Побратим смерти
Шрифт:
Рядом с рукой поверженного Фрегга валялась большая связка ключей, одним из которых он разомкнул браслеты на запястьях Лиса. Любил подручный мессира крутить эту связку на ходу, со свистом выписывая ею в воздухе замысловатые кренделя. Ее, резко нагнувшись, и подхватил с пола Лис, при этом слыша над головой, как со змеиным шуршанием покидает ножны длинный кинжал стражника, больше похожий на короткий меч.
— Кутрубово отродье, — прошипел стражник, делая шаг вперед и замахиваясь своим оружием. Нападение на старшего — веский повод для того, чтобы зарезать преступника
Но хорошее владение коротким клинком на этот раз не помогло. Тяжелая связка ключей прилетела из полумрака и тяжело тюкнула в висок — словно молотком кузнечным в череп ударило. И наступила темнота…
— Неплохо, — тихо прокомментировал произошедшее Тестомес. — Кистенем у тебя получается лучше, чем огненной магией. Во всяком случае, в последнее время.
Лис и сам не понял, как это у него так получилось. Махнул связкой — и стражник рухнул, будто его топором срубило. Слышал он, что бывает такое, мол, в сложной ситуации тело не ждет команды от нерасторопного хозяина, а спасает себя само, без участия разума.
— Эй, что у вас там? — донесся из коридора обеспокоенный голос второго стража, явно не желающего заходить в камеру.
— Не твоего ума дело! — рявкнул Тестомес, умело подделав голос Фрегга. — Стой где стоишь!
И тихо добавил, уже Лису:
— Давай быстрее замки отмыкай, пока тот дурень тревогу не поднял.
Лис принялся было копаться в ключах, подбирая нужный, но колдун тут же подсказал:
— Вон тот, самый хитрый, с девятью зубцами. Никс по старой памяти не пожалел для меня сложных замков.
Но Лис не особо торопился. Признаться, не хотелось ему освобождать предателя, из-за которого погиб Снар и… и Лисса. Кстати, еще вопрос, из-за кого она погибла… Но, не будь Тестомеса, наверняка жила бы девчонка.
Правда, с другой стороны, парень понимал — одному ему отсюда не выбраться. Итан, как старый член гильдии Воинов ночи, наверняка знает все ходы-выходы из лабиринтов, которые понастроили под Стоунхендом Чистильщики веры. Так что выбор был небольшой…
Хитрый замок одновременно запирал сложную систему толстых стальных браслетов, намертво фиксирующих тело колдуна. Оказалось достаточно двух поворотов ключа, чтобы оковы распались.
— Верное решение, — прошептал Тестомес, падая на прелую солому — от долгой неподвижности тело онемело и отказывалось слушаться.
— Да что там у вас? — раздалось из коридора. — Хорн, место!
Судя по лязганью цепи и скрипу стальных когтей по каменному полу, паукообразный Хорн команду «место» проигнорировал. Одновременный щелчок клешней подтвердил догадку Лиса.
Попавший впросак арбалетчик заорал благим матом.
— Фрегг! Твою мать, Фрегг! Эта ночная ваза с ножками мне казенный сапог прокусила!
— Жаль, что не яйца оторвала, — хрипло посочувствовал Тестомес голосом подручного
Видя такое дело, Лис плюнул на все свои философские умозаключения о мести и долге и помог колдуну подняться.
Прислонившись к стене, Итан кивнул — мол, спасибо. Видно было, что кровообращение в его руках потихоньку восстанавливалось, так как Тестомес уже немного шевелил пальцами. Закрыв глаза, колдун что-то шептал, а меж его ладоней постепенно сгущался спертый воздух камеры.
Лис уже все это видел раньше, правда, тогда маг Воздуха был в лучшей форме. Сейчас парня больше беспокоили несущиеся из коридора тихие поскуливания стражника, которого цапнул сторожевой паук. Еще немного, и арбалетчик осознает нестандартность ситуации, после чего наверняка начнет орать в голос. Или попрется за подмогой. А это конец. За нападение на стражу Стоунхенда полагалось «неспешное четвертование» — казнь, по сравнению с которой повешение было счастьем.
Приговоренному в течение длительного времени отпиливали пилой сначала пальцы, после — кисти рук. Потом укорачивали руки по локоть, далее — по плечо. Раны прижигали огнем. Если человек терял сознание, палачи поливали несчастного ледяной водой, пока тот не приходил в себя. После чего снова принимались за дело.
Когда руки заканчивалась, наставало время ног, которые расчленялись по той же схеме. Народ говорил, что палачи сами не любили эту казнь. Работа была долгой и нудной, а от воплей истязуемых у них потом долго болели головы и звенело в ушах. Горожане тоже не горели желанием таким образом расставаться с жизнью, поэтому стражу предпочитали обходить стороной. Если же обойти не получалось, то со служителями закона народ был исключительно вежлив и обходителен.
А тут налицо два бесчувственных тела… Так что не захочешь, а включишь фантазию.
— Надо что-то делать, пока тот ушлепок за подмогой не побежал, — прошептал Лис. — Давай так — я заору, а ты его сюда позови.
Колдун уставился на сокамерника, аж пальцами перестал шевелить.
— И что будет?
— Не знаю, — честно ответил Лис. — Но уж лучше пусть он здесь будет, чем в коридоре.
И заорал, не дожидаясь ответа Тестомеса.
— Что там у вас? — нервно поинтересовался стражник из коридора.
— Сюда иди! — прорычал колдун. — С подопечным проблемы.
— Не могу, — еще более нервно отозвался арбалетчик. — Меня Хорн не пускает, с цепи рвется…
— Бегом сюда, кутрубово семя! — заорал Тестомес. — Я те покажу «не пускает»! Я с тебя лично шкуру спущу почище Хорна!!! По стеночке иди аккуратно, он не тронет.
В коридоре послышался тихий стон. А через пару мгновений — вскрик, за которым практически незамедлительно последовал хруст костей и бодрое чавканье.
— Чертов паук… откусил мне ногу и жрет ее!
В вопле стражника был не столько ужас, сколько удивление. Нормальная реакция человека, лишившегося конечности. Только что была — и нету… Адская боль придет потом, через несколько мгновений, когда мозг осознает утрату…