Поцелуй медузы, или Отель для бастарда
Шрифт:
Шарх вновь нахмурился.
— Она объяснила, почему?
— Да. Она сказала, что я должен жить полноценной жизнью, а не притворяться старушечьей тенью. Это было тяжёлое для меня, но мудрое решение, — Шарх немного помолчал. — Дом матери принадлежал братьям, и, когда я приехал второй раз, я уже был не гостем, а полноценным членом семьи, который должен подчиняться заведённому порядку. Вот тут-то я и осознал, насколько я чужой этим людям. У бабушки быт был организован ближе к лафандским традициям, а братья ели из общего блюда руками, не утруждая себя элементарной гигиеной. Только представьте, около десяти человек, включая женщин и детей, усаживаются вокруг блюда, облизывают грязные пальцы и запускают
— Ужас, — передёрнулась я абсолютно искренне.
— Тогда я впервые подумал, что дикарями нугутов называют не без причин, — Шарх снова помолчал и, словно извиняясь, пожал плечами. — Лафандское воспитание, нигутская внешность. Я чужак и тут, и там.
— Что было дальше?
— Моя несостоявшаяся свадьба, — хмыкнул Шарх. — Старший брат позвал к себе и сообщил, что весьма богатый маг хочет видеть меня мужем своей обожаемой дочери и готов весьма щедро одарить будущих родственников. Брат хотел денег, а мне доставалась роль товара и пожизненного мальчика на побегушках. Я должен был работать под началом мага, а в свободное от работы время ублажать жену и исполнять её прихоти. Я отказался. И, опережая ваши подозрения, скажу, что нет, от меня не отказались, просто из категории «член семьи» я перешёл обратно в категорию «родственник» и должен был покинуть дом.
— Звучит не так уж и плохо.
— Да, но я снова остался один. И, когда пришло очередное письмо отца, я принял его предложение, тем самым совершив ошибку, которая, возможно, будет стоить мне жизни.
— Отец продолжал вам писать?! — не поверила я. После того, как откровенно пренебрегал сыном, не дал счастливого детства?
— Аля, без ложной скромности, я один из лучших магов современности, а у отца артефакторские фабрики, зельеварни, конторы, оказывающие разного рода магические услуги. Я интересовал отца не как сын, а как ценный работник. Меня устраивало… Я вернулся в Лафандию, сразу же получил должность, зарплату, интересные задачи. Правда, довеском шло источаемое окружающими презрение. Несмотря ни на какие таланты, я не перестал быть нигутской обезьяной. Ко мне не лезли, просто игнорировали и общались неохотно, исключительно по делу. Чужое мнение меня мало трогало, я получал удовольствие от работы, погрузился в неё с головой, всё шло свои чередом.
— Тогда почему вы сказали, что возвращение стало ошибкой?
— Торговля артефактами предполагает не только их производство, но и жёсткую конкуренцию с другими дельцами. На отца навели весьма мощное проклятие, защита не смогла развеять его в полном объёме. Отец серьёзно заболел, и мачеха очень быстро вспомнила, что я хоть и бастард, имею с её детьми равные права на наследство.
— Разве подобные вещи не решаются завещанием?
— Завещать можно личное имущество. Родовое имущество династии магов получает самый сильный из прямых наследников, и определяет наследника артефакт, так называемое «сердце рода». Отец может написать хоть десять завещаний. Никаких сомнений, что после его смерти главой рода стану я. Мачеха и братики засуетились, двух дней не прошло, как ко мне пожаловал убийца.
— Тогда в чём ошибка? — не поняла я. — Оставайтесь вы в Нигутии, про вас бы всё равно вспомнили.
— Разве можно всерьёз считать черномазого обезьяныша угрозой? Первый месяц братики откровенно не верили моим успехам. Оставайся я в Нигутии, им бы в голову не пришло, что позабытый второсортный дикарь в разы превосходит их.
Я не знала, что на это ответить. Принимать сочувствие и искреннее сопереживание Шарх отказывался. А мне теперь стал понятней его характер: с такой роднёй, как его лафандские родичи, озвереть можно.
— Ладно, — прервал мои размышления Шарх. — Время обеда. Рискнём сходить в отельный ресторан? Я бы поехал в «Чайку», но сегодня мне не стоит
— Рискнём, — улыбнулась я. — Мне даже любопытно сравнить, чем кормят сотрудников и гостей.
— Вряд ли вы найдёте хоть одно отличие, кроме разнообразия, разве что.
Мы спустились в холл, где стали свидетелями весьма занятной и, на мой взгляд, необычной картины. Я даже притормозила, чтобы досмотреть. От отеля отъезжал автомобиль, изрыгавший сизые клубы дыма, а в холл зашли две молодые нигутки в платьях, пошитых по лафандской моде. На головах замысловатые чалмы. Любопытное сочетание традиционного и колониального стилей… У каждой в руках по крошечному клатчу. Девушки огляделись и, не удостоив вниманием ресепшен, устремились к креслам.
За ними в холл вошли двое мужчин, вероятно, мужей. Первая ассоциация — вьючные ослы. На спинах гигантские заплечные мешки, в руках сумки, ещё и детей умудряются держать. Мужчины дошли до кресел вслед за девушками, поставили багаж, почти синхронно вытерли лбы рукавами и пошли на ресепшен.
— Аля?
— Извините, просто очень удивлена. До сих пор у нигутов я видела ровно противоположное: мужчина не напрягается, а женщина хлопочет.
— У нигутов встречаются самые разные уклады, зависит от богатства семьи, от того, есть ли в родне одарённые.
Между тем мужчины оплатили комнаты, получили на кожу печати и поторопились к бару. После таких нагрузок я бы тоже пить хотела. Не угадала. Мужчины получили напитки и принесли жёнам, которые сидели и беззаботно болтали. Стаканы девушки взяли как само собой разумеющееся и поблагодарить не удосужились. К ресепшену они тоже не пошли, Махель сам вышел из-за стойки, поставил печати и девушкам, и детям.
— Идёмте, — поторопил Шарх. — Обед вот-вот начнётся.
К чему спешка, я поняла очень быстро. У дверей ресторана собралась толпа и, едва двери открылись, хлынула внутрь, сметая всё съедобное — питание было организовано по знакомому мне принципу «шведского» стола. Я смотрела и поражалась: не отдыхающие, а стая саранчовых. Никогда мне не доводилось, толкаться локтями, без разбора выхватывая еду, да и не смогу так, не прилично же… Были бы люди после голодовки, я бы поняла, а так… Лучше подождать, когда толпа рассосётся, а официанты вынесут новые порции. Шарх моё мнение не разделял, подтолкнул к столику у стены и моментально пропал из виду. Спорить по пустякам я не собиралась, послушно села и от нечего делать принялась наблюдать за толпой..
Женщина в цветастом халате подошла к выставленным соусам, зачерпнула общей ложкой, облизала, покачала головой и вернула ложку в соус. Чуть дальше мужчина набирал хлеб. Перещупал все батоны, пока не отобрал самые, на его взгляд, мягкие. Один батон упал на пол, подскочивший официант поднял хлеб и вернул в общую корзину. Признаю, Шарх оказался гораздо разумнее меня: после стаи саранчовых делать в ресторане абсолютно нечего.
— Милочка, почему вы сидите и позволяете подобное?! — возмутились над ухом.
Я повернула голову. У моего столика стояла смутно знакомая дама в светлом платье с глубоким декольте. Кажется, она подходила ко мне несколько дней назад и жаловалась на скуку. Я посоветовала ей морскую рыбалку.
— Простите?
— Вы не видите, что творят эти черномазые дикари?
— Вижу. Госпожа, вам лучше обратиться к управляющему. С сегодняшнего дня я больше не работаю, теперь я здесь отдыхаю. Как и вы.
— Хм, извините.
Женщина возмущённо сверкнула глазами, поджала губы, но отошла, а в спину ей полетели смешки. Я перевел взгляд на нигуток. Пересмеивались те самые новоприбывшие красотки в чалмах, на сей раз без мужей и детей. Девушки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся близняшками, переглянулись и уверенно подошли. Та, что стояла справа, улыбнулась: