Поцелуй-искуситель (Медовый поцелуй)
Шрифт:
– Я видела, что ты танцевал с Лаурой сегодня. Мне показалось что у вас с ней до сих пор близкие отношения. – Поборов свою гордость, Меган старалась выпытать у него подробности, хотя что-то подсказывало ей, что нужно остановиться: все это смахивало на допрос.
– Лаура – милая, умная женщина, и мы с ней большие друзья. Мне она очень нравится.
Ревность терзала сердце Меган, и она отчаянно пыталась отогнать ее прочь.
«Ты ведь его не любишь», – старалась убедить себя Меган. Эта прогулка при луне была всего лишь частью задуманного ею плана. И пока
Меган отогнала прочь ревнивые мысли и вернулась к придуманной роли. Пора наконец осуществлять план мести!
– Казалось; вы с Лаурой до сих пор увлечены друг другом. Может быть, огонь вашей страсти все еще не погас? – Она старалась говорить безразличным тоном.
Джош пристально посмотрел ей в глаза.
– Нет, не осталось ни искорки, ни уголька, – спокойно ответил он. – Меган! – Она подняла на него глаза. – На свете есть только одна женщина, которой я увлечен. – Он быстро схватил губами ее влажный рот.
У Меган все сразу смешалось в голове, она задрожала.
– Ты замерзла? Давай вернемся?
Они неторопливо пошли назад. Вскоре среди деревьев показался их домик, а чуть поодаль сиял огнями центральный корпус.
– Сегодня я звонил к себе в офис. Мне сообщили, что владельцы сети магазинов «Диксиленд» на седьмом небе от счастья, – сообщил Джош.
– Прекрасно. А я за сегодняшний день ни разу не вспомнила о своей работе. Даже стыдно… Ну, ничего, я позвоню им завтра утром.
– Ты же в отпуске.
– И ты тоже, однако о делах не забываешь. Бизнес для тебя – все, правда? – Меган, как никто другой, знала, что Джош всегда с головой погружен в свои дела. И хотела выяснить, что толкало его на это.
– Ты права, бизнес значит для меня очень много. Я начинал с нуля и кое-чего достиг. Будет чему радоваться на старости лет. – В его голосе прозвучала какая-то горечь, но Меган ничего не заметила.
Все, кто был знаком с Джошуа Беннетом, прекрасно знали, что он очень честолюбивый человек.
– А где ты родился?
– В Западной Виргинии. Мой отец был шахтером – добывал уголь. Мне исполнилось десять лет, когда он умер от отека легких из-за постоянной работы под землей. Тогда я поклялся себе, что лучше буду голодать, но никогда не стану шахтером и постараюсь выбраться из этого проклятого города.
Меган представила себе Джоша, когда он был еще мальчиком: своенравный вихрастый сорванец. Она взглянула на Джоша – ей показалось, что он действительно похож на придуманный ею образ.
Она вдруг с удивлением поняла, что совсем ничего не знает о нем – ни о его детстве, ни о его юности. Единственное, что Меган поняла, – это то, что его детство не было безоблачным. Наверняка его не баловали, и он рано стал самостоятельным.
– Ты был единственным ребенком в семье?
– Слава богу, да. Матери и меня-то едва удавалось прокормить. Она работала кухаркой – готовила обеды и подавала на стол. Часто она приносила домой то, что оставалось, – это и был мой ужин.
Они незаметно подошли к своему домику. Джош расстелил на лужайке перед террасой пиджак и предложил Меган сесть рядом. Прислонившись к сосне, он обнял Меган, положил подбородок ей на плечо и продолжал:
– Я подрабатывал на бензоколонке. Однажды, забежав домой после школы, я застал такую сцену: сын одного из моих начальников грубо ругал маму за то, что у нее чуть подгорел чизбургер. Этот парень был настоящей свиньей, хамом, который стремится унизить каждого. Он был старше и выше меня, но я не раздумывая надавал ему по шее и вышвырнул вон. – Вспоминая об этом, Джош рассмеялся. – Никогда больше я не получал от драки такого удовольствия.
– А где сейчас твоя мать? – спросила Меган.
Джош стиснул зубы и с горечью проговорил:
– Она умерла за две недели до моего окончания школы. – Он печально усмехнулся. – Она всю жизнь мечтала только об одном: дождаться, когда же я наконец закончу школу.
– А что ты делал потом? Как жил? – Ей вдруг очень захотелось узнать каждую мелочь. Всякий раз, когда Джеймс начинал ей рассказывать о своем шефе, она тут же меняла тему. Жаль, она упустила столько возможностей разузнать о Джоше. А сейчас ей хотелось знать о нем буквально все!
– Я ездил по стране, перебивался случайными заработками, пока не накопил денег, чтобы учиться в институте. Я уговорил одного священника пустить меня пожить в подвале церкви: за это я обязался убирать церковный двор. Этот человек научил меня порядочности и достойному поведению. Они с женой кормили меня обедом и искренне любили, несмотря на мою вредность и всякие гадости. Вот так, – он вздохнул. – Потом я закончил институт, взял в банке ссуду и открыл свое собственное дело.
– Ты шел к успеху, невзирая на трудности. Наверняка тебе приходилось очень нелегко. – Меган ласково провела ладонью по его лицу, откинув со лба прядь жестких вьющихся волос.
– Да. Я работал как проклятый. – Джош невесело усмехнулся, и в темноте сверкнули его белоснежные зубы.
– А почему ты занялся именно рекламой? Тебя привлекла возможность реализовать себя в творческом плане?
– Вряд ли, – хмыкнул он. – Просто однажды понял, что я – прирожденный рекламный агент и могу разрекламировать что угодно. Мне нравилось рассказывать о вечеринках, готовящихся в нашем институте, о воскресных проповедях, которые читал тот священник. Я рекламировал все подряд. Я мог увлечь людей, зажечь их интерес. Потом я стал придумывать различные ходы и приемы, но их уже воплощали в жизнь специально нанятые актеры и фотомодели. Я намечал главное, основную идею всего рекламного проекта, а над ее реализацией работали другие: операторы, монтажеры, стилисты. – Он нежно поцеловал Меган в лоб. – И я продолжаю заниматься этим до сих пор.