Побег
Шрифт:
– Мы можем обогнать их! – сказала Эстрелла, почуяв, что остальные идут следом. – Посмотрите на эти дурацкие короткие лапы! Они никогда нас не догонят. Мы можем лягаться. Мы можем их перепрыгнуть.
Она помедлила и добавила:
– На нас больше нет седел, нет мундштуков. Мы вольны сам выбирать свой путь.
Эсперо коротко заржал и ударил копытом.
– Она права! Нас ничто не удерживает, нами никто не управляет. У нас больше нет хозяев. Мы свободны!
Эстрелла сделала еще несколько шагов, но остальные медлили.
Они не пойдут, пока я не встану впереди.
И тогда лошадка сорвалась в галоп.
Она неслась, словно
Эстрелла вновь взвилась в воздух, перепрыгивая крокодилов. Остальные лошади с громким ржанием устремились за ней.
Разъяренные хищники щелкали зубами и в бешенстве били хвостами, взрывая фонтаны песка. В следующее мгновение Эсперо услышал звонкое щелканье, напомнившее ему удар хлыста. Он обернулся – и увидел, как брызги крови летят на розовый от восхода песок.
– Селесто! – отчаянно закричал Эсперо.
Это была кровь молодого жеребца. Один из крокодилов мощным хвостом задел его и сбил с ног. Селесто неимоверным усилием тут же вскочил на ноги, ударил нападавшего хищника копытами и взвился в воздух. Эсперо видел, как кровь заливает голову жеребца.
Перепрыгнув через крокодилов, Селесто помчался по песку и вскоре оказался в безопасности, на высоком берегу пролива. Вся морда его была в крови, он пошатывался – и Эсперо с Корасон поспешно встали сбоку, чтобы поддержать его.
– Я думаю… Кажется… кажется, меня задели хвостом.
Он замотал головой, стряхивая кровь. Голубой глаз сверкнул – ярко, словно утреннее небо.
– Мой небесный глаз в порядке! – с облегчением выпалил Селесто.
– А второй? – тревожилась Эстрелла.
– Не уверен… не знаю… – в голосе жеребца зазвенел страх.
Корасон принялась ласково и осторожно вылизывать кровь вокруг глаза Селесто.
– Думаю, малыш…
– Я вижу! Вижу им! Правда вижу!
– Веко рассечено, потому и кровь. Но это скоро заживет, – ободряюще сказала Корасон.
– У этих крокодилов такие хвосты – вы и представить себе не можете! Мне повезло, что он всего лишь кончиком зацепил веко. Таким хвостом он мог бы голову мне снести!
Анжела вздохнула:
– И поглядите на них теперь! Зарылись в песок и снова лежат, будто бревна. Можно подумать, что они заснули.
– Будем надеяться, что так и есть, – решительно махнула гривой Корасон.
– Надо идти дальше! – сказала Эстрелла, и вся компания, растянувшись цепочкой, двинулась вдоль берега.
Если бы Эстрелла только знала, сколько раз в ближайшие сто дней ей придется повторить эту фразу… Возможно, зная это, она испытывала бы сейчас тяжкие сомнения и неуверенность. Но молодая кобылка ни о чем не догадывалась и потому шла вперед, а за ней следовали Селесто, обе кобылы и Эсперо.
Глава шестая
Алые перья
Их путь лежал через лес. Деревья местами совсем пропадали под плющом, под их кронами царила таинственная тень. Кроме пальм, здесь росли деревья с такими громадными стволами, каких лошади никогда в жизни не видели и даже представить себе не могли. Сквозь густую и сочную листву не могли пробиться солнечные лучи. Эсперо сказал, что такой лес называется «джунгли». Полумрак вокруг слишком живо напомнил Эстрелле трюм корабля, и она занервничала. Лошадке даже показалось на мгновение, что она по-прежнему висит в гамаке и копыта не касаются земли. Однако ноги ее ступали по земле, пусть и очень мягкой, и Эстрелла быстро пришла в себя.
Пока они пробирались сквозь заросли, Эсперо внимательно наблюдал за Анжелой и Корасон. Когда Анжела в очередной раз споткнулась, он мягко заметил:
– Анжела, нет нужды идти таким шагом. Испанский шаг [13] тебе больше не пригодится.
– Но это же самый красивый из парадных аллюров!
Эсперо фыркнул, но терпеливо ответил:
– Мы не на параде. Мы в джунглях. Здесь нужно просто идти. Ноги – да, лучше поднимать повыше, а вот голову стоит держать внизу, чтобы видеть, что под копытами.
13
Испанский шаг – аллюр, при котором лошадь, двигаясь шагом, высоко поднимает передние ноги, практически выпрямляя их.
– Эсперо прав, – откликнулась Корасон. – Нас больше не сдерживают ни уздечка, ни мундштук, всадник не сидит у нас на спине и не указывает, куда идти.
Анжела остановилась и недоуменно тряхнула гривой.
– Хочешь сказать, я должна сама смотреть, куда иду?
– Да, именно так. И смотреть внимательнее, потому что здесь нет никакой дороги, даже тропы. Придется прокладывать ее самим.
Хотя первый хозяин и назвал Анжелу Феа – Уродиной из-за пятен на морде у кобылы, это была очень красивая, изящная лошадь с точеной головкой, гордой, красиво изогнутой шеей, пропорционально сложенная, сильная и выносливая. Она вела свою родословную от знаменитых в Испании берберийских лошадей и умела так красиво выгибать шею и гордо нести голову, что всегда шла во главе любой торжественной процессии.
Единственное, что делали конюхи, – закрывали пышным налобником пятна на морде, портившие ее безупречный облик. «Несравненная» – так любил называть Анжелу конюх, чистя щеткой и скребком сверкающую шкуру и наводя последние штрихи на произведение своего искусства. Так художник кладет последний мазок на полотно – и любуется, отступив на шаг от картины…
Пятна отнюдь не всегда считались недостатком. Все зависело от того, как они расположены на лошадиной шкуре. Масть Анжелы называлась пинто [14] . Кобыла была гнедой темного оттенка, но с крупными белыми пятнами на крупе и задних ногах. Такая масть высоко ценилась, ее еще называли тобиано. Подруга Анжелы, Корасон, имела другую разновидность этой расцветки, которая называлась оверо [15] – пятна у нее были не такие крупные, и создавалось впечатление, что темные кляксы на крупе кобылы будто бы припорошены пеплом. Часть этого «пепла» словно слетела на морду Анжеле.
14
Пинто – объединенное название пегих лошадей, преимущественно населяющих американский континент и происходящих от древних испанских (берберийских) коней, привезенных в Новый Свет конкистадорами. Так же называется иногда и соответствующая масть, особенно применительно к лошадям других пород (например, ковбойских – квотерхосов).
15
Тобиано, оверо – подтипы пегой масти, отличающиеся размерами, расположением и количеством белых пятен на шкуре лошади.