Поцелуй дракона для рыжей бестии
Шрифт:
– Все. Я тебя больше никогда не увижу?
– Арктур Роу ускорил время, и результат уже есть. Нужно его перевести на человеческий. Дай нам ответ, и мы уйдем и больше никогда не вернемся.
– Надеюсь на это! – прошептала Алиса, как выплюнула, и на негнущихся ногах вошла в лаборантскую. Она показательно не смотрела в сторону Арктура и села на место лаборантки. Записи поразили Алису, и она сама посмотрела в микроскоп. Удивилась, но истерить не стала, как я и предполагала. – В одном образце доминирует животный ген, во втором чистый человеческий. Значит, на одном из пациентов ставили
– Арктур Роу умеет превращаться в дракона и умел, я полагаю, задолго до зачатия. Означает ли это, что между ними нет генетического родства?
Алиса помотала головой. При таких исходных условиях даже неквалифицированный медсотрудник будет прав, что ящерица человеку не родственник. Тем более, не отец сыну.
– Хорошо. Тогда прощай.
– Вали уже.
Объяснять Арктуру ничего не пришлось. Мы вышли из больничного корпуса и расположились на скамейке в парке на прилежащей к мед университету территории.
– Животный ген, который, как я поняла, отвечает за превращение в дракона, в одном из образцов отсутствует. Ваша генетика не соответствует генетике обычного человека и вызывает припадочные реакции. Более точного результата мы не получим.
– Этого достаточно. Любой маг с рождения имеет зачатки к способности превращения. Если их нет в крови ребенка, то оба родителя не обладают магией.
Арктур держал на руках ребенка своей жены, укутанного в одеяльце, и молча хмуро смотрел в его лицо. Не ошиблась ли я, предложив тест в моем мире, результаты которого можно было лишь частично считать корректными? Не откажется ли из-за ошибочного днк-теста Арктур от собственного ребенка?
– В крайнем случае, через два года проведем экспертизу. Все равно брачные узы неразрушимы, пока оба супруга живы, – с горечью произнес Арктур. – Заведу любовницу, на которую хотя бы смотреть будет не так мерзко. Я ужасен?
– Нет, но… Фьюза дружит с Талирией. Талирия не гнушается чуть ли не убийством, чтобы достичь своего. Ее амбиции слишком токсичны, а методы достижения незаконны. Сколько девушек, жаждущих захватить в мужья Ала, пострадали?
Мой вопрос потонул в ночной прохладе. Ответа не требовалось, и я вздохнула. Что теперь будет с ребенком? Вряд ли он будет нужен матери после того, как ее вышвырнут из поместья Роу. Даже если развод невозможен, ее отправят куда-нибудь подальше от столицы, чтобы не мозолила глаза. Как сказал Арктур, на два года, пока ребенок не достигнет возраста безопасного магического воздействия. Значит, у него будет шанс исправить ошибку, если это действительно была ошибка?
– Давай хоть по гамбургеру съедим, пока в этом мире, – хмыкнув, я встала и подпрыгнула несколько раз, разминаясь. – Колы в твоем мире нет, поэтому можешь пищевое отравление схватить, а вот от гамбургера точно ничего не будет.
Он понял только то, что я предлагала быстренько перекусить: уж человеку его должности не понаслышке знакомо, что такое еда на бегу, так называемый у нас «фастфуд». До ближайшего макдака пришлось идти два квартала, но оно того стоило. У Арктура были заняты руки, поэтому мне пришлось подставлять к его рту булку.
Это было весело, забавно и даже смешно. Кто хоть раз в жизни гулял ночью в классной компании, тот поймет меня с полуслова. Мы гуляли по ночному Ярославлю, и было легко и спокойно. В одиночку ни за что на свете не вышла бы на улицу ночью, а тут такой шанс! Единственная повстречавшаяся пьяная компания предпочла обойти нас по широкой дуге, когда Арктур колданул морозным порывом ветра.
Но все рано или поздно имело конец: ребенок проснулся и, не в силах снова его успокоить, Арктур вынул выданную Спарклом бумажку с печатью призыва, и я обняла его за пояс. Легкое касание печати, и мы появились посреди мужниной лаборатории с голосящим ребенком.
Арктур скупо попрощался и ушел порталом: на малолетних детей-немагов магия действовала не так разрушительно.
Алвойс Роу, родовое поместье Роу
Можно было бы сказать, что последние четыре недели были адом, но Лала скрашивала бешеный трудоголизм. Она успешно изучала первый том кадантара и показывала хорошие результаты в тренировочном зале. Овладение огненной магией давалось ей нелегко, но стабильно. Способностей к другим видам магии, включая превращения, на странность не выявлено.
Мне казалось, что она станет первой женщиной, которая сможет достичь уровня дракона. Не зря ее глаза карие. Они не могли быть всего лишь потому, что распространены в ее мире, хотя и такой вариант возможен. Но я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы дать ей шанс продвинуться повыше. Но для этого ей нужно поступить в академию и пройти общий теоретический курс, а также специализированный курс практических занятий.
Об этом мы с ней разговаривали не раз и не два, но Спаркл отвратил ее от рациональной идеи государственного обучения. Мне понятные причины, по которым он ненавидел академию (хотя я и не считаю их логичными конкретно для него), но зачем лишать хорошего образования Лалу?
Впервые за четыре недели, разобрав кучи анонимок на тари Талирию Калем, я появился на пороге родового поместья и был удивлен царящей тишиной. Обычно поместье никогда не замолкало, вело бурную жизнь, но не сегодня. Отчего-то даже прислуга перемещалась по дому мелкими перебежками. Непонятно.
Вдруг раздался пронзительный визг. Фьюза. И вместо того, чтобы готовиться к балу дебютанток при королевском дворе, куда Зольдина Сагеш должна вывести Лалу, я побежал на второй этаж разбираться, что нужно истеричной невестке. Тем более, что дядя Арктур впервые за множество лет взял выходной, что уже выходило за грань обыденности.
В кабинете главы рода было столпотворение: дядя Арктур сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и выглядел так, будто морально издевался над собеседниками; Фьюза, несколько убавившаяся в размерах, разлеглась на диване с ребенком на руках; а еще здесь присутствовали ее родители, которые жили на другом конце столицы.
– Какой аферистке ты поверил, Арктур? – строго спросил ее отец. Мне хватало ума не заходить в кабинет, а стоять у раскрытой двери. – Фьюзи никогда бы не поступила так.