Побеги из тюрем и колоний России
Шрифт:
23 марта 2000 г. содержащийся под стражей Сахвадзе, по предварительному сговору с сокамерником Барбакадзе, был вместо последнего доставлен в суд, где и был освобожден в связи с вынесением приговора о наказании, не связанным с лишением свободы.
Проверка показала, что сотрудники конвойной службы милиции приняли из ИВС подсудимого, не сопоставив его личного дела со сведениями о личности конвоируемого в суд, а также не обратили внимание на его «неадекватное поведение в суде».
5. Большинство залов судебных заседаний надлежащим образом не оборудованы для содержания подсудимых. Некоторые подсудимые, доставленные
6. Упущения в подборе кадров сотрудников ИВС и охранно-конвойных служб (вплоть до случаев преступного сговора сотрудников милиции с лицами, содержащимися под стражей).
Так, в 2000 г. из ИВС г. Волгограда совершила побег гражданка Оглы, заключенная под стражу за совершение преступления, связанного с незаконным оборотом наркотиков в особо крупных размерах.
В ходе расследования уголовного дела, возбужденного по факту ненадлежащего исполнения сотрудниками милиции своих служебных обязанностей, прокуратурой установлено, что арестованную Оглы вывел из ИВС милиционер конвойной службы М., который отвез ее на личном автомобиле в кафе, а после застолья — отпустил на свободу.
В ночь на 16 мая 2000 г. дежурный по ИВС Тигильского РОВД (Корякский автономный округ) Кадников с целью приобретения для него спиртных напитков освободил из-под стражи двух арестованных, которые в результате принятых оперативным дежурным РОВД мер розыска вскоре были задержаны.
Приговором суда бывший милиционер Кадников осужден к двум годам лишения свободы.
В начале XXI в. Россию потрясли побеги заключенных, имеющие большой общественный резонанс. Об этом свидетельствует правоприменительная практика.
Из спецдонесения прокурора Ульяновской области в Генеральную прокуратуру РФ от 18 января 2002 г. № 17-08-02: «Довожу до Вашего сведения, что 17.01.2002 из учреждения ЮИ-78/2 УИН МЮ РФ по Ульяновской области, расположенного в г. Новоульяновске, был совершен побег 14 осужденных к особому (!) режиму отбывания наказания. Точное время побега не установлено…»
В ходе служебной проверки было установлено, что в УИН МЮ РФ по Ульяновской области, на территории учреждения ЮИ № 78/2 строгого режима был создан изолированный участок для содержания особо опасных рецидивистов (с лимитом наполнения — 250 чел.).
По имеющейся информации, осужденные с целью побега начали рыть подкоп в октябре 2001 г., который производился в ночное время.
Оторванными уголками кроватей преступники вскрыли плитку размером 50x50 см. «Нелегально приобретенным молотком» рецидивистами в бетонном перекрытии было выдолблено отверстие. Затем произведен подкоп под фундамент здания, а в дальнейшем на глубине 2 метров, протяженностью 17 метров (непосредственно за маскировочным ограждением) совершен выход на поверхность земли.
Подкоп рылся алюминиевой посудой с использованием самодельной плитки для подогрева грунта. Для освещения подкопа использовалось электричество. Грунт сливался через канализацию, либо высыпался через окно камеры под стену здания, а затем разравнивался на территории прогулочного дворика.
Выбравшись из подкопа, осужденные под прикрытием маскировочного ограждения прошли вдоль него на 30–40 метров, удаляясь от часового наблюдательной
Впоследствии бежавшие из-под стражи осужденные, преодолев 23 км от колонии, разделились на группы и разошлись в разные стороны.
18 января 2002 г. в 6 час. утра при подъеме осужденных было обнаружено их отсутствие. На спальных местах находились «муляжи, прикрытые одеялами». Личный состав колонии был поднят по тревоге.
Принятыми мерами розыска все сбежавшие особо опасные рецидивисты были задержаны 21 января 2002 г.
Зам. Генерального прокурора РФ в своем письме за № 17-2000-2002 от 24 февраля 2002 г. обоснованно обратил внимание всех прокуроров субъектов РФ, что основным условием, способствовавшим совершению группового побега особо опасных рецидивистов из ИК № 2 УИН МЮ РФ по Ульяновской области, явилось халатное отношение работников уголовно-исполнительной системы области к исполнению своих служебных обязанностей и предложил обратить особое внимание на необходимость активизации прокурорского надзора за исполнением требований закона по обеспечению изоляции и охраны осужденных, подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей, принятия решительных мер реагирования по фактам выявленных нарушений.
Учреждение ИЗ-77/2 (СИЗО № 2) УИН МЮ РФ по Москве (Бутырская тюрьма) размещается в двух кирпичных зданиях, из которых основное — постройки XVIII в. и до настоящего времени не подвергалось капительному ремонту.
Как указал в информации (за № 17.05.02 от 28.03.2002, адресованной в Генеральную прокуратуру РФ) зам. прокурора Москвы, стены и потолки большинства общих камер тюрьмы поражены грибком. По мнению специалистов, уничтожить грибок практически невозможно. В камерах существенно повышены температура и влажность воздуха, ощущается недостаток кислорода.
В СИЗО № 2 (Бутырская тюрьма) на 4 марта 2002 г. содержались 3895 арестованных при лимите наполнения 2190 чел.
Условия содержания спецконтингента, материально-бытовое обеспечение и др. не соответствуют предъявляемым требованиям.
В СИЗО № 2 были допущены чрезвычайные происшествия, вызвавшие широкий общественный резонанс.
Так, 5 сентября 2001 г. из камеры № 76 режимного корпуса № 2 осужденные к пожизненному лишению свободы Безотчество, Куликов и Железогло путем разбора кирпичной кладки пола камеры совершили побег, проникнув через отверстие в полу в подвальное помещение учреждения и выбрались за пределы тюрьмы на поверхность рядом с Домом культуры ГУВД (!) в Москве.
Причинами побега, как было установлено предварительным расследованием уголовного дела, явилось ненадлежащее исполнение своих обязанностей должностными лицами следственного изолятора.
В день побега специальный пост во втором корпусном отделении, где содержались осужденные к пожизненному лишению свободы, выставлен не был, наблюдение за поведением особо опасных преступников в течение смены практически не осуществлялось. При приеме-сдаче дежурства в ночь с 4 на 5 сентября 2001 г. принимающий и сдающий смены отсутствовали, технический осмотр камеры № 76 не проводился. Со стороны руководства следственного изолятора контроль за проведением обысков и технических осмотров камер должным образом не осуществлялся.