень аккуратным макияжем. Вэл слышала, как она рассказывала одной из других официанток о своих десяти тысячах подписчиков в Инстаграм.

«Однажды я уволюсь с этой работы, потому что стану популярной, — сказала она тогда, балансируя тремя тарелками. — Вот увидишь. Я буду богатой, как Джеффри Стар»*.

* Американский певец, модель, стилист, диджей и визажист, проживающий в одном из пригородов Лос-Анджелеса. Начало его музыкальной карьеры было связано с уже имевшейся популярностью в социальной сети MySpace. Он также известен благодаря своей эпатажной и андрогинной внешности. Джеффри представляет себя как «Queen of the Internet». Сейчас у Джеффри своя линия косметики Jeffree Star Cosmetics.

Сегодня ее губы были ярко-бархатисто-красными, а брови выглядели так, словно их подрезали острым ножом. Ее скулы украшал блеск, мерцающий белым с фиолетовыми оттенками, делая ее похожей на лунную принцессу.

— Привет, Банни, — сказала она со своим обычным добродушием. Несмотря на то, что смена Дейзи только что закончилась, она все еще была полна энергии. Как это у нее получается? — Как прошел переезд?

— Замечательно. — Вэл накрасила губы помадой, отчего ее рот стал похож на кровавую рану. На ее вкус слишком мрачно, но никто никогда не говорил ей об обратном.

— Все

прошло без сучка и задоринки?

Это было больше информации, чем она хотела сообщить, но даже Вэл понимала, что не может требовать одолжения, не объяснив причины. Неохотно убирая помаду обратно в сумочку, Вэл сказала:

— В основном. Парень моей теперь уже бывшей соседки по комнате устроил мне неприятности, пока я пыталась уйти.

— Ее парень?

— Я так не думаю.

— Фу, — сказала Дезире. — Культура случайных связей все еще сильна. Как выглядят твои новые соседки по комнате?

— Лесбийская пара. Они обе работают в сфере технологии. На самом деле я не очень хорошо их знаю, но они кажутся нормальными — такими же нормальными, как и все в этом городе, — поправилась она, отводя глаза и не замечая хмурого взгляда Дезире.

— Это здорово. Эй, послушай — я ухожу, но удачи тебе сегодня вечером. Сегодня довольно прохладно. На переднем крыльце какие-то чудаки играют в шахматы, и они не заказывают ничего, кроме кофе, но все остальное довольно нормально.

— Шахматы? — повторила Вэл, побледнев.

— Да. Два старика. Черный и русский. Они иногда приходят сюда по вечерам и в основном просто заказывают кофе и десерт. Мартин ненавидит их, потому что они тратят чертовы часы, но они не подонки и, по крайней мере, дают хорошие чаевые.

Вэл тяжело вздохнула. Это не он. На мгновение она подумала…

«Невозможно, — напомнила она себе. — Он ушел навсегда».

Дезире все еще говорила.

— В последний раз, когда эти двое приходили, они сидели в моей части. Оставили мне двадцать долларов и записку, в которой было написано один-Д-четыре, Д-пять, два-С-четыре.

— Гамбит королевы, — тихо сказала Вэл.

— Что?

— Шахматная нотация, — объяснила Вэл. — Эта вступительная последовательность называется гамбитом королевы.

— Ух ты, посмотри на себя, — сказала Дезире. — Держу пари, если бы ты сказала этим двум чувакам, что ты фанат шахмат, они бы сошли с ума от радости. Возможно, тоже дали тебе больше чаевых. Я всегда слышу, как они говорят о том, что у молодежи в наши дни просто не хватает терпения для игры.

— Нет, — сказала Вэл слишком поспешно. — Я ненавижу шахматы. Это не мое дело.

Она сделала паузу. Почему это звучит так знакомо? У нее было странное чувство дежавю, как будто она уже проходила через все это раньше.

Дезире посмотрела на нее.

— Ладно. Думаю, увидимся завтра, Банни.

Что-то в ее тоне заставило Вэл поднять глаза, но ее лицо было нейтральным. И все же Вэл не могла избавиться от ощущения, что каким-то образом обидела девушку, хотя и не могла сказать, как и почему.

— Увидимся завтра, — кротко сказала она.

Дезире ушла, а Вэл закончила запирать свою сумку. Несмотря на то, что в комнате было тепло, она почувствовала озноб. Да, теперь она вспомнила. У нее был очень похожий разговор с Гэвином три года назад — я ненавижу шахматы.