Побеги из тюрем и колоний России

Стуканов Александр Петрович

В двадцати восьми субъектах Российской Федерации совершен 51 групповой побег из-под охраны с участием 130 осужденных. Более трех групповых побегов из-под охраны совершены в Амурской и Иркутской областях, а также в Хабаровском крае.

Осенью 1991 г. по исправительно-трудовым колониям и следственным изоляторам России прошла волна массовых беспорядков.

Как считают исследователи, география бунтов была весьма обширна: Москва, Владивосток, Грозный, Красноярск, Мордовия, Башкортостан, Удмуртия, Владимирская, Тамбовская, Челябинская, Читинская, Архангельская, Тульская области.

Так, 6 октября 1991 г. в Красноярской ИТК № 6 строгого режима возник стихийный

бунт более чем двухтысячного контингента. К бунту привел «беспредел», царивший в колонии, когда заключенные вооружались друг против друга. Вооружаться же их заставили анархия в «зоне», террор против всех. Около 400 осужденных даже не питались в столовой, боясь зайти в нее. Там хозяйничали так называемые «авторитеты» с обслугой. В больницу все время везли покалеченных в бесконечных «разборках». В ноябре 1991 г. во время бунта в колонии наступило полное безвластие, так как ситуацию не контролировала не только администрация ИТК, но и группа осужденных, придерживающихся воровских традиций.

Однако в ИТК № 6 все окончилось без кровопролития. Через 40 дней в колонии был наведен должный порядок.

Однако в следственном изоляторе (СИЗО) Грозного не обошлось без кровопролития. В октябре 1991 г. около 600 человек, содержащихся в СИЗО, взломали двери камер. Охрана применила оружие на поражение, в результате чего двое следственно арестованных были убиты, многие ранены, а 30 арестованным удалось бежать.

12 октября 1991 г. 600 осужденных ИТК строгого режима поселка Кулеватово Тамбовской области объявили голодовку, потребовав встречи с членом Верховного Совета РСФСР Л. Кудиновой. После ее переговоров с представителями осужденных администрация ИТК вынуждена была удовлетворить 15 из 17 требований (невыполненными остались лишь требования политического характера) [90] .

90

Резаков Ф. И. Бандиты времен социализма. С. 464–465.

В 1992 г. из исправительно-трудовых учреждений (включая ИВС, СИЗО, ИТК и тюрьмы) совершено 1106 побегов, в том числе 187 — групповых.

Всего из числа подготовляемых побегов было предотвращено 3720, или 77 %.

Весьма важной проблемой являлась преступность несовершеннолетних осужденных, находящихся в местах лишения свободы.

Поэтому МВД РФ 30 апреля 1992 г. было направлено всем руководителям воспитательно-трудовых колоний субъектов Российской Федерации информационное письмо «О состоянии и мерах профилактики побегов несовершеннолетних осужденных из воспитательно-трудовых колоний».

Как отмечалось в информационном письме, за последнее время в воспитательно-трудовых колониях осложнилась оперативная обстановка, связанная с побегами несовершеннолетних осужденных. В структуре преступлений они составляют от 33 до 45 %.

Так, в 1989 г. зарегистрировано 70 побегов, в 1990 г. — 78, в 1991 г. — 75 побегов.

В 1991 г. совершены групповые побеги несовершеннолетних осужденных в Грязовецком ВТК УВД Вологодской области (27 чел.), в Омской ВТК УВД Омской области (2 чел.). В 1992 г. совершены побеги осужденных из Южно-Сахалинской ВТК УВД Сахалинской области (трижды), Алексинской ВТК УВД Тульской области, Пермской ВТК УВД Пермской области, Новосибирской ВТК УВД Новосибирской области, Биробиджанской ВТК УВД Еврейской автономной области.

Как показали результаты служебных проверок, причинами побегов несовершеннолетних осужденных являлись следующие: конфликты

с другими осужденными — 21,5 %; «давление со стороны других осужденных» — 3,7 %; тоска по дому — 13,3 %; нежелание отбывать наказание в данной колонии — 23,6 %; стремление оказаться на свободе — 6,7 %; благоприятно сложившиеся обстоятельства для побега — 12 %.

Половина побегов совершено несовершеннолетними осужденными группой в составе 2–3 человек, остальные побеги — одиночные. Интенсивность побегов тесно связана с временами года. Наибольшее их количество совершено в весенне-летний период (60 %). В течение суток побеги совершались также с соблюдением некоторых закономерностей. Так, ночью совершалось до 40 % всех побегов. Во время нахождения за территорией воспитательно-трудовой колонии совершалось до 10 % побегов, из жилой и производственной зон — до 31 %.

Основными условиями, способствовавшими совершению побегов несовершеннолетних осужденных явились: неисправность инженерно-технических средств охраны — 15,1 %; недобросовестное несение службы контролерским составом — 18,6 %; направление на хозяйственные работы за территорию колонии слабо изученных осужденных, оказавшихся склонными к побегу, — 9,3 %; отсутствие контроля за осужденными со стороны воспитателей — 25,6 %; перепоручение контролерами своих обязанностей — 2,3 %.

Весьма тревожным в то время оставалось положение дел с предупреждением побегов из СИЗО и тюрем.

Так, в 1991 г. в СИЗО и тюрьмах России было зарегистрировано 231 преступление, в структуре которых преобладали побеги (из них 43 % — групповые).

Особенно большое количество побегов было совершено из СИЗО ГУВД Московской области, г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области, УВД Иркутской, Сахалинской, Саратовской, Тюменской областей, Краснодарского, Алтайского и Приморского краев. На долю этих девяти субъектов РФ пришлось 34 % побегов от общего их количества по всей территории России.

Лица, заключенные под стражу продолжали совершать побеги из камер (22 %). Способы были различны, в том числе через окна путем перепиливания, отгибания или взламывания оконных решеток. Эти побеги, как правило, совершались в ранние утренние часы или ночное время.

Примером вопиющей халатности, как указано в обзоре, является групповой побег из следственного изолятора в г. Сергиев-Посад Московской области.

31 марта 1992 г. примерно в 7 час. 15 мин. утра из камеры, расположенной на третьем этаже режимного корпуса, в которой содержалось 12 человек, совершили побег из-под стражи следственно арестованные Вахрушев, Беляев и Середкин.

Побегу предшествовала тщательная подготовка, организатором которой был Середкин. Во время нахождения в ИВС г. Сергиев-Посад он написал и отправил через неустановленное лицо письмо своей жене.

В этом письме Середкин сообщил супруге, что собирается совершить побег, для чего просил в одной из продуктовых передач прислать ножовочное полотно по металлу, а также деньги, при этом он пояснил, как это сделать, чтобы при досмотре запрещенные предметы не были обнаружены.

Прибыв в СИЗО, Середкин рассказал о своем решении совершить побег сокамерникам Вахрушеву и Беляеву, последние поддержали организатора в его намерении. После договоренности о побеге соучастники стали изучать систему охраны и режим работы сотрудников учреждения. В ходе наблюдения ими было установлено, что обыски в камере производятся формально. Каждый вторник в 7 час. утра контролер, который нес службу на тропе отряда, покидал свой пост, и после его ухода наружная охрана следственного изолятора никем не осуществлялась.