Поцелуй Макоши
Шрифт:
– О чём речь ведёшь, асаул? Какой товар, какой купец? Я мурза Бусай, выдаю свою дочь Алиму замуж за булгарского мурзу. К нему и едем!
– Знамо дело! – ответил Упрям – и то добре, что ты сам, мурза Бусай, здесь!
Нойон непонимающе уставился на русского сотника: зачем тому желать его, Бусаевой, смерти? Об этом он и спросил русича.
– Ох, мурза, и недогадлив же ты! – усмехнулся Упрям – не надобна нам смерть твоя, и даже полон за выкуп не нужен! Благослови свою дочь Алиму замуж за нашего княжича Нечая, сына князя Мечислава, а он тебе поклонится полупудом серебра и вечным миром землям твоим! Уйдёте восвояси в целости и сохранности, всё честь по чести! А за булгарского мурзу выдай замуж свою молодшую дочь.
– Будемо! Ты правду отрёк, асаул. Родство с русским князем и военный союз супротив общего ворога нам обоим на руку! – широкой белозубой улыбкой просиял нойон Бусай и, обернувшись назад, кликнул по-русски:
– Эй, там! Писца сюда! Да поживее!!
Подъехал Нечай, поручкались с будущим тестем, да составили общую грамоту, печатями скрепили. Оковец с серебром перекочевал в походную кибитку мурзы Бусая, а сам он ненадолго исчез среди повозок. Скоро вернулся, ведя за руку красивую девушку:
– Вот, княжич, моя дочь Алима! Благословляю вас, будь ей добрым мужем! Её кибитка и арба с приданым – всё твое!
Бусай взял за руки Алиму и Нечая и соединил их. Девушка посмотрела парню в глаза и мягко, застенчиво улыбнулась. А у Нечая от одного её взгляда голова закружилась. Права была Макошь, это точно его судьба! И тут огромная чёрная тень мелькнула сбоку, и между Нечаем и Алимой стал огромного роста половец в чёрных доспехах и обнажённым мечом в руке. Его смуглое лицо было искажено гневом, а необычные тёмно-жёлтые глаза прямо сыпали искры ярости.
– Прочь, Бул! Они теперь навсегда вместе. Муж и жена! – рявкнул на него мурза Бусай, однако тот и не думал повиноваться!
– Уйди, мурза! – прорычал низким голосом Бул – Алима принадлежит булгарскому князю, а этот русич должен умереть!
– Эй, нукеры! Взять его! – завопил Бусай и выхватил меч – отрубить ему башку, как бешеной собаке!
Двое половцев бросились исполнять его приказ, но Бул, резко повернувшись, плюнул в них зелёной жижей, и оба воина рухнули замертво. Прямо на глазах они оба начали разлагаться и рассыпаться в пыль. И скоро от них остались лишь полуразрушенные скелеты…
– Стойте! – громко крикнул Нечай, выхватывая меч. Все остановились, глядя на него, а княжич продолжил, обращаясь к Булу:
– Как смеешь ты, червь, становиться на пути Прави?! Хочешь моей смерти, так зачем убивать других? Давай со мной на поединок!
С этими словами он выскочил на свободную середину дороги, и приглашающе махнул рукой Булу:
– Давай, червяк! Покажи, на что способен!
Бул яростно взревел и ринулся к обидчику. Он снова плюнул ядом, но русич легко уклонился от плевка:
– Эй, безмозглый! Придумай, чего поинтереснее, чем свои сопли распускать! Жалкий червяк! Склюют тебя куры!
Слова Нечая вызвали глумливые смешки в половецком стане, а русские ратники уже откровенно хохотали в голос, потешаясь и показывая пальцем на Була. Он окончательно рассвирепел:
– Я воин! А ты сдохнешь! – прорычал Бул, и снова плюнул ядом. И снова мимо!
– Какой ты воин?! Ты сопливый недоумок, который ни уха, ни рыла не смыслит в ратном деле. На Руси младени сосущи с мечом искусней тебя управляются! – Нечай старался побольней кольнуть самолюбие ворога, чтобы Бул от злости свету белого не взвидел.
И ему это удалось. Вихрем налетел Бул на Нечая, удары градом посыпались. Княжич отбивал и принимал на щит, уклонялся от выпадов и не получил ни царапины! От очередного ядовитого плевка он укрылся щитом, а лезвием меча смазал эту зелёную слизь и резанул Була по вытянутой в выпаде руке! Тот завыл от боли и отскочил от Нечая.
– Что, поганец, не нравится тебе твоё же угощение?? Тогда моего отведай!
Русич прыгнул вперёд и развернулся в воздухе, его меч описал сверкающий круг, и голова Була покатилась в дорожную пыль…
– Во славу Перуна!! – вскинул меч к небесам Нечай. И по ясному летнему небу прокатился отдалённый раскат грома, а ослепительно-белая молния с треском ударила в труп василиска Була, оставив на дороге лишь дымящуюся яму. Перун принял жертву!..
*сулица – короткое метательное копьё
5 глава
Алима взвизгнула от испуга, когда близко ударила молния Перуна, но в ту же минуту бросилась к Нечаю и повисла у него на шее. Что-то быстро и горячо залопотала по-половецки, а у самой слёзы стояли в глазах! Княжич с непонимающей улыбкой посмотрел на неё, обнял и молвил, успокаивающе погладив девушку по спине:
– Ну, что ты, Алима?! Всё хорошо ведь. Мне и посильнее этого Була бойцы попадались…
– Она говорит, что едва не умерла от страха, когда ты бился – перевёл мурза Бусай – и ещё сказала, что полюбила тебя, едва увидав!
– Не удивляйся, мурза, то промысел Прави еси! Сама Макошь сказала мне, что твоя дочь Алима мне судьбой сужена, и век нам вместе жить в любви и согласии – отвечал половцу Нечай, и снова повторил – всё будет хорошо!
– Ты великий воин, русич! – сказал Бусай – и я рад и горд, что мы с тобой будем в родстве! Токмо Алима вашего языка почти не знает, а ты по-нашему не говоришь…
– Ништо, Бусай! И на то воля Макоши еси, поможет она Алиме! – молвил княжич – ну, давай прощаться! Путь неблизкий и тебе, и мне предстоит…
Обменявшись рукопожатием, они разошлись каждый к своим. Нечай повёл Алиму к её кибитке, и вознамерился было ехать вместе с ней, но тут к девушке на колени запрыгнула невесть откуда взявшаяся крупная кошка! Тёмно-серой масти с чёрными полосками и с большими зелёными глазами, смотревшими по-человечьи умно и пристально. Она ласково мурлыкнула Алиме, а Нечаю выдала весьма выразительный взгляд и кивнула головой в сторону его ратников, разворачивающих коней в обратную дорогу. Воевода всё понял, выбрался из кибитки и оглушительно свистнул, подзывая своего Здора… В густых вечерних сумерках подъезжали русичи к своему городищу, а в кибитке Алимы богиня Макошь в образе кошки заканчивала обучение девушки премудростям волхования. Язык русичей, доселе почти неизвестный Алиме, за ту поездку стал настолько родным, что будто она на нём говорила с самого раннего детства! Старая нянька девушки, проспавшая всю дорогу, округлила глаза от удивления, когда, въехав на княжий двор и остановившись, к их повозке подошёл Нечай, и Алима по-русски начала ему рассказывать о разговоре с Макошью, попутно забрасывая вопросами вроде "А как у русских то? А как у вас сё?"… Признаться, и сам Нечай был немало, но приятно этому удивлён. Распорядившись об ужине и ночлеге для своей суженой и её старухи-няньки, он отправился к отцу – сказать, что всё прошло вельми удачно, и что завтра надо установить деревянное изображение Макоши на их недавно оборудованном капище. Князь остался доволен заключённым военным союзом с половцами – одной угрозой русичам стало меньше! Половецкий хан Сунгу был вельми воинствен, и лихо теснил печенегов, да и русские земли, бывало, набегами тревожил… Выпив с князем по чарке вина с устатку, Нечай отправился ночевать к гридникам. А уже чуть забрезжил утренний свет, его разбудил звонкий перестук плотницких топоров: то ладили новый терем, в котором он будет жить с молодой женой! Сладко и коротко потянувшись, Нечай вскочил с сенника, служившего ему постелью, и, как всегда. побежал на двор к колодцу обливаться холодной ключевой водой. Опрокинув на себя одну за другой две большие бадьи, мгновенно разогнавшие остатки сна, он в приливе радостной свежести довольно отфыркивался и отряхивался. И вдруг сзади на его мощное, всё в переплетённых мускулах, плечо опустилась маленькая тёплая ладошка. Он обернулся и слегка оторопел.