Побудь моей навсегда
Шрифт:
– Нам всем не терпится познакомиться с твоей невестой.- голос матери так и сочится насмешкой, но я сдерживаюсь. К чему портить отношения, которых, по сути, и нет ? Перетерплю один визит- и дальше годы редких телефонных разговоров- поздравлений по праздникам, подарки, отправленные дистанционно, и попытки воздействовать на меня через друзей семьи, навроде Даркенова.- Или ты скажешь, что она не может? Уехала или существует лишь в твоём соображении, чтобы позлить отца?
– Буду рад вас познакомить.- не рождаюсь на провокацию- Бахтияр летит с вами?
– по невесть откуда взявшейся домашней традиции деда все зовут исключительно по имени. Возможно,
– Конечно, мы все будем. Только Ренат не сможет. У него учеба, сам понимаешь.- мама явно пытается замаскировать решение отца, он запретил младшему брату прилетать ко мне. Боится, что я смогу плохо на него повлиять. В такие моменты просто отщепенцем себя чувствуешь, чудовищем, что может сотворить вселенское зло из родного брата.
– Хорошо. Отправь мне номер рейса и время прибытия- я вас встречу. Дамир будет с женой?
– столько лет прошло, а мне все ещё немного неловко спрашивать о Жаным, хоть с моей стороны никакой вины нет в том, что отказался жить по феодально-пыльным законам, так пестуемым на моей родине. Одно дело- уважение к старшим, почет, а другое - средневековье вроде договорных браков или кровная месть, что все ещё жива в отдельных регионах.
– А...нет.
– мама тихо кому-то говорит, чтобы ей не мешали, а затем продолжает - Она не захотела, да и со здоровьем у неё....В-общем, Дамир один прилетит.
– Хорошо. Жду информацию о рейсе.- заканчиваю и для неё неприятный разговор. Значит, у Дамира с женой до сих пор не всё гладко? И мне ни капли не стыдно - ничего бы не изменилось, будь на его месте я сам. Невозможно заставить полюбить, можно заставить смириться. Смириться, лицемерить, проживать каждый свою жизнь, искать недополученное в домашних делах и детях для женщины, в других женщинах - для мужчины. Странно это, как по мне. Впрочем, разве я могу о чем-то говорить, если даже не сумел семьи создать? Каждый раз, когда я разочаровывался в женщине рядом, перед глазами так и вставало насмехающееся лицо отца. " Я ведь тебе говорил"- будто наяву слышался упрек. И требовались силы, чтобы действительно не набрать ему, не повиниться, не сказать, что он был прав.
– Да, я сейчас отправлю.- оживляется мама- Эй, Ренат. Иди сюда, помоги мне....
***
– Ульяна,- замечаю, как она вздрагивает от моего голоса. Иногда это подбешивает- такое ощущение, что мы действительно живём вместе, а я- какой-то долбаный абьюзер, поднимающий руку на женщину в попытках самоутвердиться, почувствовать себя сильным.- Нам нужно поговорить.
Она оборачивается так резко, что кружка в её руке опасно наклоняется. Секунда - и чай проливается на футболку.
Бросаюсь к ней, схватив в охапку, невзирая на ее протесты и всхлипывания.
– Больно... жжёт!
Почти вталкиваю ее в одну из гостевых ванных, срывая футболку, а затем решительно расстегивая бюстгальтер. Чуть ниже шеи и на груди - огромное красное пятно. Но дешёвая ткань её футболки оказалась хороша тем, что в силу своей плотности приняла удар на себя. Сильного ожога нет. Но я все равно открываю воду, обильно намочив футболку, и заставляю прижать её к груди. И так- несколько раз. Мельком вижу в зеркале наше отражение, и меня немного ведёт не туда. Большой и смуглый я, маленькая, белая и мягкая она. Невесть откуда взявшаяся глупая мысль о том, что, наверно, когда-то давно вот так выглядел суровый закалённый
– Эй...- возмущённо толкает меня в бок Ульяна, а я , вынырнув из до странного упоительных мыслей, перевожу взгляд туда, куда она рассерженно указывает. Мои руки в опасной близости от ее груди, вернее, кончиками пальцев я касаюсь молочно-розовых ареол сосков.
– Прости.
– совершенно не испытывая и капли раскаяния, бросаю ей, замечая, как румянец ползёт по ее лицу. Или это- последствия ожога? Молча обругав себя, снова смачиваю полотенце, но Ульяна уже, прикрыв рукой грудь, отвернулась. Протянув другую руку назад, она требовательно сжимает и разжимает кисть.
– Дай полотенце.- у, надо же. От смущения голосок прорезался. Точно строгая учительница и провинившийся ученик. Неплохой сценарий для ролевых.
– Дай полотенце и выйди! Я врач!- возмущённо добавляет она, а в моем неожиданно появившемся списке заводящих меня образов добавляется развратная медсестра или доктор, что снаружи - строгая и серьезная, но внутри... Чёрт, никогда подобной бредятиной не страдал. Почти впихиваю ей полотенце, вылетая из ванной.
Спустя несколько минут возвращаюсь обратно с аптечкой и своей футболкой. Деликатно стучусь, ожидая, пока Жданова откроет, а потом впихиваю принесенное в маленькую шёлку приоткрытой двери. И возвращаюсь в гостиную, где в нервном ожидании проходят ещё минут десять. Наконец, Жданова вырисовывается в дверном проёме. Я сглатываю- оказывается, белая футболка была не лучшим решением. Её грудь так аппетитно под ней вырисовывается. И с чего я взял, что мне нравятся силиконовые круглые шарики, когда мать -природа, мать её, создала такое великолепие?
Будто прочитав мои мысли, Жданова невольно заслоняет себя руками в оградительном жесте.
– Ты хотел поговорить?- нервничая, выдает она, с осторожностью проходя мимо.
– Да...- я и забыл, что хотел ей сказать- Как у тебя с ...- киваю на грудь, отчего она вспыхивает.
– Спасибо. Ожог не сильный, просто покраснение. Мне повезло.- сухо сообщает, намекая на то, что не настроена сейчас на долгие разговоры.
– Хорошо. Ульяна, я хотел тебе сказать, что ты свободна.- наконец, даю ей желаемое во всех смыслах. Она хмурится, явно думая, что это- моя очередая издёвка.
– Свободна?- осторожно переспрашивает, недоверчиво глядя на меня.
– Да, ты можешь сегодня же вернуться к себе домой. Только сперва мы заедем к юристам и нотариусу, решить все оставшиеся вопросы. Ты мне ничего не должна, всё урегулировано. И, кстати, через пару дней твоя машина будет готова.
Жданова устало откидывается на спинку кресло, буравя меня задумчивым взглядом:
– И ты хочешь, чтобы я просто вот так во всё это поверила?- выдаёт недовольно, сложив руки на коленях, как разволновавшаяся отличница.
Я усмехаюсь- это ведь Жданова. Конечно, разве она поверит?
– Не просто, а с юридическим подкреплением. Я не предлагаю тебе верить мне на слово.- говорю, а самого отчего-то обида пронзает. Мужу своему поверила, без всяких там...Впрочем, какая мне разница? Больно нужно мне это её доверие!
Она пару мгновений молчит, переваривая услышанное, а затем тихо, покраснев, выдает:
– Ты передумал...Потому что я не подхожу?- замечаю, с каким трудом даются ей эти слова, и тут же вспоминается весь бред про возраст, бывший брак и остальная чушь, которую я нес только ради того, чтобы её позлить.