Шрифт:
Валерий Генкин, Александр Кацура
ПОБОЧНЫЙ ЭФФЕКТ
– Ух ты!
Они обогнули бурый огромный камень. Курчавый, черный, как жук, парень вцепился в рукав спутника.
– Слышь, Арви, мне-то Перекати-поле врал, в этих местах до самого побережья ни хижины, ни колодца. А тут... Отродясь такого не видал. Гляди, словно в воздухе вист.
– Там соль. Башня на соли стоит, вот и кажется.
– Башня! Да это целый дворец,
– На тиару похож. Синий.
– Арви повернулся к приятелю.
– Эй, закрой
– На что похож?
– На тиару. Шапка такая. У папы, - объяснил Арви.
– Псих надумал здесь строиться - камни да колючки. Подойдем? Воды-то на донце. И теплая, - Тад достал из холщовой сумки помятую фляжку и встряхнул возле уха.
Арви отвел со лба влажную белесую прядь и, широко ставя длиннющие ноги в резиновых тапочках, зашагал к синей двузубой башне. Пришлось обойти россыпь острых камней, и теперь они приближались к цели с другой стороны. Два купола слились в одну толстую стрелу.
– Ты смотри, ни тебе окон, ни... Нет, дверь вроде есть, - бормотал Тад, едва поспевая за долговязым другом. Сутулая спина Арви в голубой выцветшей рубахе маячила впереди.
– Никак трава!
На присыпанной горячей пылью глине зеленели пятна. Меж острых камней лезли кустики с белой мелочью цветов. От башни тянуло прохладой.
– Черт!
Арви обернулся и захохотал - Тад стоял шагах в двадцати и молотил кулаками воздух.
– Ты спятил?
– Оно меня не пускает!
– Что ты сказал?
– Что слышал. Стена тут резиновая. Я в ней вязну. Сам-то где прошел?
Тад прервал бой, побежал боком, расставив руки, потом повернулся к Арви спиной и с отчаянным "Ых!" лягнул пустоту.
– Можешь считать, что я сбрендил, только воздух отпихивает меня обратно.
– И вдруг завопил: - Арви! Я понял! Эти парни в джипе, которых мы встретили, они испытывают какую-нибудь хреновину. Ходу, пока нас не загребли. Засветло к шоссе выйдем, а там и граница...
Арви приставил к переносице тонкий палец, задумчиво наклонил голову.
– В запретных зонах охрана. На худой конец надпись. Нет, заглянуть любопытно. Подожди, я мигом. Может, воды принесу. Давай посудину.
– Он направился к Таду, протягивая руку.
Тад рванулся вперед, и тут же был отброшен. Едва устояв, он картинно изогнулся и облокотился на невидимую стену.
– Каково?
– Тад подпрыгнул и разлегся в метре от земли, как в гамаке, дрыгая ногами, раздирая рубашку, хохоча и гремя монистами на дремучей груди.
Арви нахмурился.
– Попробуй кинуть мне фляжку, - сказал он.
– Я, видать, недостаточно хорош, - зло прохрипел Тад, когда фляжка, покувыркавшись, оказалась у Арви.
– И наплевать. Чего я там не видел.
Арви подошел к башне вплотную, провел ладонью по пузырчатой стене.
– Холодная, - крикнул он.
– Только не пойму, из чего она!
Когда Арви исчез в башне, Тад сел на камень и вытащил из мешка теплое крупное яблоко. Полез в задний карман за ножом. "Экая махина, - думал он, задирая голову, - этажей в семь. Чего там Арви увидит..." Опустил глаза и замер. Надежного, видавшего виды иззубренного клинка, которым он в разных обстоятельствах ковырнул не менее дюжины врагов, клинка этого не было.
На длинной леске, которой он всегда привязывал нож к поясу, болтался розовый гуттаперчевый лягушонок.
Осторожно ступая, Арви проник в прохладный сумрак. И сразу почувствовал, что за ним наблюдают. Арви остановился, втянул голову в плечи. Но взгляд был теплым, и Арви несмело двинулся вперед. Изнутри помещение, как это нередко бывает, казалось больше. В данном случае - неизмеримо больше. На дальней стене зажглись огни. Арви оперся о край какого-то пульта, усеянного кнопками. Немедленно что-то включилось. Вертикальные цепочки огоньков побежали к сводам.
– Хорошо, что ты пришел, - сказал голос.
– Я?
– спросил Арви, озираясь.
– Ты. Именно ты.
– Так, - сказал Арви, - а почему ты не впустил моего приятеля?
– Никто не может войти ко мне с оружием. Никто не может войти ко мне, если хотя бы сотой долей своей души он способен на убийство человека.
– Но кто же ты?
– Не знаю точно. Наверно, всего лишь машина.
– Машина?
– И все же хорошо, что ты пришел, - продолжал голос, - я теперь знаю тебя и скажу, что ты познаешь великое чудо и великое счастье. На земле - и совсем недалеко отсюда - живет та единственная женщина, о которой ты несомненно мечтаешь всю жизнь. А мне так хочется соединять созданных друг для друга людей.
На стене среди огоньков возникло изображение женского лица. Девушка с широко открытыми глазами.
– Это она, - прошептал Арви.
– Та, что мне снилась.
– А все то, что убивает людей - железное, электронное, атомное, - да сгинет оно вовсе!
– сказал голос.
– Это она!
– закричал Арви.
– Чего он там орет, тронулся, что ли?
– пробормотал лежащий среди камней Тад.
Прежде чем двуглавая башня встала на дне высохшего озера, в высших кругах страны прошли жаркие дебаты.
Потом никто не мог вспомнить, кто привел к президенту этого человека, но все со смехом - и даже как бы преувеличенно смеясь - непрерывно говорили о каких-то брачных машинах. Об электронных свахах, о научно поставленном соединении любящих сердец. И все генералы друг другу подмигивали, как бы говоря: о, мы все прекрасно понимаем. И сам изобретатель, нахваливая свой товар, употреблял именно это название.
– Великолепные брачные машины, - сказал он президенту и тоже подмигнул.
Президента кольнуло неприятное чувство. Но он переборол себя и все заседание провел на уровне, то есть с мудрым спокойствием.