Поцелованная Смертью
Шрифт:
— Ой, все забываю спросить! — вспомнила Ирина. — Лиля вроде как хотела платье не белого цвета, а “брызг шампанского”?
Алимова высунула голову из кабинки.
— “Брызги шампанского” красиво смотрятся в электрическом свете. А на солнце — как брызги сама знаешь чего…
— Фу, Милка! — Ира скривилась. — Не преувеличивай.
— Не фукай, я не один из твоих питомцев.
Алимова вышла в центр комнаты.
— А жаль. Я бы тебя с удовольствием выдрессировала, отучив говорить
— Сначала научись следить за своим языком, ладно?
Ярослав, чувствуя повышение градуса агрессивности, попятился назад и вскоре скрылся в другой комнате.
— Девочки, вы опять? От вас люди шарахаются!
Лилия покачала головой. Сначала стычки Милы с Ирой смешили, теперь раздражали.
— Если она перестанет, то и я не буду, — заявила полурусалка. — Она первая меня задирает.
— Мама, мама, а тот мальчик испортил мои кулички! — тоненьким голосом пропищала Алимова.
— Вот видишь!
Лиля закрыла лицо руками, затянутыми в короткие перчатки, которые стала носить после нанесения на ладони сдерживающих Дар рисунков.
— Если вы не прекратите ругаться и нервировать Ярослава, в свидетельницы возьму Юлю.
Угроза подействовала, но только временно, и Макарова об этом прекрасно знала.
— Ой, твоего модельера нервировать, что с горы катиться, — хмыкнула Ира. — Но ведь геи все такие трепетные.
Сказать, что огневичка удивилась, это ничего не сказать.
— Ир, ты чего? Ярику нравятся девушки. Просто он творческая личность, не наговаривай на парня…
Подружка постояла, усваивая новую информацию, несколько секунд. Затем с криком “Ах, ты ж гад!” рванула в другую комнату, оставив дверь приоткрытой.
Послышался звук смачной пощечины…
— Во время примерки моего платья он лапал меня! — возвратившись, объяснила пылающая гневом полурусалка.
Лиля застонала, Мила закатила глаза.
— Слава Ночи, что это генеральная примерка…
*
Через полчаса, девушки вышли из “Кокетки”, оставив мрачного Ярослава в компании с пузырьком валерианы.
— Ладно, мне в другую сторону, — вздохнула Ира. — Удачного дня, девчонки.
— Тебе тоже, Ирусь, — отозвалась Лиля с улыбкой. — Пока!
— Эй, Милка! — блондинка вдруг обернулась. — Без обид, хорошо?
— Как можно обижаться на блаженных, — тихо процедила Алимова сквозь зубы. После чего внятно ответила: — Конечно. Что за счеты между друзьями? Друзьями Лили?
Ирина хмыкнула и, помахав рукой, быстрым шагом отправилась вниз по улице. Макарова, не комментируя увиденное, предложила выпить кофе.
— А это отличная идея, обеденный перерыв закончился, пора и перекусить, — согласилась Мила, взглянув на наручные
— Хочешь поговорить об этом?
— Если ты готова побыть моей жилеткой, тогда, конечно.
— Замечательно, за чашкой кофе перемоем кости Богдану.
Июньское солнце нещадно раскалило асфальт и стены домов. Земля просила, молила о дожде, который стороной обходил город вот уж две недели.
Девушки заняли столик у окна. Прохлада помещения, ненавязчивая музыка и аромат свежемолотых кофейных зерен настраивали на отдых, но никак не на серьезный разговор.
— С чего ты решила, что Данилевский намерен тебя бросить? — спросила Лиля, когда принявшая заказ официантка удалилась от них на достаточное расстояние.
— Раньше мы много разговаривали. Сейчас он только слушает меня, надо сказать, внимательно слушает, но это не то. Мне кажется, ему со мной скучно. Как говорит твоя Ирка, страсть ушла, завяли помидоры.
— Ты не преувеличиваешь? Кир говорил, что у брата проблемы на работе, какое-то сложное дело. Может, он устает, как собака, тут не до страсти.
Алимова пожала плечами.
— Боюсь, нет. Я вижу, его что-то мучает. Несколько раз он заявлял, что хочет серьезно поговорить. В первый раз отвлек потоп, который устроили мои соседи сверху. Во второй помешал телефонный звонок, после которого он сорвался в ночь, бросив меня одну в ресторане.
— Ого! Наверное, это было что-то по-настоящему важное…
— Только давай ты не будешь оправдывать своего деверя, — перебила Камилла.
— Богдан мне еще не деверь.
— По бумагам — нет, а по жизни ты давно уже часть их семьи.
Макарова не сдержала счастливой улыбки. Да, ей повезло не только с будущим мужем, но и со всей его родней. Осталось познакомиться с тетками Кирилла и, самое главное, с сестрой, которую они поедут встречать в аэропорт завтра вечером.
Сев боком к залу и скользя взглядом по лицам посетителей, она вдруг увидела саму себя. Нет, в кафе не было зеркальных стен. И Макарова точно знала, что у нее нет сестры-близнеца.
Магичка на миг зажмурилась, а когда открыла глаза, девушка в белом сарафане никуда не делась. Русые волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам и спине, тонкокостная стройная фигурка и лицо с приятными правильными чертами лица. Только цвет глаз сейчас не различить — их скрывали пушистые золотистые ресницы — незнакомка читала книгу. Лиля сама себя никогда не считала красавицей, хотя Кирилл и утверждал обратное. И сейчас, рассматривая неизвестную девицу, в который раз подумала, что любовь ослепляет.